Василий Головачев - Век воли не видать
Они вывалились на песок… который песком назвать можно было только условно, и принялись лихорадочно осматриваться, ожидая сами не зная чего.
Песчинки, в большинстве своём белые, полупрозрачные, походили на кристаллы соли и представляли собой крохотные идеальные геометрические фигуры: тетраэдры, кубы и додекаэдры.
Песчаная полоса окаймляла собственно остров, образованный скоплением кристаллических, геометрически совершенных пирамидальных скал разного размера. Цвет скал был золотистый, как у топаза, но некоторые из них казались прозрачными, и в их глубине вспыхивали и гасли световые зарницы.
Скалы, составляющие горную часть острова, окружал лес кристаллов, по большей части – игольчатых, почти полностью прозрачных, как горный хрусталь. Кроме этого леса, ничего похожего на земные растения, траву, кустарник на острове не росло.
Сам остров окружало море тумана, густого у берегов, редеющего с высотой, к «небу», казавшемуся белёсым нереальным куполом. Из глубины купола то и дело вылетали туманные струи – острые, как ледяные сосульки, устремлялись к горам, к песчаному берегу, и почти мгновенно таяли, испарялись.
По сравнению с экзомиром-12345678987654321 этот мирок казался вполне устойчивым и материально плотным, но Прохор-11 чувствовал, что таким он ему и спутникам только кажется. Удерживало остров от распада лишь совместное желание найти пристанище, пусть и временное.
«Фиксируемся!» – скомандовал Прохор-11.
«Извини, не поняла?» – послышался мыслеголос Усти.
«Сосредоточиваемся на пейзаже: это остров, посреди горы, вокруг них песок».
Помолчали, осваиваясь в новой обстановке.
«Теперь начинаем формировать уголок отдыха. Начнём с себя. Мы – люди, обладающие разными телами, каждый пусть восстановит себя, не забывая о главном: мы должны держаться друг за друга».
«Руками?» – иронически осведомился Прохор-2.
«Можно и руками».
Рядом проявился, просияв языком пламени, зыбкий силуэт женщины, начал уплотняться, обрастать светящимися кисейными слоями, туманными накидками и пузыристыми воланами, превратился в Юстину, одетую в странный пенистый балахон.
Впрочем, сотворённую ею одежду мог воспринимать балахоном только Прохор-11, для остальных костюм Юстины наверняка виделся иным.
Начали вытаивать из ниоткуда фигуры остальных нуль-путешественников.
Устя получилась выше самого Прохора-2, хотя зрительно не отличалась от своей материальной матрицы, оставшейся в родном числомире. На ней был неяркий зеленоватый костюмчик «под джинсу».
Прохор-2 уменьшился в росте, зато раздался в плечах. На нём был чёрно-синий «лётный» комбинезон.
Прохор-11 постарался одеться без особого выпендрёжа – в обычный спортивный костюм, но каким его видели остальные «умершие», спросить не решился.
– Держитесь за руки! – вслух сказал Прохор-11, обретая возможность разговаривать, как все люди.
– Давайте соорудим беседку и сядем, – опробовала звуковую речь Юстина.
– А я бы сделал что-нибудь вроде кабинки крестообразной формы, – сказал Прохор-2. – Тогда мы сможем сесть спина к спине, и за руки держаться не надо будет.
– Девушки, ваше мнение?
– Я согласна, – простодушно сказала Устя.
Юстина промолчала.
– Формируем!
Вокруг четвёрки «нуль-путешественников» сгустилась дымка, превратилась в кушетку с четырьмя выступами.
Подождали, пока она перестанет корчиться, уселись таким образом, чтобы каждый опирался о спину каждого. Теперь можно было расслабиться и осмотреться, имея свой вектор обзора.
– Водочки бы граммов двести… – с прорвавшейся тоской помечтал Прохор-2.
– Почему водочки? – удивилась Устя.
– Можно и коньячку. Алкоголь помогает отвлечься. Недаром же говорят: пьяному море по колено.
– Алкоголь не помогает решать проблемы, – сухо сказала Юстина.
– Да, но он помогает забыть о них.
– Давайте о деле, – сказал Прохор-11, наслаждаясь тишиной и покоем. – Долго оставаться здесь мы не сможем, силы всё равно убывают, хотя и медленнее.
– Что ты предлагаешь? – буркнул Прохор-2. Он терял силы быстрее остальных и нервничал.
– Мы не можем торчать здесь бесконечно долго, – повторил мысль Прохор-11. – Этот островок может исчезнуть в любой момент. Надо идти дальше.
– Ты знаешь куда?
– ДД рассуждал о смыкании «мира бесконечности» с «миром Нуля». Чем глубже ныряешь в Бездны, тем меньше встречаешь порядка, плотность убывает, энтропия возрастает. В Нуль-мире она вообще бесконечна.
– Либо отсутствует как категория проявленного физически мира.
– Не перебивай. Я ищу дорогу домой.
– Из Нави нет дороги в Явь. Мертвецы никогда не возвращаются обратно.
– Проша, подожди, – умоляюще сказала Устя. – Мы ведь не умерли… совсем… раз имеем возможность разговаривать. Значит, нам дали шанс.
– Кто?
– Жизнь!
– Поддерживаю, – улыбнулся Прохор-11. – А ты, Юстик?
– Я знаю одно: то, что не убивает человека сразу, делает его сильнее. Устя права, мы ещё живы, надо бороться.
– Но ведь мы не знаем, куда нам идти! – зло сказал Прохор-2. – Мы заблудились!
– В Нави нет протоптанных тропинок. Путь надо чувствовать. Давайте начнём с отказа от того, что кажется проверенным и привычным.
– Бред!
От вскрика Прохора-2 остров содрогнулся, с неба на него изверглись тысячи дымных струй, воздух стал мглистым, вязким, дрожащим.
– Проша! – сжала Устя руку мужа.
Юстина повернула голову к Прохору-11.
– У тебя была идея, договори.
Прохор-11, чувствуя внутреннюю дрожь острова, готового превратиться в бесплотное видение, быстро сказал:
– ДД опускался в гугол-мир[3] и видел примерно то же, что видим мы. Это значит, что остров – признак выхода из Нави в Явь. Может быть, это мир асанкхейи[4]… или второго числа Скьюза[5]…
– Ну и что?
Песок и лес острова стали распадаться, испаряться дымками, исчезать.
– Цепляйтесь за меня!
– Дальше что?!
– Наметим цель – подъём вверх! К солнцу! Будто всплываем из воды. Желание должно быть общим – выплыть!
Остров исчез, со всех сторон на людей, успевших объединить пси-сферы в «ладью душ», хлынула тьма…
Вскладчину
Расклад был не в их пользу. Даже подселение обоих Саблиных к Даныбаю не давало им и всей команде каких-либо преимуществ. Данияр предложил разместиться «по разным квартирам»: он – у Прохора, Данимир – у Павлины, однако этот вариант забраковали. Девушка всё равно оставалась самым слабым звеном, и пользоваться её телом даже во имя её же спасения не решился никто. Жену Прохора-44 нельзя было привлекать к активным боевым действиям как Юстину, жену Прохора-одиннадцатого, прошедшую хорошую спецподготовку.
