Эдгар Берроуз - Тарзан и потерянная империя
- Пойду доложу. Она знает, что Маллиус Лепус и Эрих фон Харбен бежали из Колизея и теперь ждет, наверное, от них вестей.
Провожая раба взглядом, сын Табернария улыбнулся. Он попал в точку. Нет такой молодой девушки, которая не мечтала бы получить тайную записку от своего возлюбленного.
Через несколько минут раб вернулся вместе с Фавонией. Девушка взволнованно подбежала к сыну лавочника.
- Ты от них? - воскликнула она. Юноша поднес палец к губам, призывая говорить тише.
- Никто не должен знать, где они, - прошептал он. - Это я скажу только тебе. Отошли раба.
- Можешь идти, - сказала Фавония рабу. Тот не дал себя долго уговаривать и моментально скрылся в недрах дома, довольный тем, что с него сняли всякую ответственность.
- Что с ними? Говори же! - нетерпеливо приказала девушка. - Где он?
- Здесь, - прошептал юноша, указывая на дверь в прихожей.
- Здесь? - недоверчиво переспросила Фавония.
- Да, здесь, - повторил юноша. - Идем! Когда они подошли к двери, он внезапно схватил ее и, зажав рукой рот, втащил в темное помещение, где на нее набросились какие-то люди и тут же связали. Затем она услышала негромкий мужской голос.
- Сейчас мы разделимся. Двое спрячут ее в условленном месте. Один из вас пошлет записку Фульвусу Фупусу, но так, чтобы не попасться в руки охраны. Остальные отправятся к заброшенному дому напротив Колизея. Знаете это место?
- А как же. Я там часто ночевал, - отозвался второй.
- Хорошо, - произнес первый, судя по всему, главарь. - Пошли. Время не ждет.
- Погоди, - остановил его сын Табернария. - Мы еще не договорились о выкупе. Без меня у вас ничего бы не вышло. Так что мне причитается как минимум половина.
- Заткнись, а не то вообще ничего не получишь, - зарычал главарь.
- Всадить ему нож меж ребер и дело с концом, - буркнул другой.
- Значит, не дадите? - не унимался сын лавочника.
- Довольно! - пресек его главарь. - Пошли, ребята.
Фавонию закутали в грязный, драный плащ и украдкой унесли в ночь из родительского дома, а сын Табернария поспешил в противоположную сторону, во дворец.
Перед воротами дворца грязного, ободранного юношу остановил легионер, уперев ему в грудь копье.
- Что ты делаешь ночью у дворца цезаря? - спросил он.
- У меня для него известие, - ответил юноша. Легионер захохотал.
- Сам доставишь или прикажешь позвать цезаря?
- Можешь передать ему сам, солдат, - ответил юноша. - Смотри, дело серьезное, так что поспеши. По его тону легионер понял, что тот не шутит.
- Ладно, говори, я передам, - сказал легионер.
- Беги к нему и скажи, что похитили дочь Септимуса Фавония. Если он поторопится, то найдет ее в заброшенном доме напротив ворот Колизея. Дом на углу.
- А сам ты кто? - спросил легионер.
- Не имеет значения, - ответил юноша. - Завтра я вернусь за вознаграждением.
И не дав легионеру опомниться, он убежал.
x x x
- Как медленно тянется время, - проговорил фон Харбен, - а полночь все не наступает.
Маллиус Лепус положил руку на плечо друга.
- Ты нетерпелив, но помни, что ради блага Фавонии и нашего собственного мы должны дождаться полночи. Сейчас на улицах полно патрулей, брошенных на поимку беглецов. Ты же слышал, что весь день они рыскали в округе. Чудо еще, что сюда не заявились.
- Тише! - прервал его фон Харбен. - Что это?
- Кажется, скрипнула садовая калитка. Кто-то идет.
Беглецы схватились за мечи и, как и было предусмотрено на случай опасности, полезли по лестнице на крышу. Люк они оставили приоткрытым с тем, чтобы слышать, что происходит внизу, и пресечь все попытки преследователей подняться следом за ними наверх.
Фон Харбен отчетливо услышал голоса, раздавшиеся возле дома.
- Ловко у нас все получилось, - произнес голос. - Никто не видел. А вот и остальные.
Раздался скрип заржавленных дверных петель. Дверь отворилась, и в дом вошла группа мужчин, которые стали разговаривать в полный голос, уверенные в том, что их никто не слышал.
- Нынче мы неплохо поработали.
- Она жива? Что-то не слышу, как она дышит.
- Вынь у нее кляп.
- Чтобы она стала звать на помощь?
- Можно заставить ее замолчать, но мертвая она не будет представлять никакой ценности.
- Ладно тебе, вытащи кляп.
- Слушай, ты, сейчас мы вынем кляп, но если закричишь, пеняй на себя.
- Не закричу, - ответил женский голос.
Голос показался фон Харбену знакомым. От волнения у него заколотилось сердце. Надо же померещиться такому!
- Если будешь себя хорошо вести и если цезарь даст выкуп, мы тебя не тронем, - продолжал мужской голос.
- А если не даст? - спросила девушка.
- Тогда пусть нам заплатит твой отец Септимус Фавоний.
- О, Господи! - вырвалось у фон Харбена. - Ты слышал, Лепус?
- Слышал, - отозвался римлянин.
- Тогда пошли вниз, - тихо скомандовал фон Харбен. - За мной, Габула, там Фавония.
Оставив всякую осторожность, фон Харбен открыл люк и стал спускаться в темноту, сопровождаемый Лепусом и Габулой.
- Фавония! - закричал он. - Это я! Где ты?
- Здесь! - крикнула девушка.
Фон Харбен впотьмах кинулся на голос, налетел на одного из похитителей и схватился с ним врукопашную. Остальные преступники, испугавшись, что их выследили легионеры, бросились бежать, оставив дверь открытой. Проникший через нее в комнату лунный свет рассеял мрак, и товарищи фон Харбена увидели, что он борется со здоровенным детиной, который схватил его за горло и пытается достать из ножен кинжал.
В тот же миг Маллиус Лепус и Габула налетели на него сзади, и быстрым ударом меча Маллиус навсегда положил конец преступлениям разбойника. Освободившись от своего противника, фон Харбен рванулся к Фавонии, лежащей на куче тряпья у стены, и развязал веревки.
Затем девушка рассказала, что с ней произошло.
- Если бы не страх, который тебе довелось испытать, - сказал Маллиус Лепус, - нужно было бы поблагодарить этих негодяев за то, что они упростили нашу задачу. Теперь мы можем уходить на три часа раньше, чем планировали.
- Тогда не будем терять времени, - поторопил фон Харбен. - Пока мы не выберемся за городскую стену, я не смогу дышать спокойно.
- Нам нечего опасаться, - сказал Маллиус Лепус. - Стена охраняется плохо. Мы без труда перелезем через нее, и я знаю немало мест, где можно раздобыть рыбачью лодку. Остальное же во власти бога.
Вдруг стоявший на пороге Габула рывком закрыл дверь и отскочил в глубину комнаты.
- На бульваре появилось много огней, бвана, - с тревогой сообщил он. Мне кажется, это солдаты. Что если они идут сюда?
Все замерли, прислушиваясь. С улицы донеслись звуки строевого шага.
- Другие патрули прочесывают окраины, - сказал Маллиус Лепус. - Когда эти пройдут, мы сможем уйти.
