Джон Уиндем - Песчаные короли
— Э, переведи на другую станцию, Берт. Она не собирается ничего нам сказать. Можно было ожидать, что все это напрасное дело. Так лучше…
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Где вы? — спросила леди Тьюли.
— Здесь. Идите сюда, Жанет, — послышался голос Дианы.
Жанет Тьюли подошла к окну:
— О, Диана! Какой чудесный садик! Прямо здесь. Никто и не догадывается о его существовании.
— Я люблю свой сад, — сказала Диана, снимая рукавицы. — Я рада, что вам удалось прийти сюда.
— Моя дорогая, без вашего специального разрешения я даже и близко не смогла бы подойти. Такое впечатление, что здесь размещен целый полк специальных уполномоченных, которые охраняют вас.
— К сожалению, это необходимо, — ответила Диана. — Мне пришлось выбираться отсюда тайком в фургоне для промтоваров, чтобы попасть в понедельник на радиостанцию, а свою машину с манекеном поставить возле парадного входа — ради того, чтобы целой и невредимой вернуться домой. С тех пор я пленница. Проходите и садитесь. Будем пить кофе, а вы тем временем поведаете мне, что творится вокруг.
— Я не могу оставаться долго. Я чрезвычайно занята.
— Все идет хорошо?
— Вы спрашиваете про Лигу? Да. Лидию Вашингтон избрали председателем. Она осторожна, готова работать как дьявол, не боится никого и ничего. Она уже организовала неплохое ядро Совета, и все это ей очень нравится.
— И вам тоже, Жанет, если судить по вашему виду?
— О, да. Единственная беда — не хватает времени на сон. Но ничего, потом отосплюсь. Да, Диана, милая вы не перестаете удивлять меня. Теперь, когда мы перебрали всех, то оказалось, что мы жены и дочери доброй половины представителей государственной власти. Среди нас жены четырех министров, двух епископов, трех графов, пяти виконтов, десятка глав компаний, полудюжины крупных банкиров, двадцати трех членов правительства, восьми членов оппозиции, и так далее. Кроме того, у нас много влиятельных родственников. Так что мы знаем почти все.
— Именно то, что мне нужно. За последние три дня я не получала никакой информации, кроме сообщений из газет и передач Би-Би-Си. И кое-чего от Сары, из офиса. Как я поняла, больше всего хлопот причиняет “Трампитер”.
— Да, там был веселый скандальчик. В понедельник они вдруг поняли, что просчитались насчет линии партии, и бедному редактору досталось на орехи. На следующий день они поддержали линию оппозиции. Эксплуатация рабочих. В перспективе три долгих жизни, проведенные за станком. Невозможность выплаты соответствующей пенсии, даже если пенсионный возраст увеличится на сотню лет. Никакого продвижения по службе. Преимущества богачам. Преимущества интеллектуалам. Преимущества всей высшей администрации и аппарату управления. Усиление власти монарха. (Это оказалось не очень удачной мыслью, и они быстро откинули ее). Отсутствие возможностей для молодых. Ни в чем нет свежей струи. Повышение цен вследствие увеличения спроса со стороны взрослого населения. Бессилие национальной службы здоровья в условиях перенаселенности, и тому подобное. Призывы ко всем профсоюзам объявить массовый протест. Намеки на всеобщую забастовку в том случае, если использование антигерона не будет признано уголовным преступлением. По дороге сюда я проходила мимо стены где-то в районе Ноттингема, на которой была надпись: “Запретить А-Г. Все на демонстр. Трафальг. Воскресенье!”
Они могут получить значительный перевес голосов. Вы же знаете, как делаются подсчеты. Кроме того, кто захочет стать объектом угроз или нападений? Нет тайного голосования, их чартистские предки проливали за это кровь, а они… Но это еще ничего не значит. Женщины против запрета, что бы они там ни говорили своим мужьям. Во-первых, была допущена ошибка с королевой; во-вторых, им абсолютно все равно, что их мужья собираются голосовать за короткую жизнь для них.
— А церковь? Я слышала проповедь в воскресенье…
— Нет причин для волнения. Взялись за ружья, но пошли не в ту сторону: Кентуар — за, Эбор — за, хотя Лендаф и Ньюкасл еще колеблются. В конце концов быть против — равносильно самоубийству, ибо это значит пренебрегать возможностью жить, правда? Но существуют некоторые небольшие секты, которые придерживаются, как они заявляют, фундаментальной линии. Рим, кажется, все еще раздумывает, а наша информация там не очень хорошо налажена по известным причинам. Биржа пока не работает — она была вынуждена закрыться на некоторое время, но, я думаю, вы об этом знаете. В целом, как мне кажется, дела не так уж плохи. Члены нашей Лиги ведут большую разведывательную работу, внутреннюю и внешнюю, и хотя мы не можем выступить как большая партия Новой Жизни, но мы на это и не претендуем. Как я вам уже говорила, Лидия Вашингтон сплачивает организацию на случай, если она понадобится.
Мы слышали, что наш член парламента очень несчастен, бедняга. Если он санкционирует использование А-Г, это вызовет хаос во всей стране, а также бунт левых. Если же он попытается его запретить, это опять-таки приведет к такому же протесту, чуть ли не к революции, и наша партия Новой Жизни займет передовое положение уже на другой день. Уже теперь в клубах ставят четыре к одному, что он санкционирует А-Г, ибо раньше или позже это надо будет сделать, не позволять же иностранцам первыми использовать это средство? Возможные последствия — это население с большим жизненным опытом и, естественно, с большими возможностями, таким образом, мы только выиграем, если будем первыми.
— Естественно, они начинают понимать, что все это означает, — заметила Диана.
— Но на этом заботы нашего бедняги не кончаются, — продолжала Жанет Тьюли. — Если он согласится санкционировать, основным вопросом станут отношения с Китаем.
— С Китаем?! — воскликнула Диана растерянно.
— Моя милая, вам не следовало бы так удивляться.
— И все-таки я удивлена, — ответила Диана. Она вдруг подумала о том, что недавно пережили Ричард и Зефани. Зефани припомнила, что, когда она рассказывала об источнике сырья, там было трое людей. Причиной утечки информации мог быть каждый. — Ну, так что с Китаем? — спросила она.
— Говорят, это единственный источник того вида лишайника, из которого получают антигерон, — сказала Жанет, внимательно наблюдая за Дианой.
— Понятно, — голос и лица Дианы ничего не выражали.
— Итак, если китайцы дознаются, зачем мы покупаем лишайник, это будет конец всему. Они захотят воспользоваться им сами, а если и нет, то он попадет в длинный список для таможен… Так или иначе, похоже на то, что мы его не получим, — продолжала Жанет. — И что тогда? Если ли вообще смысл вести кампанию за антигерон?
