Герберт Франке - Клетка для орхидей
Чтобы бесцельно не продлевать мучительно долгие минуты, он тоже опустился на пол и, когда тело Рене перестало двигаться, тоже затих.
Ал ждал. Ждал терпеливо, когда очнется Рене, и еще — какие события произойдут после. Сначала он услышал, как шипение стало тише, как оно замерло, как началось вновь. Немного погодя он включил самую низкую ступень восприятия запахов и с удовлетворением отметил, что воздух снова пригоден для дыхания. Подождав еще немного, он отрегулировал восприятие запаха, вкуса и боли, без которых мироощущение было неполным. Как только Ал заметил, что Рене задышал, он сел рядом.
Мучительно тяжело вздохнув, Рене открыл глаза.
— Ты, старина, все норовишь нырнуть из огня да в полымя! Неужели тебе мало доставалось на орехи? Почему ты не отключился? — спросил Ал, добродушно поддевая друга.
Рене потребовалось некоторое время, пока к нему вернулся дар речи.
— Не знаю, — сказал он хрипло. — У меня почему-то… ничего не вышло.
— Не огорчайся, — постарался подбодрить его Ал. — Как ты себя чувствуешь?
— Терпимо, — ответил Рене. — Что произошло?
— Они отсосали газ, а потом подали свежий воздух — больше ничего.
Рене по-прежнему не хватало воздуха.
— И что теперь? — спросил он погодя.
— Я хочу попытаться вступить с ними в контакт, — сказал Ал и прокричал: — Послушайте, я вызываю защитника!
Он мог бы не повышать голоса. Сразу после его слов помещение приняло прежнюю форму куба с длиной ребра в четыре метра.
— Слава богу, — прошептал Рене, когда потолок поднялся и они смогли стать на ноги.
Стены опять задвигались, и перед ними предстал автоматический агрегат, назвавший себя «защитником».
— Вы злоупотребили доверием суда, — зазвучало из мембран. — Вы и впрямь верите, будто сможете таким образом избежать ответственности?
— Мы доказали, что в отдельных важнейших моментах превосходим вас, — проговорил Ал. — Разве ты не уяснил себе, что мы остаемся в ваших руках по доброй воле?
— Это ничем не доказано. Вы применили какой-то трюк.
— Ты думаешь, мы неправильно информировали вас о функциях человеческого организма на Земле? Или сочинили для вас наше уголовное право? Или назвали смертельной для человека казнь, которая ему ничем не угрожает?
— Нет… я так не считаю. Ваши данные были верны. Я проверил их на детекторе лжи. И признаюсь, что смысл вашего трюка для меня — загадка.
— Слушай внимательно, — начал Ал. Ему было почти что жаль робота, которого они перехитрили. — Мы предстали перед вашим судом лишь для того, чтобы продемонстрировать вам наше превосходство, и еще — доказать собственное миролюбие. Но отныне предложения будут исходить от нас. Мы согласны, что нанесли некоторый ущерб вашей планете. Мы готовы подчиниться вашему приговору и понести наказание — разумеется, в разумных пределах. Мы даже сообщим вам, каким образом оказались на вашей планете, хотя и без технических деталей — они нам самим неизвестны. Тогда вы сможете убедиться, что не способны удалить нас отсюда, и поймете, что только от нашей доброй воли и согласия зависит, удастся вам это или нет. Но на все это мы дадим согласие исключительно при условии ваших ответных уступок. Вы предали нас суду, так как мы якобы ранили или убили людей. Мы здесь не встретили ни одного живого существа, не говоря уже о людях. И наше полное право требовать встречи с людьми, которые где-то скрываются. Мы хотим узнать все, что связано с ними.
Наше превосходство над вами настолько очевидно, что мы готовы рассказать о том, как мы путешествуем в мировом пространстве и попадаем в любую намеченную нами точку, даже до того, как получим информацию от вас.
И хотя у вас нет другого выхода, я все-таки спрашиваю: согласны ли вы?
Впервые за все время ответ не последовал незамедлительно. Прошло с полминуты, пока прозвучал голос защитника:
— Согласны.
6
Ал начал объяснять:
— Общепринятый закон гласит, что ни материя, ни энергия не могут перемещаться со скоростью выше световой. Тем самым абсолютно исключено, что живые существа из мирового пространства попадут на вашу планету. Мы тоже не живые существа с Земли: то, что вы видите перед собой, возникло на вашей планете.
Закон предельных скоростей недействителен для передач, происходящих без потребления энергии. Передача, о которой идет речь, это передача изображения. Долгое время на Земле преобладало мнение, будто передача изображения непременно связана с передачей энергии и тем самым не может распространяться со скоростью выше световой. Но в конце атомного века ученые подвергли это мнение ревизии. При всех старых методах передачи изображений передатчик был одновременно источником энергии. Однако если бы удалось получать энергию для ее дальнейшего распространения из самого медиума передачи, то энергии не требовалось бы перемещаться вместе с изображением. Ученые выражаются иначе: они говорят, что речь идет не о направленной вовне видимой передаче энергии, а о виртуальном обмене энергией. Но результат остается тем же: оказывается возможной передача изображения со скоростью, превышающей скорость света. Формирование и распространение изображения остается, правда, энергетическим процессом, но передатчик не является более источником энергии. На основании подобных рассуждений физики нашли способ реализовать упоминавшийся выше «виртуальный обмен энергии» и получили синхронный луч, с помощью которого достижимы практически не ограниченные во времени передачи.
Когда астронавты Земли пришли к выводу, что с помощью ракет им не удастся выйти за пределы Солнечной системы, они занялись проблемой использования синхронного луча для исследования мироздания. На первых порах они удовлетворялись обыкновенным отражением: они работали с лучом, как с телескопом, с той лишь разницей, что видели реально существующие предметы, а не давно исчезнувшие — как в случае со световыми телескопами. Позднее, когда кибернетика усовершенствовалась, ученые послали в пространство способных к самовоспроизводству роботов. И здесь энергия не получалась от передатчика, а «изымалась» в месте прибытия. Множество отдельных «уколов» поступающего изображения как бы сдвигало атомы в такое положение, когда они становились активными и способными что-то построить. Пусть не органическую жизнь, а машину. Этот метод впоследствии настолько усовершенствовали, что стало возможным воспроизведение любых механизмов и автоматов.
Наилучшим образом агрегаты оправдали себя в качестве инструментария, оптических устройств, микрофонов, термоизмерителей, которые через устройство для показа «живых фильмов» передавали данные непосредственно органам чувств ученых, так что ощущения оказывались телесными, будто сам ученый находился в этот момент на месте исследования. Его моторные импульсы трансформировались в импульсы синхронного луча и передавались агрегату. Таким образом агрегат и управлялся. И так же устанавливались единство действий и реакций между агрегатами и учеными.
