Наталия Шитова - Девчонка с изнанки. Апрель (СИ)
Шли они не куда-нибудь, а вообще прямиком на меня. Мне оставалось лишь одно — дать дёру немедленно, неважно куда и в какую сторону.
И тут Шокер меня заметил. И, конечно же, мгновенно узнал. Ещё бы, меня-то не узнать, мои знаменитые полтора метра с кепкой, и плюс к тому вечный джинс с ног до головы посреди этого праздника гатрийской жизни. В общем, мы с Шокером, как два верблюда в пустыне, просто не могли друг друга не заметить. Он резко затормозил, не сводя с меня глаз, торопливо проглотил мороженое, которое было во рту, и вдруг улыбнулся. Не так уж широко и заразительно, как только что в беседе со своей спутницей, но тепло и, я бы даже предположила, радостно. Не переставая обнимать красавицу, он решительно пошёл ко мне.
— Здравствуй! — проговорил он по-русски, приблизившись. Его девушка с любопытством посмотрела на меня.
— Привет, Шокер! — я пожалела, что на мне и вправду нет какой-нибудь кепки. Самое время было бы залихватски её то ли на затылок сдвинуть, то ли наоборот, надвинуть на глаза.
— Не ожидал, — улыбнулся он. — Вот здесь уж точно не ожидал…
— Да я так, заблудилась немного, — пробурчала я, прикидывая, как его слова расценить. Мне здесь не место, так что ли? Ну он прав, в общем-то, только что я и сама об этом думала.
Красавица лизнула мороженое и покосилась на Шокера:
— Это твоя… новая знакомая? — спросила девушка по-гатрийски.
— Нет, Валюша, это моя… очень старая знакомая, — поправил её Шокер, тоже перейдя на гатри.
— Ну я бы не сказала, что такая уж старая, — фыркнула девушка.
— О, мы с ней познакомились очень давно, ещё тогда, когда она была моложе тебя.
Мне немедленно захотелось отыскать затерявшуюся клюку и удалиться, шаркая подошвами. Отрекомендовать меня, почти как ископаемое — это был очень свежий, очень нестандартный ход.
Шокер сдержанно кашлянул и улыбнулся мне. А потом, не переставая есть меня глазами, обратился к спутнице:
— Познакомься, Валюша, это самая отважная и решительная женщина изнанки и поверхности — проводник Апрель.
— Ух ты!.. — вырвалось у девушки. Она торопливо облизала вымазанные в мороженом губы и выдохнула: — Папа столько про вас рассказывал!
Я хлопала глазами, как последняя идиотка, а этот чёртов папа стоял рядом и смеялся, прикрыв рот ладонью.
— Я, к сожалению, не могу похвастаться тем же, — выдавила я, наконец. — Ваш папа ничего мне про вас не рассказал.
— А не удивляйтесь, — бойко сказала девушка, махнув рукой. — Это очень даже в его духе… Па, я тут вспомнила. Мы с девочками на аттракционы собирались. Я пойду, ладно?
— Иди, — кивнул Шокер даже не глядя на девочку, которая сделала мне большие многозначительные глаза и подмигнула. — В девять чтобы дома была!
Она махнула мне рожком мороженого и удалилась в ту же сторону, откуда они пришли.
— Ну, ты…
— … мудёр! Я знаю! — он снова беззвучно засмеялся.
— Ну, что ты ржёшь?! — возмутилась я. — Чувствую себя… не знаю даже кем! Да я уверена была, что это твоя девушка!
— А это и есть моя девушка. Самая дорогая в моей жизни девушка, — проговорил Шокер, оглядываясь и провожая взглядом дочку. — Её зовут Валея, ей скоро шестнадцать.
— Красавица, просто изумительная. Женихи, должно быть, одолевают?
— Есть такое дело, — Шокер задумчиво почесал нос. — Отстреливаемся по мере сил, но, боюсь, патронов скоро не хватит.
— Она проводник?
— Даже не курьер, к счастью, — сказал Шокер с таким облегчением, что я не стала спрашивать, почему к счастью.
— Мне интересно, что такого ты успел ей про меня «столько» рассказать?
Шокер сделал круглые глаза:
— Ну, уж не больше, чем полагается знать ребёнку.
Говорить Шокеру о том, что ребёнок, похоже, понял про нас намного больше, чем ему полагается, я не стала. Не хотелось портить счастливому отцу настроение.
— У тебя мороженое растаяло. Из рожка течёт. На ботинки.
Шокер тихо выругался, побежал выбрасывать рожок, а вернувшись, сообщил:
— А вкусное, кстати, мороженое. Хочешь?
— Нет, я не люблю мороженое.
— А что любишь?
— Кофе. С коньяком.
Он хлопнул ресницами и смущённо кашлянул:
— Ну, тут мы этого точно не отыщем. Семейный же парк…
— Ладно, не напрягайся. Шучу.
— Но, если ты и правда не прочь немного выпить, то… — Шокер задумался. — Во времена моей бурной юности тут было одно местечко, совсем рядом. Пойдём?
Не дожидаясь моего ответа, он взял меня за локоть, развернулся и повёл меня прочь от шумной набережной, по извилистым тенистым дорожкам к ближайшему выходу из парка. Здесь народу было совсем мало.
— Удивительно, как я на тебя набрёл…
— Это точно. Удивительно, а главное, вовремя. Завтра ты на меня уже бы не набрёл. Я теперь свободный человек, и завтра утром я возвращаюсь на изнанку.
— Поздравляю! — улыбнулся он. — Я помню, ты очень хотела свободы. Но, кажется, не очень-то верила, что этот день наступит.
— Честно говоря, да. А ты почему здесь? Отпуск?
Улыбка сошла с его лица.
— Нет, — коротко ответил он и замолчал.
— Что случилось, Шокер?
— Меня отозвали с изнанки. До особого распоряжения.
— Что, командор спустил всех собак?
— Да нет, его не особо спрашивали, я так понял. Наша группа под расследованием, опять. На этот раз у департамента безопасности. Нас сюда всех вызвали, не только меня.
— Из-за Тайлера?
Он кивнул и развёл руками:
— Этого следовало ожидать. Терракотовые взбесились не на шутку.
Мы вышли из парка, и Шокер свернул в ближайший переулочек.
Заведение, куда он меня привёл, было типичным гатрийским застенчивым кабаком. Застенчивым, потому что визитов в такие заведения принято было стесняться. Поэтому во внутреннем дворике стояли не столы, а целые беседки, заросшие цветущим плющом. Внутри каждой беседки располагались маленький круглый столик и две полукруглые скамейки. Никто толком не видел тех, кто сидел в соседней беседке, не видел, что там те соседи пьют и сколько. Хотя какой смысл в этой застенчивой предосторожности, мне было не понятно. Всё равно напиться по-настоящему в ресторанах поверхности было очень проблематично. Алкоголь подавали очень слабенький, который не может нанести вреда здоровью. Хочешь надраться до бесчувствия — это дома, за задёрнутыми занавесками. Или уж если непременно хочется ещё и разгуляться да себя показать — то это на изнанку.
Мы с Шокером сели в беседке друг напротив друга. Официант принёс винную карту.
— Выберешь сама? — Шокер попытался дать карту мне.
Я отмахнулась:
— Давай ты, мне сегодня даже думать лень.
