Филип Дик - Гончарный круг неба
— Что такое глэнк? — спросил Джо.
Моллюск, извиваясь, на этот раз ярко порозовел от сдерживаемого раздражения.
— Это домашняя тварь, грошовое низшее существо. Так вот, фреб говорит: «А мне уже заплатили». Его спрашивают: «Да ну?» Фреб говорит: «Ну да, я обменял моего глэнка на двух пиднидов по двадцать пять тысяч берфлей».
— А что такое пиднид?
Моллюску надоели вопросы; он хлопнул своей раковиной и уединился в тишине. «Что-то мы все нервничаем, — подумал Джо. — Даже Нерб Коль Дак».
Вошла Мали. Джо поднялся, уступая ей свой стул.
— Спасибо, — пробормотала Мали. Ее лицо казалось бледным, и когда она прикуривала, ее руки дрожали. — Мог бы сам поднести мне огоньку, — Заметила она полушутя, полусердито. — Я, кажется, пришла последней? — Она окинула взглядом холл.
— Ты одевалась? — спросил Джо.
— Да. — Она кивнула. — Я хотела выглядеть так, как подобает для предстоящего дела.
— А как подобает одеваться для слияния душ и тел?
— Вот. — Она встала, чтобы показать свой зеленый костюм. — Я берегла его до особого случая. И вот особый случай настал. — Она снова села, скрестив длинные, стройные ноги. Глубоко затянулась сигаретой. Очевидно, погрузилась в раздумья. Казалось даже, что Мали не обращает на Джо внимания.
В холле появился Глиммунг.
В таком обличье им еще не приходилось его видеть. Рассматривая строгий, внушительный предмет, напоминающий сумку, Джо недоумевал: почему Глиммунг решил имитировать именно такой организм? И, между прочим, для какой звездной системы такая форма характерна?
— Дорогие друзья, — загудел Глиммунг. Голос его не изменился. — Во-первых, я хочу сообщить вам, что я полностью физически выздоровел, хотя сохранилась душевная травма, из-за чего у меня бывают сбои памяти. Далее, я всех вас протестировал, незаметно для вас и не причиняя вам неудобств. Мои данные указывают на то, что вы тоже физиологически в отличной форме. Мистер Фернрайт, я хочу вас особо поблагодарить за то, что вы уговорили меня прекратить преждевременные усилия по подъему Храма.
Джо кивнул. Наступила пауза.
— Что-то вы все очень спокойны, — произнес предмет, напоминающий сумку, своим щелевидным ртом.
Джо встал и бросил вызов Глиммунгу:
— Каковы шансы, что мы не погибнем?
— Хорошие, — сказал Глиммунг.
— Но не превосходные, — уточнил Джо.
— Давайте заключим договор, — предложил Глиммунг. — Если я почувствую, что силы на исходе и не смогу больше справляться, я вернусь на поверхность и выпущу вас.
— А что потом? — спросила Мали.
— А потом, — сказал Глиммунг, — я вновь отправлюсь на дно и попробую еще раз. Я буду пробовать, пока не сделаю это. — Два угрюмых глаза распахнулись в центре сумкообразного предмета. — Вы это имеете в виду?
— Да, — ответило розоватое желе в металлической рамке. — Так вы озабочены только этим? — спросил Глиммунг. — Вашей личной безопасностью?
— Совершенно верно, — сказал Джо. Он испытывал странные чувства. По сути, он отклонил атмосферу посвященности, с которой пришел Глиммунг; вместо коллективного усилия первостепенными стали индивидуальные жизни. Но он должен был поступить так. Общие чувства группы диктовали ему эти слова. И к тому же это было и его собственное чувство.
— Ничего с вами не случится, — заверил Глиммунг.
— В том случае, — уточнил Джо, — если вы нас вовремя поднимете на поверхность моря. И на сушу.
Глиммунг сосредоточил на нем долгий взгляд трех расположенных посредине сумки глаз.
— Я уже сделал это однажды, — проговорил он.
— Хорошо. Тогда отправляемся в путь, — кивнул Джо, разглядывая свои наручные часы.
— Вы сверяетесь по Вселенной, не поздно ли? — поинтересовался Глиммунг. — И вы можете измерить во времени ширину и объем звезд?
— Я отмеряю время вам, — честно сказал Джо. — Мы провели обсуждение и решили предоставить вам два часа.
— Два часа? — Три глаза изумленно уставились на него. — Два часа на подъем Хельдскаллы?
— Совершенно верно, — подтвердил Харпер Болдуин. Глиммунг задумался.
— Вы же знаете, — наконец произнес он угрожающе, — что я могу принудить вас к совместному усилию в любой момент. Могу просто взять и не выпустить вас.
— Не получится, — заговорило многоногое кишечнополостное. — Потому что даже в совместном усилии мы можем отказаться помогать вам. А если мы откажемся, у вас ничего не выйдет.
Предмет, похожий на сумку, вздулся от самолюбивого гнева. Это было дьявольское зрелище — негодование существа в восемьдесят тысяч тонн весом, заключенного в столь хрупкое вместилище. Затем постепенно Глиммунг успокоился и мало-помалу приобрел прежние размеры.
— Сейчас четыре тридцать вечера, — сказал Джо Глиммунгу. — Вам предстоит до шести тридцати поднять Хельдскаллу и доставить нас на сушу.
Высунув щупальце, огромная сумка извлекла из своего кармана Книгу Календ. Она раскрыла том, подвергнув текст тщательному изучению. Затем Книга водрузилась на прежнее место. — Что там сказано? — спросила остролицая женщина средних лет.
— Там сказано, что у меня не получится, — ответил Глиммунг.
— Два часа, — повторил Джо. — Теперь уже меньше.
— Двух часов не потребуется, — заявил Глиммунг, подбоченившись с довольным видом. — Если у меня не получится сделать это за час, я оставлю попытки и выгружу вас обратно. Повернувшись, он выполз из холла на только что отремонтированный причал.
— Куда вы нас ведете? — спросил Джо, следуя за ним наружу, в прохладу вечера, из герметически закрытого теплого помещения.
— К воде, — откликнулся Глиммунг. Голос его был сердитым и в то же время с оттенком презрения; условия, поставленные группой, казалось, лишь укрепили его решимость.
— Удачи, — сказал Джо.
Остальные вылетели, выползли, вышли на причал; по требованию Глиммунга все выстроились вдоль кромки воды. Глиммунг окинул их еще одним взглядом, затем по деревянной лестнице соскользнул в воду. Он сразу же исчез в глубине, лишь круги и пузыри на воде обозначали то место, где он погрузился. «Может быть, навсегда, — подумал Джо. — Он может — и мы можем — никогда не вернуться».
— Я боюсь, — прошептала Мали, прижимаясь к Джо.
— Это не продлится долго, — заметила пухлая женщина со спутанными кукольными волосами.
— Какая у вас специальность? — спросил ее Джо.
— Изготовление плит из каменных пород.
Потом они долго молчали.
Он испытал Слияние как чудовищный шок. И обнаружил, что с остальными произошло то же самое. Над ним метался испуганный рокот их смешавшихся голосов, а кроме того, подавляющее присутствие Глиммунга, его мыслей, его желаний... и его страха. Под оболочкой гнева и презрения таилась сердцевина страха, скрытая до Слияния. Теперь все почувствовали это... и Глиммунг об этом знал; его мысли быстро сменялись, поскольку он усиленно старался спрятать их.
