Сергей Мазюк - Стрелок
- Надо же, а я думал, что к тому времени человека и обычным способом не научились клонировать. - Засекреченная наука всегда шла впереди. Она минимум на двадцать лет опережала науку публичную. А вот этот пример самый яркий. Когда первая клонированная овца только научилась блеять, трое малолетних близнецов одного пожилого человека уже пошли в школу. - Ладно, если честно, мне плевать на то, что было до Судного Дня, меня интересует настоящее. Вот сколько времени уходит на э-э... производство одного клона. - От восьмидесяти до ста часов. - Три-четыре дня? Действительно производство получается, просто конвейер. Но ведь клонов ещё нужно обучить. Как же это удаётся меньше чем за месяц? - Используется один препарат со сложным названием. Он вводит человека в состояние повышенной внушаемости, причём усвоение информации в этом состоянии стопроцентное. - Мне нужен как раз этот препарат, - сказал Стрелок улыбаясь. - Зачем? - Не твоё дело, - всё с той же улыбкой ответил Стрелок. - Не моё дело? Хм... Скрытный ты, Стрелок, никому ничего не говоришь, не рассказываешь. Сам никому не доверяешь, но хочешь, чтоб все доверяли тебе. А ведь от меня тебе скрывать нечего, я тебе самый родной человек, можно сказать второй отец... - Что-то я тебя не пойму, Генерал. Или у тебя закоротило чего-нибудь? - Сейчас поймёшь, - успокоил Генерал. - Вот, - он шагнул к своему массивному столу и взял с зелёного сукна лист бумаги, показал его Стрелку, - посмотри сюда - и всё поймёшь. Стрелок посмотрел и всё понял. Большой альбомный лист занимал портрет мужчины, выполненный чёрным углём. Человеку на портрете было лет сорок, а лицо выражало что-то тёплое, семейное. Как раз этому человеку мог принадлежать голос, звучавший из динамика робота, обряжённого в военную форму. Портрет был детонатором, ключом к двери, за которой заперли память. Ключ вошёл в скважину, щёлкнул замок, и воспоминания повалили толпой. Первое, что понял Стрелок, это то, что он не Стрелок. Он вспомнил электрический разряд, сотрясший тело, он вспомнил яркий свет, вырвавший его из тьмы, он вспомнил одинаковые лица своих близнецов и шприц с прозрачной жидкостью в бесстрастных руках робота. Укол иглы. И человек, которого он привык видеть в зеркале, говорящий тихим усталым голосом. И чужие мысли, попадая в пустой мозг, становились своими. - Я - клон?.. - Стрелок знал, что это правда, но всё равно не верил, не хотел верить, отказывался. Генерал бережно опустил лист с портретом на сукно, а сам подошёл к Стрелку. И Стрелок снова услышал жужжание моторов. - Настоящий Стрелок, - начал Ливанов, - не смог штурмовать эту крепость в первый раз. Он не погиб, но получил тяжёлые ранения. Авиационной пушкой ему отсекло ноги, и он упал с вышки на бетон, сломал позвоночник. Стрелок чувствовал себя раздавленным, уничтоженным. - Я сохранил ему жизнь, и он согласился мне помочь. Это ведь было и в его интересах. Ноги бы я мог ему вернуть, но повреждённый позвоночный столб я срастить не в состоянии. Только в "Тайге-1" имелось нужное оборудование. Так что взаимовыгодное сотрудничество у нас получилось. Стрелок сидел и думал над тем, какое для него значение теперь имеет слово "я".
