Юрий Греков - Слышишь, Кричит сова !
Эдуард Карлович отложил досье вырезок, по его заказу подобранных и переведенных информарием из доставленных в последние дни газет.
"Умеют мужики работать",- с некоторым раздражением подумал он.- "А эти жлобы из САД только колотить знают. И хоть бы выколачивали..." Эдуард Карлович был несправедлив и знал это: садисты тоже многое умеют. Мехельмердер, например, еще вчера к вечеру признался во всем. Гугурига захлопнул папку, поискал красный карандаш, не нашел, взял синий и написал наискосок "К сведению САД". Сунул папку в щель информария, вызвал САД и, не входя в экран, приказал дежурному садисту доставить Мехельмердера в камеру трансформатора времени.
Он ясно, как будто видел, представил, что сейчас происходит в полукилометре от его кабинета: Мехельмердера бросили плашмя на узкую ленту конвейера и через секунду он исчез в зеве квадратной трубы. "Сейчас будет на месте",- подумал Эдуард Карлович и включил обзорный экран камеры трансформатора времени. И действительно, через несколько мгновений лента транспортера выбросила на середину камеры что-то распухшее, ободранное и окровавленное, в котором трудно было узнать не то что бывшего Начальника Охраны Тайны, а вообще человеческое существо. Опустилась тяжелая дверь, отрезав этот небольшой куб пространства, огражденный стенками камеры от всего мира.
Куча окровавленного тряпья на полу лежала неподвижно. Гугурига положил руку на рычаг ТВ. И, помедлив, осторожно повел рычаг на пять делений, соответствующих пяти суткам. Посреди камеры стоял живой и невредимый Мехельмердер и ошарашешю озирался.
Эдуард Карлович несколько секунд вглядывался в экран, потом резко сдвинул рычаг на тридцать с чем-то лет назад. Посреди камеры возник голый мальчишка - лохмотья взрослого свалились с его плеч. "Так вот каким ты был",- подумал Гугурига и снова двинул рычажок. На куче тряпья, суча ножками, лежал младенец. И вдруг он так заорал, что Гугурига торопливо убрал звук и двинул рычаг вправо. В камере снова появился мальчишка, потом в один миг он превратился в. здоровенного рыжего парня, потом стал таким, каким его знал Эдуард Карлович, чтоб через секунду рухнуть на пол окровавленной кучей тряпья.
Потом куча зашевелилась, поднялся сильно постаревший Мехельмердер, через несколько секунд превратившийся в глубокого старика, обросшего белой проволочной щетиной.
Гугурлга преодолел искушение сразу двинуть рычаг дальше вправо, и повел его назад. Так в течение доброго часа он забавлялся, возвращая Мехельмердера в младенчество и доводя до старости. Наконец, это ему наскучило и он резко двинул рычаг вправо - камера опустела. Он посмотрел на циферблат: стрелка показывала, что бывший Начальник Охраны Тайны благополучно скончался в камере трансформатора времени сто пятьдесят лет назад.
Ровно, не мигая, горели красным светофорным огнем девять индикаторов. Десятый - последний - уже розовел, и цвет его час от часу становился гуще. И густеть ему до того мгновения, когда он покажет полную нагрузку, четыре неполных дня. И тогда...
Но на этот раз не успел Эдуард Карлович помечтать о том, что наступит следом за этим самым "тогда", как звякнул звонок - связи просил Аусвурф. Его звонка Хозяин ждал с минуты на минуту, и хотя Начальник Охраны Тайны позвонил даже раньше, настроение оставалось мрачным, а точнее сказать, и вовсе скверным.
Тремя днями раньше, когда девятый индикатор вот-вот должен был вспыхнуть ярко и росно, Эдуард Карлович сидел у пульта, дожидаясь этого радостного мгновения.
Мгновения, которое делало осуществление мечты "папаши", а теперь и его мечты, таким близким, что только протяни руку и ухватишь человечество за горло.
И так хорошо, и тепло, и радостно было на душе у него от этой мысли, что не хотелось ни о чем больше думать, и Эдуард Карлович, не долго размышляя, отключил все каналы связи - чтоб не мешали, не лезли с разными глупостями в такую минуту.
Черт его знает, сколько раз Аусвурф пытался связаться с Хозяином, прежде чем решился на такой шаг. Он, конечно, понял, что Хозяин не хочет почему-то отзываться на вызов, но донесение было столь важным и срочным, что Аусвурф долго ломал голову: в каком случае Хозяин больше разгневается если он нарушит его покой или если не доложит вовремя? И Начальник Охраны Тайны, так окончательно и не решив для себя этот трудный и страшный вопрос, все-таки, движимый служебным рвением, нажал рычаг пневмопочты. И через минуту на стол перед разомлевшим от мечтаний Хозяином плюхнулась тоненькая папка с красно-черной полосой по диагонали - знаком сверхсекретности.
Гугурига, как и ожидал Аусвурф, разозлился. Но привычное, неистребимое уважение к официальному документу заставило бывшего счетовода раскрыть папку.
Первые же строки короткого донесения привели его в ярость. Нет, он не успел представить все возможные последствия, он просто инстинктивно ощутил опасность, грозно возникшую за короткими строчками донесения.
Служба Охраны Тайны докладывала, что сегодня - на второй день после акции по очистке третьего и восьмого бараков для размещения свежего набора рук - ЭЭ-совским патрулем на стене одного из бараков была обнаружена меловая надпись. Фотография прилагалась. Гугурига всмотрелся в неровные с раскрошившимися буквами строки, потом сунул фотографию в информарий, и через полминуты, медленно разъяряясь, перечитывал переведенные информарием строки: "Фашизм - это ложь, изрекаемая бандитами. И когда он уйдет в прошлое, у него не будет истории, кроме кровавой истории убийств". Сволочь! И еще имел наглость подписаться. Может, из нового набора?
Хозяин, раздраженно швырнув папку на лакированную крышку стола так, что она скользнула к самому краю, вызвал Охрану Тайны...
Через полчаса Аусвурф доложил: проверены все списки, и не только последнего набора. Эрнест Хемингуэй в списках не значится.
- Что дальше?
- Докладываю. Службой САД допрашивается по пятьдесят человек, взятых выборочно из каждой тысячи.
- Не мало ли? - вслух подумал Гугурига и добавил: - Ладно, только пусть поторопятся...
В глубине души он очень надеялся, что заботливо собранное им из газет досье поможет садистам вытащить из допрашиваемых все, что нужно. Как никак, в досье были собраны не только старые, давно зарекомендовавшие себя способы, но и новейшие - можно сказать, прогрессивные методы - плод неусыпных стараний и практиков и теоретиков пыточного искусства.
И вот сейчас звякнул звонок, которого Хозяин ждал с понятным нетерпением.
- Ну, что у вас? - бросил он, едва на экране возник Аусвурф.
Тот, едва скрывая страх, промямлил: - Докладываю. Ни от одного из допрошенных признания не получено...
