Филип Фармер - Миры Филипа Фармера. Том 15. Рассказы
Джонс отодвинулся, не выпрямляясь полностью, и повернулся, чтобы снова подойти к шкафчику. Там он хотел поискать какой-нибудь ковшик и с его помощью вычерпать поскорее воду, поскольку насосы работали недостаточно быстро. Но, сделав шаг, он остановился — одна нога впереди другой, — словно его внезапно сковало морозом.
Какой же он дурак! Как же он не заметил этого раньше? Здорово он, должно быть, испугался, если сразу об этом не подумал!
«Кит» сказала ему, что носом она зарылась в ил и что она не может выдернуть его, пока снова не включатся схемы управления рулевым устройством.
Однако ничто не свидетельствовало о крене судна. Он мог спокойно ходить, и ему вовсе не приходилось наклоняться в ту или иную сторону, чтобы при предполагаемом наклоне сохранить равновесие.
В таком случае «Кит» по каким-то своим соображениям лгала.
Он забыл о страхе, который все еще сжимал его, сдерживаемый только силой воли. Решение этого вопроса требовало полной его сосредоточенности, и он погрузился в мысли.
Он поверил ей на слово и все сказанное ею принял за истину. Ему и в голову не приходило, что робот может лгать. Но теперь, когда он думал об этом, ему казалось вполне естественным, что машину сотворили по образу и подобию ее создателей. Они похвалялись, что ложь — это хорошая штука, если она им дает то, что им нужно. И они, конечно же, встроили в «Кит» синтезатор лжи. Если понадобится, она сочинит нечто, совершенно противоположное действительности.
Тогда встает вопрос, наитруднейший вопрос: с какой стати она вдруг почувствовала необходимость вводить его в заблуждение?
Ответ: Очевидно, она чувствует себя беспомощной, беззащитной.
Вопрос: В чем она чувствует себя беспомощной?
Ответ: Ты, Джонс, ее слабое место.
Почему?
Потому что он — человек. Он может везде ходить, он может думать. И чего доброго, набраться смелости и выступить против нее. И даже, чего доброго, одолеть ее.
«Кит» далеко не такая храбрая и сильная, как делает вид. Ей приходится играть на его собственной слабости, на его страхе перед темнотой и ограниченностью пространства, перед чудовищным весом воды, предположительно угрожавшей раздавить его. Именно на его страх она и рассчитывала, заставляя его покорно исправлять повреждения, а затем вернуться, как какая-нибудь овца, в свой загон. А возможно, подумал он, на убой. Он теперь очень сомневался, что она доставит его на базовый корабль.
Не исключено, что она пробудет в открытом море с год, а то и больше, пока не найдет достаточно мишеней, по которым можно выпустить все ее сорок торпед. И все это время ей придется кормить его и обеспечивать воздухом. Но для этого она была слишком мала, да и для груза предусматривалось совсем немного места.
Камера, в которой он лежал, скорее всего предназначена для временного содержания пленников, которых можно допросить. Очевидно, ее используют также и как каюту для того или иного шпиона или диверсанта, который темной ночью высаживается на американский берег. «Кит» лгала ему с самого начала.
Ирония заключалась в том, что, понуждая его исправить повреждения, она, только чтобы уговорить его заняться ремонтом, была вынуждена прибегнуть к этому злополучному изъяну в его характере. Однако, поступив так, она тем самым заставила его преодолеть свою слабость. Она сделала его сильным.
Впервые с того времени как он расстался с женой, он по-настоящему улыбнулся.
В это мгновение его фонарь высветил пистолет-распылитель там, где он положил его. Его глаза сузились. «Кит» была права в своих опасениях. В сущности, она была машиной со свойственными машинам ограниченными возможностями, а он — человеком. Перед ним возникло решение проблемы, как поразить врага.
Джонс услышал ее голос, эхом разносившийся по коридорам. Голос спрашивал, куда он подевался, и угрожал пустить газ, если он сейчас же не отзовется.
— Я иду, «Кит», — крикнул он. В одной руке он держал отвертку, которую взял из шкафчика, другая сжимала пистолет-распылитель.
Двумя днями позже патрульный самолет морской авиации обнаружил подлодку, которая беспомощно лежала на поверхности. Бдительный наблюдатель заметил человека, стоявшего на гладкой палубе и размахивавшего белой рубашкой. Самолет не стал сбрасывать бомбы, но, произведя тщательный разведывательный облет, сел на воду и подобрал человека. Им оказался американец со славным американским именем Джонс.
На обратном пути в Гавайи он рассказал свою историю по радио. После приземления Джонсу пришлось делать официальный отчет, где он повторил все, но уже с большими подробностями. В ответ на вопрос, заданный ему морским офицером, он сказал: «Да, я воспользовался случаем. Я был уверен, что она — простите, робот — обманывал меня. Если бы мы действительно застряли носом в иле, я бы тут же заметил, что камера и коридор имеют уклон. Более того, вода поступала внутрь не постоянно, как должна была бы, если бы корпус лодки находился под огромным давлением. Все верно, вода заплескивалась сквозь трещину, но только через определенные интервалы. Не нужно было особой догадливости, чтобы понять: мы находимся на поверхности и каждый раз, когда волна ударяет в борт, в трещину попадает вода.
Успех затеи «Кит» зависел от того, замечу я это или нет, и буду ли столь ошеломлен предполагаемым положением, в котором мы очутились, что безропотно исправлю все повреждения и затем на полусогнутых приползу обратно в камеру».
Именно так я бы и поступил, подумал он строго, если бы не та минута, когда мне пришлось окончательно решить: мужчина я или трус.
Я до сих пор боюсь темноты и замкнутого пространства, но этот страх я научился побеждать. «Кит» не думала, что мне это удастся. Но для полной уверенности она сказала мне, что мы находимся на дне моря. Она не хотела, чтобы мне стало известно: ее рулевое устройство заклинило в таком положении, что она всплыла на поверхность и стала легкой добычей для первого же встречного американского корабля. Она считала, что если я узнаю об этом, то, чего доброго, могу набраться смелости и взбунтоваться. К своему несчастью, она считала меня круглым дураком. Или слишком полагалась на мой страх, сводящий на нет мои умственные способности. И ведь она почти угадала.
— Слушайте, а что вы делали с пистолетом-распылителем? — поинтересовался капитан-лейтенант.
— Первым делом я задержал дыхание и побежал в камеру, где был пленником. Я нашел отдушину, из которой поступал газ, и выстрелил в нее цементом-герметиком. Таким образом, отдушину я заткнул. Потом я вернулся к шкафчику, разобрался там в чертежах и нашел по ним «мозг» «Кит».
