Сергей Гончаров - Бездна
- Кстати, а что такое Зоны Отчуждения? - Антон теперь уже, видя откровенность Наместника, не столь боялся задавать вопросы, однако на всякий случай всё же добавил: - Если это, конечно, не военная тайна.
- Как раз это самая что ни на есть военная тайна, - усмехнулся Ричард, снова хитро глянув на Антона в зеркало, - но своим Советникам я хочу доверять. Так вот - это по сути военные базы наших братьев по разуму. То есть базы имперской Миссии. До Явления была одна база - на обратной стороне Луны. Она так и называлась: Основная Лунная. Поначалу Ханкар маскировал её, но потом, когда были уничтожены многие земные космические аппараты, которые просматривали те районы Луны, где была развёрнута Основная Лунная, все работы шли уже без особой маскировки... Ну вот мы и приехали...
Ричард остановил гравимобиль на центральной площади города, возле постамента снесённого памятника - сносить с пьедесталов бывших кумиров при каждом повороте власти стало уже в России доброй старой традицией.
- Через час я жду тебя на этом же месте, - сказал Наместник. Надеюсь, часа тебе хватит, чтобы посетить редакцию?
Антон достал из конверта письмо, быстро пробежал по нему глазами. Да, послание и в самом деле предназначалось Департаменту безопасности, сверху на конверте даже сопровождающая метка стояла. И зачем это Наместник меня сюда втравливает?..
Но делать нечего - назвался груздем, полезай в кузов. Антон кивнул господину Зубову и вылез из машины.
***
Редакцию нейво-рудянской газеты "Вестник новой жизни" удалось найти не сразу. Располагалась она недалеко от площади в тесном проулочке, в старом ветхом домике, построенном ещё, вероятно, в демидовские времена. Исполнять возложенную на него миссию Антону было неприятно, но он как мог убеждал и науськивал себя, и когда наконец-таки оказался перед обветшалой дверью с табличкой "Редакция газеты "Вестник новой жизни", младший следователь Департамента правопорядка и кандидат на звание Советника по идеологии уже был полон праведного гнева к "бандитскому выкормышу, пособнику окопавшихся в лесах и подземельях мафиозных кланов".
Не стучась, Антон распахнул дверь ногой. Он ожидал, что за дверью сразу же окажется бурная деловая жизнь провинциальной газеты - столы корреспондентов, ответсекретарей, замов по рекламе и прочее, прочее, прочее, однако эффектное появление будущего начальника Департамента идеологии смог оценить только большой облезлый кот - единственный обитатель тёмного, забитого стопками старых газет, рулонами бумаги и всяким прочим барахлом предбанника. Кот шарахнулся в сторону и беззвучно исчез в темноте. С трудом Антон разглядел следующую дверь и, не мешкая, шагнул к ней, рванул на себя отполированную деревянную скобу-ручку.
За этой дверью и располагалась собственно редакция - несколько столов, заваленных бумагами и пишмашинками в серой ветхой комнатёнке, которая давно требовала ремонта.
- Здравствуйте, - навстречу Антону из-за одного из столов поднялся невысокий добродушного вида мужичок лет сорока. Старый потёртый пиджак его не скрывал изрядного брюшка, а на голове блестела среди всколоченных волос обширная залысина. - Вы ко мне? - мужичок добродушно улыбался, но глаза его, неимоверно увеличенные стёклами очков чудовищной толщины, смотрели на Антона с плохо скрытой растерянностью и даже, как показалось Антону, страхом. Значит, есть чего бояться, отметил про себя кандидат в Советники по идеологии.
Больше в комнате никого не было. Антон снял с головы и положил на ближайший стол шапку, потом медленно достал из кармана куртки сложенный вдвое конверт с письмом.
- Трофимов Константин Семёнович? - осведомился он и сам испугался своего казённого голоса.
- Да, - Трофимов чуть выдвинулся вперёд, лицо его вдруг побледнело, растянутые в растерянной улыбке губы дрогнули. - Простите, - тихо сказал он, но сегодня мы уже не работаем, редакция закрыта... Вы ведь по поводу школы?.. Но мы договаривались на завтра, а сегодня я всех сотрудников уже отпустил.
Не ожидал Константин Семёнович в данный момент каких-либо визитов, никак не ожидал. Только вот нельзя же быть таким рассеянным, уважаемый, двери всё-таки лучше запирать, когда не ждёшь гостей.
- Я не по поводу школы, - поморщился Антон, - и вы это уже поняли. Я по поводу "Зоны Отчуждения". Вам известна такая газета? - и Антон показал своё удостоверение следователя. - В данный момент я нахожусь здесь как представитель самого господина Наместника. Что вы можете сказать на это? конверт с письмом анонимщика лёг перед взором редактора.
Трофимов поперхнулся и долго с надрывом кашлял. Толстые свои очки он снял, достал платок и начал протирать слезящиеся от кашля глаза.
- Вам в больницу надо, - сказал Антон, смягчившись.
Редактор с некоторым, как показалось Антону, удивлением глянул на него, потом всё-таки взял со стола письмо и стал читать. Антон в упор продолжал смотреть в лицо своему собеседнику.
- Но ведь это же... анонимка, - тихо сказал Трофимов, ознакомившись с посланием. На последнем слове он запнулся, и это, разумеется, не осталось незамеченным Антоном. Обречённо он как-то запнулся, без должного в таких случаях взрыва негодования.
"Впрочем, откуда мне знать о таких случаях и о взрывах негодования..." - Антон принял из рук Трофимова конверт обратно и медленно прошёлся между столами. Редактор стоял перед ним бледный и жалкий.
- А чего вы так испугались? - спросил Антон. - Если вам нечего бояться? А?..
Он подошёл к редакторскому столу. "Зона Отчуждения" - свеженький, только что отпечатанный оригинал-макет подпольной этой газетки лежал на столе. Кое где на белых полях краснели сделанные редактором пометки и исправления.
- Так... - медленно выдохнул Антон. - Вот почему вы, оказывается, так испугались. - Он двумя пальцами поднял оригинал-макет со стола, показал его Трофимову. - Хотя бы двери для приличия заперли...
Тот продолжал оставаться бледным, однако в глазах его вдруг появился тот отчаянный упрямый блеск, который возникает, когда человеку просто уже нечего терять и не на что надеяться.
- Понятно, - кивнул Антон, - вы просто тут, в глубинке, чувствуете себя вольготно и просто не ждали никаких проверок. Так ведь, господин Трофимов?
Редактор не ответил, да Антон и не ждал от него ответа. С любопытством он пробежался по газетной полосе, в глаза бросился набранный крупным шрифтом заголовок: "Реальность Зон ханкарского базирования". Рядом снимок: разрушенные строения какого-то населённого пункта, горбатые фигурки ханкарцев с "бутузами" наперевес, шеренга перемазанных в копоти и грязи людей, некоторые - в свежих бинтах, трупы на земле, на заднем плане - новенький тяжёлый гравитационный танк пришельцев, а ещё дальше раскинул крылья, похожие на крылья доисторического ящера-птеродактиля, летательный аппарат ханкарцев. С нынешним уровнем компьютерной техники подделать можно любой снимок, впрочем. Но что-то всё-таки резко резануло Антону по сердцу, когда разглядывал он самодовольные фигуры братьев по разуму.
- Зачем вам всё это, Константин Семёнович? - спросил Антон. К собственному удивлению, он уже не испытывал неприязни к этому человеку. Заряд праведного гнева, которым удалось накачать себя, пока искал редакцию, быстро кончился, теперь на душе вновь властвовали неопределённость, тоска и отвращение ко всему окружающему. Ко всему окружающему, кроме, как ни странно, вот этого человека в толстых очках и с простуженными лёгкими.
- Что именно? - зло отозвался Трофимов. Испуга его уже и в помине не было.
- Вот это, - Антон потряс газетой перед собой. - Зачем вам это нужно?
- Это не мне, это вам нужно. Чтобы вы людьми быть не перестали.
- Да вы отверг, Константин Семёнович, - протянул Антон с деланным пафосом. - Вы, как мне кажется, один из самых отъявленных отвергов из всех, кого мне когда-либо приходилось встречать.
- Благодарю вас, - церемонно поклонился Трофимов, как бы принимая игру в пафос.
- Но зачем вам заниматься именно этим, если вы так ненавидите ханкарцев? Зачем вам, в конце концов, рисковать не за ломаный грош? Брали бы жену, детей и топали к Сабурову в Пещеры.
Трофимов уже совсем справился с волнением и теперь выглядел вполне спокойно, даже уверенно. И Антон был ему благодарен за это, он сам не понимал, почему, но был благодарен.
Прежде, чем ответить, Константин Семёнович несколько раз хрипло прокашлял, потом отошёл к ближайшему столу, стал, опёршись на него задом.
- Что толку, если я и другие такие, как я, уйдём в леса и начнём там играть в войну? - сказал он. - Это не сорок первый год, и Красной армии нам ждать неоткуда - рано или поздно нас всех всё равно уничтожат. Нет, сейчас нужно бороться прежде всего НЕ ПРОТИВ Ханкара, А ЗА людей. За вас, за нас, чтобы мы не превратились в ханкарцев.
- А вы уверены в своей правоте? Вы уверены, что занимаетесь именно тем, что пойдёт во благо людям?
