Альфред Ван Вогт - Слэн
И такой красивый молодой человек.
Была это его мысль или ее, сонно подумал он.
«Это была моя мысль, Джомми».
Какое наслаждение иметь возможность переплести свое сознание с другим дружеским сознанием до такой близости, что два потока мыслей казались одним, и вопрос, и ответ сливались воедино, и эти едва заметные полутона невозможно передать посредством холодных слов.
Может, они были влюблены? Как могли два человека просто встретиться и полюбить друг друга, когда они считали, что в мире существуют миллионы слэнов, среди которых должны быть сотни других мужчин и женщин, которые бы могли стать их избранниками при других условиях?
«Но это нечто большее, Джомми. Всю жизнь мы были одни во враждебном мире людей. Найти родственную душу было особенно приятно, и даже если мы позже встретим всех слэнов мира, это не будет то же самое. Мы разделим надежды и сомнения, опасности и победы. Кроме того, мы родим ребенка. Понимаешь, Джомми, я уже полностью приспособилась к этой новой жизни. Разве это не настоящая любовь?»
Он думал, что это так, и ощущал огромное счастье. Но когда он уснул, счастье пропало — осталась только темнота которая превратилась в бездну, и он смотрел в нее и не мог увидеть дна.
Внезапно Джомми проснулся. Сузившиеся, внимательные глаза посмотрели туда, где сидела Кэтлин. Кресло было пустым. Его мысли, еще опутанные снами, протянулись в пространство.
«Кэтлин!»
Кэтлин подошла к дверце машины.
— Я рассматривала этот металлолом, пробовала придумать, что тебе больше всего пригодится. — Она перестала улыбаться и добавила: — Нам пригодится.
Мгновение Джомми Кросс лежал совершенно неподвижно, протягивая свои мысли в пространство, внимательно осматриваясь, недовольный тем, что она вышла из машины. Понятно, что она была воспитана в менее напряженной атмосфере, чем он сам. У нее была свобода передвижения и, несмотря на возникающие время от времени угрозы, была определенная уверенность и стабильность. В его собственной тяжелой жизни, при всегда присутствующей опасности и угрозе смерти каждое его движение было расчетливым риском.
К такому положению Кэтлин придется привыкнуть. Дерзость перед лицом опасности при выполнении задачи — одно. Беспечность — совершенно другое.
Кэтлин весело сказала:
— Я приготовлю что-нибудь поесть, пока ты быстренько выберешь, что тебе нужно забрать с собой. Наверное, снаружи уже темно.
Джомми Кросс глянул на свой хронометр и кивнул. Через два часа будет полночь. Темнота скроет их бегство. Он медленно сказал:
— Где тут ближайшая кухня?
— Вон там, — она указала рукой на ряд дверей.
— Далеко?
— Примерно в ста футах. — Она нахмурилась. — Послушай, Джомми, я вижу, как ты взволнован. Но если мы собираемся играть одной командой, одному из нас придется делать одно, а другому — другое.
Он с тяжелым чувством наблюдал, как она уходила, размышляя о том, что приобретение напарника может сказаться на его нервах. Привыкнув к риску, Джомми тяжело было свыкнуться с мыслью, что Кэтлин в эти минуты тоже будет рядом с ним.
Но в данный момент никакой опасности не было. В убежище не раздавалось ни звука. Ни единого шороха и, кроме Кэтлин, ни одной мысли не долетало ниоткуда. Охотники, ищейки и те, что ставили кордоны, должны были быть сейчас дома, в постели, или собирались ложиться спать.
Он наблюдал, как Кэтлин вошла в дверь, и подумал, что это было ближе к ста пятидесяти футам. Он вылезал из машины, когда от нее пришла странная, напряженная и вибрирующая мысль:
«Джомми… стена открывается! Там кто-то…»
Внезапно ее мысль прервалась, и она начала передавать слова человека:
«Ну вот и Кэтлин, — с холодным удовлетворением говорил Джон Петти. — А я осмотрел только пятьдесят седьмое убежище. Я все их посетил лично, потому что немногие из людей способны держать свои мысли в узде и не дать вам знать о своем приближении. И кроме того, мало кому можно доверить такое важное задание. Что ты думаешь о психологической стороне того, что этот секретный вход встроен в кухню? Слэнам тоже нужно есть».
Подчиняясь быстрым пальцам Джомми Кросса, машина рванулась вперед. Он уловил ответ Кэтлин, холодный и неторопливый:
«Значит, вы нашли меня, мистер Петти. — И добавила издевательски: — Мне что, теперь просить у вас пощады?»
Ледяной ответ прокатился из ее сознания к Джомми:
«Мне незнакомо милосердие, и я никогда не упускаю представившейся возможности».
«Джомми, быстрее!»
Эхо выстрела пронеслось сквозь ее сознание к нему. Страшный миг невыносимого напряжения, ее сознание боролось со смертью: пуля попала ей в голову.
«О Джомми, мы могли быть так счастливы. Прощай, мой любимый…»
В страшном отчаянии он видел, как жизненные силы внезапно покинули ее. Черная стена смерти встала между ним и тем, что было сознанием Кэтлин.
Глава 15
В голове Джомми Кросса не было никаких мыслей, никакой ненависти, горя, надежды — он лишь воспринимал впечатления, и его необыкновенно тренированное тело реагировало на них, как идеальная машина. Автомобиль затормозил, и Джомми увидел фигуру Джона Петти, стоявшего над мертвым телом Кэтлин.
«О Боже! — сорвалась с поверхности его сознания мысль.
— Еще один!»
Раздался выстрел из пистолета, но пуля не смогла пробить броню автомобиля. Изумленный неудачей, шеф тайной полиции отступил назад. С губ сорвался гневный крик. На мгновение темная ненависть к надвигающемуся слэну отразилась на лице и в том, как напряглось его тело в ожидании неминуемой смерти.
Стоило раз нажать на кнопку, и он был бы превращен в ничто. Но Джомми Кросс не пошевелился, не сказал ни единого слова. Он просто сидел, а его сознание превращалось в нечто холодное и твердое. Невидящим взглядом он безразлично посмотрел сначала на полицейского, потом на мертвое тело Кэтлин. В конце концов в сознании появилось продуманное решение — как единственный обладатель секрета атомной энергии он не мог позволить себе ни любви, ни нормальной жизни. В этом мире слэнов и людей, которые так дико ненавидели друг друга, ему осталось одно лишь движение к своему высокому предназначению.
Из потайного хода начали появляться люди — солдаты с ручными пулеметами, пули из которых бестолково стучали о броню. Среди них он внезапно наткнулся на два мысленных щита, которые указывали на присутствие среди них двух слэнов без усиков. Пробежав острым взглядом по толпе, он заметил одного из них, тогда тот спрятался за угол и быстрым шепотом передал сообщение по радио, закрепленному у него на запястье. Слова отчетливо улавливались с поверхности его сознания:
