Сборник - Фантастика 1972
“Сам” приехал в половине пятого и, узнав, что его ждут, вроде как расстроился или разволновался, что ли… Не снимая пальто, он заперся с посетителем в кабинете. Примерно с полчаса оттуда не было слышно ни звука…
Потом Андрей Андреевич позвал к себе старшего бухгалтера, передал ей некоторые дела, как перед отъездом, и даже печать.
Потом он вместе с этим китайцем приготовился уходить. Он уже открыл дверь на лестницу, потом быстро вернулся, подошел к ней, к Насте, и к Зиночке, счетоводу, взял их за руки и сказал вот что.
“Настя… Зиночка!… - так сказал он. - Если в случае чего Маруся моя… Пусть она не волнуется! Я - ничего… Скажите ей: я скоро вернусь…”
Вот и все, что ей, Насте, было известно. Ни она, ни Зиночка “ничего такого не подумали”. Но вот теперь ей уже стало казаться, что лицо у Андрея Андреевича было какое-то не такое, как всегда… Какое-то такое лицо…
Стоит ли описывать, что происходило в те часы в доме 8 по Замятину (Красному) переулку?
Может быть, к счастью, было то, что чувствам гражданок Коноплевых не пришлось долго кипеть в пустоте. Около девяти вечера к переулку по набережной подошла знакомая машина, и из этой трофейной машины в трофейного сукнеца шинели, в немецких ботинках, с датскими часами на запястье, вышел, задыхаясь и вытирая платком затылок, Иван Саввич Муреев. Очень возбужденный, он поднялся к Коноплевым.
– Ну что? Ну что? - сразу же зашумел он. - Опять учудил что-нибудь наш чудик? Ну, я так и знал… Да, это он вызвонил сегодня утром Андрея Андреевича к себе на Канонерский. А потому, что там на складе у него произошла странная вещь. Хотя почему же странная: случается и такое… Только на днях он получил с Дальнего Востока - с Филиппин, что ли, откуда-то оттуда!! - отставшую от других большую партию трофейных фруктовых консервов, главным образом ананасов в белых таких жестянках, захваченных на оставленных противником продовольственных базах. Консервы прибыли благополучно. Все ящики были приняты и оприходованы в полном порядке, кроме одного. Он на следующий день начал издавать невообразимое зловоние… Да, знаете, даже не скажешь чем: и тухлым сыром, н падалью, и гнилой травой… Целый букет, понимаете… Грузчики, ворочавшие ящики, начали задыхаться буквально до тошноты и наконец, возле весов таки уронили его. Ящик разбился. Из него посыпались никакие не жестянки, а тоже какие-то плоды или фрукты, вроде гранатов, что ли… Некоторые упали и - ничего, а другие разбились (поспелее были!), и в них странная мякоть такая - ну точь-в-точь сбитый белок или сливки с каким-нибудь вареньем… Но вонь, вонь, я вам даже и сказать не могу какая…
– Прибежали за мной. Я туда: бог его знает - товар-то откуда прибывает, как за них поручишься? Может быть, там ОВ какое-нибудь?! Там ужас что творится: эти самые овощи всюду валяются… Войско мое бегает, знаете, - носы кто чем зажал, - их собирает. Клавочка, счетовод наш, на топчане в сторонке, как рыбка, брюшком кверху воздух ртом ловит, без памяти… А вместе с тем, смотрю, - никакого ОВ. Плоды, сразу видно, в полной сохранности, только дух от них такой, что… Что за произведения природы?
Уложены в ящик со всей аккуратностью, в бумажках… И тут пришла мне в голову мысль: “Да кто же у нас теперь по всяким тропическим делам крупнейший спец? Конечно, Андрюша! Даже, помнится, он мне что-то про какие-то вонючие фрукты тамошние рассказывал…” Ну, снимаю трубку - к нему! “Давай срочно сюда!” Он, конечно: “В чем дело?” Сказать? Не поедет! “Нужен, - говорю, - во! Аллюр - три креста!” Жду его. Из пакгауза все ушли, потому что никакого терпения, говорят, нет. А я как-то принюхался, что ли; мне это благоухание начинает даже казаться вроде как и ничего… Даже как будто аппетит вызывает… Сижу - и вдруг вспомнил, что у меня брюки со вчерашнего дня не отутюжены, а мне ведь потом сразу же к начальству ехать! Выношу решение: свободное время использовать на сто процентов… Как Наполеон, знаете… Кликнул там одного своего, брюки отдал: “Выгладить!” Жара страшная, особенно в пакгаузах: крыши железные накалены… Китель у меня уже давно снят; сел я в одних трусах на весовой стол, ноги калачиком; сижу покуриваю. И жду Андрюшу, пока мне обмундирование в порядок приводят…
И вот, знаете ли, вошел он и встал в дверях, точно его на ходу оглушило чем-то.
Ну, я не удивился. Дух, знаете, вокруг меня от этих плодов земных крепкий. Да еще, как всегда, в порту канатом пахнет, дегтем, масляной краской, невесть чем… Я сижу нагишом, яблоки эти по полу катаются… Но впечатление-то от этого на него уж больно сильное! Стоит и смотрит на меня, прикрыв глаза рукой, точно я не я, а кит гренландский какойнибудь… Точно он сам себе не верит и меня не узнает… И рубит при этом черт те что: - Ты О-Ванг, Ваня, - говорит. - Теперь все кончено! Ты вестник, я понимаю… Ты О-Ванг, или О-Банг, - как-то так? - среди изобилия и плодов дуриана!… Иван Саввич, не мучь меня, - говорит. - Скажи мне, откуда они у тебя?
И нагибается, и поднимает одно такое яблоко, и берет у меня со стола ножик перочинный, и разрезает… И начинает харчить его. Да с такой жадностью, с таким удовольствием…
Ему не надо было договаривать: и Мария Венедиктовна и Светочка уже рыдали друг у друга в объятиях. Им было ясно - случилось то, чего Коноплев и боялся, и ожидал: он увидел нагого, тучного, благодушного бога О-Ванга на складе Военфлотторга на Канонерском острове Ленинградского порта… Могла ли какая-нибудь сила убедить его в том, что это еще не тот призыв?…
… Никто уже не удивлялся, когда на следующее утро чины милиции и администрация артели взломали дверь коноплевского кабинета на Полтавской.
В темноватом и небольшом кабинете этом стоял широкий и длинный уныло-пустой стол, с лампой и стеклом поверх зеленого сукна по столешнице. И, слабо отражаясь в этом стекле, в толстом зеркальном стекле, как в специальной подкладке, точно в центре стола лежал на нем маленький золотистый плод - шальмугровое яблоко.
Я не хочу, да и не в состоянии прокомментировать эту странную и неправдоподобную историю.
Можно только повторить древнюю пословицу: “Sapienti sant!” (“Пусть про то ведают мудрейшие из нас”).
ВЛАДИМИР САВЧЕНКО Тупик
(ФИЛОСОФСКИЙ ДЕТЕКТИВ В ЧЕТЫРЕХ ТРУПАХ)
То, что выше веба, то, что ниже земли, то, что между ними обоими…
то, что называют прошедшим, настоящим и будущим, это вплетено в пространство.
Брихадараньяка УпанишадаЧасть первая.
ОДИН ПЛЮС ОДИН ПЛЮС ОДИН…
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Не плыви по течению. Не плыви против течения. Плыви туда, куда тебе надо.
