Игорь Пронин - Пираты 1. Остров демона
— И зачем же?
Было темно, отовсюду раздавалось похрапывание матросов, и я снова не знал: во сне пришел ко мне Прозрачный, или наяву. Я даже не видел его.
— Ты здесь, чтобы встретиться с Френсисом Дрейком. Встретиться и передать ему дельфина. Поверь, если ты этого не сделаешь, он никогда не совершит кругосветного плавания. И много чего еще не совершит… Дрейк станет пиратом, жестоким, но не слишком удачливым — только и всего! Трудно представить, какими бедами для Британии это обернется. Всего один человек… Но есть, Джон, особенные люди. Люди, выбранные для особой роли.
— Кто же их выбирает? И кто выбрал меня, чтобы передать дельфина Дрейку? Я даже не знаю, как это сделать!
— Найди способ. Говорят, что от человека никогда не требуется того, чего он не может совершить. Каждый получает ношу себе по силам. Но иногда эта ноша так тяжела, и так важна для всего человечества, что даже сильному человеку надо помочь… Тогда он получает предмет. И все меняется! Испания должна уступить моря Британии, и первым дорогу проложит Френсис Дрейк! Иначе…
— Но разве может быть иначе? — я немного не понимал. — Мерфи служил у Дрейка юнгой во время битвы с испанской Армадой. Если Дрейк не получит дельфина, то не станет флотоводцем! И где тогда служил Мерфи?
— Может быть, мы это знаем, — в голосе Прозрачного послышалась печаль. — Но тебе это знать совершенно ни к чему. Поверь, Джон: ты должен передать дельфина Дрейку. История твоей родины — в твоих руках. И если сейчас на ваших островах не все ладно, то ведь могло быть хуже… Куда хуже, Джон. Так хуже, что и ты, и многие-многие другие могли вовсе никогда не родиться. Не только в Британии, а по всему миру. Хотя даже не это самое главное… Но ты уже спишь. Что ж, все, что ты должен знать, ты уже знаешь.
Глава тринадцатая
Дельфин и порох
Когда я проснулся, дельфина у меня в руке не было. Испугавшись, что фигурка похищена, я побежал искать Кристин и нашел ее в капитанской каюте, вместе с Мерфи и Робертом. Как только девушка посмотрела на меня, все стало ясно: глаза у нее были разноцветными.
— Я подумала, что так ты лучше выспишься! Кроме того, на Тортугу хорошо бы попасть побыстрее, так что дельфин мне пригодится.
— Могла бы и разбудить… — пробурчал я, припоминая сон. — Между прочим, за эту фигурку многие готовы хорошо заплатить.
— Продаешь? Я бы дала неплохую цену! — Кристин расхохоталась и я понял: траур, который она позволила себе после смерти отца, окончен. И все же глаза у нее стали взрослее. — Ты, кстати, как — все еще влюблен в мамзель Моник?
— Мадмуазель! — поправил я и сел, чтобы скрыть смущение. — Я не влюблен.
— Врешь! И все же ты парень честный, Джон, поэтому не хочу тебя обманывать — так, как это делала она! Ночью я поговорила с Моррисоном. Он видел, как Моник крутилась у пленного испанца прямо перед тем, как он застрелил отца. Именно ей, чертовке, времени бы хватило и на то, чтобы вложить пистолет ему в руку, и на то, чтобы перерезать веревки.
— Чушь!
— Не умеешь врать… — вздохнула Кристин, пристально глядя мне в глаза. — Ты тоже об этом думал, Джон. А так как ты парень не только честный, но и умный… Сам пойми: убить капитана Ван Дер Вельде могло быть выгодно только тому, кто получил бы его власть. Но это не Гомеш, к сожалению… Это точно. Кто еще? Только Моник. Она добьется власти через Гомеша, как это уже делала.
Я, вынужденный быть адвокатом белокурой красавицы, замешкался. Как ни крути, а Кристин рассуждала логично… Но нельзя ведь обрекать Моник на смерть, не имея веских доказательств ее вины!
— Дюпон! — наконец сообразил я. — Они с Гомешем прежде приятельствовали, и вот, теперь он снова на «Пантере»! А «Пантера» теперь наш флагман.
— Клод? — Кристин опечалилась. — Я думала об этом… Нет, Клод не смог бы. И, в конце концов, он второй подозреваемый! Кроме того, его около пленных не было, а Моник — была!
Она вскочила и выбежала на палубу. Роберт, похлопав меня по плечу, последовал за ней и мы с Мерфи остались одни.
— Что теперь, Джек? — спросил я бывшего кока «Устрицы». — Что Кристин собирается делать?
— Ты помнишь, о чем мы договаривались? — Мерфи выразительно подмигнул мне. — Прежде всего — сэр Френсис Дрейк! Хоть пока ему и не пожаловано это звание. Мне лучше удавиться этими руками, чем навредить ему и старушке Британии! Вот к этому я все дело и веду… Кристин никогда не подчинится Гомешу. Не та девчонка! Значит, Моник сама себе навредила: «Ла Навидад» не будет атаковать Дрейка. Мы начнем охоту на испанцев! Ну, а насчет Гомеша есть план.
— Постой! — я уже полностью вспомнил ночной разговор с Прозрачным. — Ну… Если уж мы здесь… А зачем мешать — мы ведь можем помочь Дрейку! Ему порой приходилось несладко, а наши пушки лучше и бьют дальше! Зачем нападать на испанцев отдельно, если можно вместе с ним, у берегов Панамы?
— И верно! — Кристин вернулась, когда я произносил последние слова. Глаза у нее были красные, но на губах играла злая улыбка. — Мне тоже было бы любопытно посмотреть на этот Серебряный Караван. Ладно, ближе к делу… Большая часть команды готова признать капитаном меня и попрощаться с Гомешем на Тортуге. Ты со мной?
— Да! — а с кем я еще мог быть? Во всяком случае, не с Гомешем и не с Дюпоном. И, к сожалению, не с Моник. — Но что будет с ними?
— Попробуем оставить их там, на острове. Старина Мерфи поговорит с ребятами из команды «Пантеры», там есть те, кто захочет пойти с нами. А когда придет пора действовать, я скажу, какой у нас план.
Нельзя сказать, что я вышел из капитанской каюты с легким сердцем. Я слишком хорошо знал Кристин. Если она уверена, что в смерти ее отца повинна Моник, то попытается отомстить всеми доступными способами, и никакая опасность ее не остановит. Мне предстояло каким-то образом помешать ее замыслам. Я просто не мог, не мог допустить этой смерти… И сам себе боялся сознаться, почему.
Ветер, послушный дельфину, по-прежнему дул нам в корму. Плавание проходило легко, и команда откровенно скучала. Мы с Робом по поручению Кристин проверяли состояние пушек, пересчитывали запасы и вообще исполняли обязанности ее помощников. Я к тому же помогал Кристин и Мерфи высчитывать наш курс и, смею надеяться, неплохо справлялся — кое-чему Ван Дер Вельде успел меня научить. Роберт немного повеселел, но все еще чувствовал себя не в своей тарелке.
— Этот остров мне снится! — признался он как-то раз. — Я все думаю, думаю… Вот, раз я подарил тебе ту книгу, значит — нам предстоит еще вернуться туда и попасть в будущее, так?
— Видимо, так, — согласился я. — Ты ведь должен был ее получить, когда этот поэт, Бернс, ее уже издал. И только после этого подарить ее мне.