- Но у Стрелка началась лучевая болезнь, острая. Пришлось заменить костный мозг, часть внутренних органов и желез. Кстати, у двоих парней, которых ты сегодня уложил было только по одной почке. "Я такой же как ты, я - это ты", - сказал тогда клон. И был он абсолютно, стопроцентно прав. Различались они всего лишь содержимым головы и биологическим возрастом. - Теперь Стрелок слишком слаб, и не выдержит транспортировки. Он похож на тряпичную куклу, сшитую из лоскутов. Шутка ли, четырнадцать операций... Вот. А наступит ли улучшение, я не знаю. Стрелок, теперь уже бывший Стрелок, не имеющий права на это имя, разлепил сухие губы и хрипло спросил: - Но зачем был нужен я? Зачем было меня... создавать? - Ты же знаешь, я отправлял своих ребят, но они не доходили до "Тайги". А Стрелок был ой как хорош! Он бы легко дошёл. И он дошёл, хоть и в твоём лице. Мы тогда долго с ним спорили, и решили сделать тебя. Мы придумали эту историю с капсулой токсина у сердца, чтобы заставить тебя идти к "Тайге". Ну а остальное ты сделал сам. Стрелок молчал. Он пытался отыскать себя в пустынях мозга, но находил там только руины чужих воспоминаний. Он чувствовал себя очень странно, как будто только что сбросил свой хитин и теперь рассматривал его со стороны. Причём нового покрова у него не наросло, он не имел формы. Наверное, так должна себя чувствовать душа, расставшись с телом. - Таймер, может, выключишь, - напомнил Генерал. - Пойдём тогда, отведу тебя к Стрелку. Поговорите, расскажешь ему, а заодно и мне, о своих приключениях. Выключай. Возник соблазн покончить со всем прямо сейчас. Эти бесконечные обманы, вложенные один в другой словно матрёшки, эти чужие мысли в голове, наконец, это пугающее отсутствие собственной личности. И главное, что не нужно было ничего делать - достаточно просто подождать чуть больше трёх минут. Но он поднял с пола таймер и настучал код отключения. Он почувствовал, что есть какая-то возможность разорвать порочный круг, что есть лазейка, сквозь которую можно проскользнуть. Он не знал, где эта лазейка и как её найти, но он чувствовал, что она есть. Тем чутьём, которое подарили ему гены Стрелка.
Стрелок долго молчал. Морщины стянули сухую шелушащуюся кожу его лба. Стерильный неоновый свет и белый кафель не оставляли места теням, красили мертвенной бледностью всё вокруг. Наконец Стрелок с трудом поднял руку, почесал голову, отчего на подушке прибавилось коротко остриженных волос, провёл ладонью по лицу и неожиданно улыбнулся. - Не зря мы с Генералом тратили на тебя время, - говорил Стрелок тихо, как будто ему не хватало дыхания. - Генерал меня убеждал, а я ему не верил. Но теперь ты и, правда, стал мной. Я бы на твоём месте поступал бы точно так же, он закрыл глаза и задумчиво добавил. - Просто не верится... А Стрелок не мог смотреть на своё бледное уставшее лицо, лицо "обречённого". Он наблюдал за бегущей кривой на экране кардиомонитора. - А уж мне как не верится. Узнать вдруг, что тебя не существует... то есть ты существуешь, но у тебя нет "я", нет того, что можно назвать собой. - Печально, конечно, но главное, что ты жив, что ты существуешь. - Существую? Да я просто ваша игрушка, ваш инструмент! - Ты был для меня инструментом, пока не рассказал о своих снах. Теперь ты не инструмент, ты не биоробот - ты Стрелок. Хочешь ты этого или нет. Минуту оба Стрелка молчали. Тот, что лежал, постоянно почёсывал то руку на сгибе локтя, вокруг катетера, то лысеющую на глазах голову. А тот, что сидел у кровати, снова глядел в монитор системы жизнеобеспечения. Там отражалось его собственное лицо. Молчание прервал Генерал: - Ну, что будем решать? Лично мне этой информации достаточно. Следующая экспедиция дойдёт до "Тайги" и без Стрелка. Так что можешь быть свободен. - Могу быть свободен? Да я никогда больше не смогу быть свободен... - Послушай, - перебил Стрелок, - ты должен помочь Свете. Ты ей нужен. Ты можешь не быть Стрелком... Стрелок замолчал, а потом приподнялся на кровати и схватил своего близнеца за руку. Взгляд его был таким же, как и у Вольфа, когда тот просил о смерти. - Слушай, - говорил Стрелок одержимо, - стань мной, стань Стрелком. Я тут подохну не через неделю, так через месяц, а ты будешь жить. Твой генотип изменён, повышена устойчивость к радиации, а проживёшь ты минимум лет сто двадцать. Стань Стрелком, прошу тебя. Стрелок нервно хохотнул. - Как я стану Стрелком, если знаю, что я не Стрелок? Я ведь не могу просто забыть всё это, тебя, например. - А вот это как раз не проблема, - сказал Генерал, поднимая аккуратно зажатую в пластмассовых пальцах небольшую ампулу на два кубика прозрачной жидкости. На стекле не было никаких маркировок...
