Николай Басов - Рождение гигантов
– Ростик, милый, – она обняла его, обдав запахами пота, лошадиного духа и горьковатого, но такого здорового аромата степных трав, пыли и солнца. – Я сейчас душ приму и поднимусь, – она засмеялась, – а ты никуда не уходи.
Он проводил ее взглядом, удивляясь, как в этой женщине, которой было уже под шестьдесят по меркам Земли, сохранилось столько здоровья и жизнерадостности. Она вернулась из подвала, где протекал ручей, образующий постоянный душ, еще до того, как Ждо с Кирлан закончили выставлять на стол новый обед с нарезанной ветчиной, лепешками, фасолью в остро пахнущем соусе, свежеподжаренной рыбой и массой зелени. Среди этого великолепия торжественно, словно принцесса на троне, находилась восхитительная дыня, истекающая прозрачным, сладчайшим соком.
Мама хлопнула Ростика по плечу, прошла и села за стол напротив него. Винрадка, смутно улыбаясь, подвинулась, чтобы маме было удобнее рассматривать Ростиково лицо. Около нее с другой стороны тут же устроился неулыбчивый и слегка надменный Гаврилка, а Роса примостилась рядом с ним.
– Ну, ты как? – спросила мама, бодро наваливая себе на тарелку самой разной еды, не принимая в расчет, например, того, что фасоль плохо сочеталась с дыней. – Когда мне рассказали, что ты прибыл, я сразу сюда направилась… А то тебя теперь ловить приходится.
– Я не знал, что тут… – Ростик не очень-то знал, как с мамой теперь разговаривать. – Думал, детей уже увезли в город учиться.
– Детей мы увезем дней через десять, сам понимаешь, у нас такие школы, что ребятишек все равно раньше не собрать… Пусть погуляют последние деньки. – Мама окинула Ростика испытующим взглядом, отметила, что он немного растерялся от этого сообщения, и сразу продолжила:
– Мне передавали, ты не всегда соображаешь, какой месяц стоит… Надо бы тебя проверить. Хочешь, отвезу к хорошему невропату, может, он что-нибудь посоветует?
– Таисия Васильевна, – с явным предостережением в голосе произнесла Винрадка.
Но мама только хмыкнула, тряхнула свежевымытыми, не слишком длинными волосами и сама перевела разговор на более приемлемую тему:
– Ты стал какой-то чересчур молодой, прямо Ромкин ровесник. – Она прожевала фасоль и рыбу. – Мне даже неудобно, про тебя столько рассказывают, а ты мальчишка мальчишкой.
– Звучит, как мартышка, – осторожно пошутил Ростик.
– Мало различий для тех, кто еще помнит, что такое мартышки, – тут же добавила мама. И все-таки, оживление после скачки на конях, которых, как понял Рост, она гоняла где-то неподалеку, проходило. Она посмотрела на него уже серьезней. – Все-таки, каково это – объезжать гигантов?
Ростик подумал. Мама в последнее время увлеклась довольно странным делом. Был период, когда именно ей поручили обеспечить аптеки Боловска новыми лекарствами. Потом мама, которая объезжала все поселения фермеров и, кажется, даже отдаленные крепости и посты, пришла к выводу, что там необходимо образовать какие-нибудь санчасти, пусть даже и ненамного отличающиеся от деревенских медпунктов или кабинетов армейских санинструкторов. Но это задание увело ее еще дальше, и спустя несколько лет она, ко всеобщему удивлению, принялась, наравне с главными обязанностями, разводить лошадей. По слухам, которые иногда настигали Ростика, дело это у нее пошло на диво хорошо, настолько, что, видимо, начальство в Боловске именно ей поручило эту работу, чем она сейчас и занималась, не исключено, что отбоярившись от изготовления лекарств и поставок в аптеки.
– Мам, а каково, например, лечить бакумуров?
Мама улыбнулась.
– Я теперь не только волосатиков пробую лечить, но и пурпурных. И с Ширами вожжаюсь. И даже бегимлеси ко мне за советами приходят. – Она так и не доела фасоль, подвинула себе тарелку с дыней целиком, отломила изрядный кусок лепешки, принялась уплетать дальше.
Винторук, который сидел на кончике стола, неодобрительно замычал, протестуя против такого неправильного расходования пищи. Мама зыркнула в его сторону, волосатик умолк.
– Винрадка, чего это он? У вас же…
– Есть кому доесть, не волнуйтесь, – Винрадка осторожно и почти беззвучно постучала пальцем по столу. Винторук проговорил что-то, не разжимая губ, и звук этот больше всего напомнил сдерживаемое рычание.
– Ты знаешь, они свиней завели? – мама посмотрела на Ростика. – Отличные хрюшки, вот только мангусты их не любят. Может, из-за запаха?
Ростик уже обратил на это внимание, мангустов в Храме стало немного, и обретались они преимущественно на ветках каких-то кустов, которые разрослись в небольшой балочке метрах в ста от дома. С точки зрения обороны Храма эти заросли следовало бы вырубить, но все тут, кажется, и с кустами чувствовали себя уверенно, а может, просто не подумали об этом.
– Я их к’пат каж-ны дня, – проговорила Ждо, внезапно обидевшись.
– Конечно, купаешь, я видела, чуть что – в море плещетесь, – примирительно высказалась мама, – но мангусты все равно держатся от них подальше.
И словно по мановению волшебной палочки, в зал, слабо повиливая хвостом, осторожно принюхиваясь ко всему, что тут происходит, явился Табаск. Он обошел стол, отстраняясь от мамы, вероятно из-за запаха лошадей, который за один раз вымыть было, конечно, невозможно, и мягко вспрыгнул Ростику на плечи. Улегся вокруг шеи, спрятал мордочку у человека под щетиной.
– Наверное, ему кто-нибудь сказал, что ты приехал, – пояснила Роса.
– Они сами между собой сигналят, – уронил Гаврилка, – им и говорить ничего не нужно.
Ростик почувствовал, как мир и покой этого места, который он считал своим настоящим домом, окутывает его. И как уже бывало прежде, ему разом расхотелось ехать куда-то дальше, что-то делать, приказывать, чего-то добиваться… Но он знал, что это необходимо.
– Ты надолго? – задала Роса, вероятно, давно не дающий ей покоя вопрос.
– Не знаю, если мама даст хотя бы одного из своих скакунов…
– Я чувствую, кто-нибудь скоро тут появится, – проговорила Винрадка. – А гонять коня в Одессу неразумно. За один прогон не управишься, а там теперь столько шакалов, что ночевать в степи даже с волосатиками непросто.
Мама наконец насытилась, оглянулась, подумав, а накормили ли ее погонщиков, которые остались с табуном, но сомневаться в этом было глупо, конечно, накормили, и конечно, спать устроят не намного хуже, чем Винторука, например. Расовая дискриминация была в Храме невозможна.
– Ладно, потрепались, – мама налила себе кружку с компотом из каких-то ягод, отхлебнула. – Теперь давай о деле. Все-таки каково это – выхаживать гигантов?
Ростик, стараясь не вдаваться в подробности, рассказал ей, что эти самые гиганты не слишком вылупляются из автоклавов, если их не ждать, как любимого ребенка. И чуть подробнее пояснил, что значит находиться в Гулливере или в Левиафане. Мама пригладила волосы.
