Вячеслав Алексеев - Куда ж мы попали?
Даже не догадывался, знал — ножом по горлу на алтаре, чтобы боги могли крови выпить.
— Ведмедь, — начал Стас, — мы тут без малого год… зиму, то есть. Помогали, чем было — старались вам жизнь упростить; ну, что не получилось — за это нас винить не можно. Но мы жили в мире, где любопытство — естественно, а наказывают за него только детей…
— Значит, ходил, — утвердительно вымолвил Ведмедь. — Всеволод запретил, а ты все равно пошел.
Стас кивнул, не обращая внимания на победоносную улыбку, полностью осветившую теперь лицо Ромила.
— Ну и что случилось? Кто-то умер, погиб, где-то началась война… что? Что случилось оттого, что я, пусть для вас чужой, увидел капище? Мы скоро уедем — вы о нас можете даже не вспоминать.
Ведмедь оказался несколько не готов к подобной постановке вопроса. Он подергал себя за бороду.
— Боги осерчают и от рода отвернутся, — отрезал Ромил, — и только одним способом можно благосклонность богов вернуть! И ты, Ведмедь, знаешь как.
— Погоди, Ромил, — вмешался воевода. — Тут пока еще я сужу. Говорить с людьми надо. — Он повернулся к Звяге, быстро что-то спросил, потом у Снежаны, у Червеньки, у дружинников… Стас прислушался. Их защищали — кто как мог, дружинники очень вовремя вспомнили, кому русичи обязаны избавлением от степняков (правда, Ведмедь не забывал и так, без напоминаний).
— Мое слово — изгнать их из поселка надо, но изгнать, а не убивать, — заключил воевода обращаясь к волхву. — Жаль, конечно, что так вышло… урок им. И нам.
— Жаль, — подтвердил Стас. Его товарищи тоже покивали.
— Нельзя просто так отпускать, — зашипел Ромил, — ты со мной, Ведмедь, не считаешься, а зазря — я, поди, поболе твоего ведаю. Волхв еси. Погибнет род весь от кощунства такого. Глад и мор грянет!
— Они же род спасли! И ты им тоже жизнью обязан, разве нет? Степняки бы здесь полоном никого не взяли — не к делу мы им. Их путь на Киев был.
— Боги направили…
Воевода перебил волхва и заговорил так быстро, что даже Стас перестал различать слова, а Ромил прикрыл глаза и, казалось, даже не слушал пламенную речь, мол, говори, говори, все равно — пришельцы мои будут…
Внезапно Стаса осенило, и он рискнул разыграть давнюю догадку. Уставившись в упор на Ромила, он ярко представил в своем воображении картину: Ромил, усыпив словами бдительность своего старика-учителя, сталкивает его на острый частокол.
Это сработало.
Волхв отшатнулся и приподнял руку, как бы отгораживаясь от видений геолога, а потом прожег его ненавидящим взглядом. И понял, что этим жестом сам выдал себя — теперь Стас точно знает его тайну и сохранит только при благоприятном исходе всего дела. А заткнуть ему рот, как любому из присутствующих, волхв не мог — не властен он был над разумом пришельцев. Стас смотрел на Ромила уже спокойно, едва заметно улыбаясь уголками рта. Волхву было заметно.
— Ты прав, воин, — сказал он, опустив глаза. — Пусть уезжают…
Напряжение сразу спало. Воины, пришедшие с воеводой, расслабились и москвичи тоже успокоились, посчитав, что это Ведмедь уговорил волхва и более в обиду их не даст.
— Ну, так мы пойдем собираться?.. — предложил Валя, подмигнув Червеньке.
Дружинники во главе с Ведмедем и Ромилом медленно двинулась обратно к кремлю, местные стали потихоньку расходиться. Кокорь беспечной походкой направился за дружиной.
Ромил же, отойдя от дома москвичей, остановил воеводу и повернулся к Кокорю.
— А он! Наш, а покрыть чужого хотел! Ужели ты, Ведмедь, и здесь поперек будешь городить? — палец волхва потянулся в сторону Кокорева лица. — Это уж против всех богов будет, а прощения кому просить? Опять Ромилу, — ворчливый, волхв был еще страшнее гневного.
Ведмедь задумался. Да, прав здесь Ромил. Во всем прав. Рядом с богами был чужой, не для поклонения был, не для жертвоприношения, а просто из любопытства. А ну как действительно обиделись боги за такое кощунство, а свой знал — и не воспрепятствовал. Чтобы задобрить — нужна очищающая жертва не пленных, не рабов, а — росса. И только отступник Кокорь может своей кровью искупить обиду идолов. Конечно, терять Кокоря жалко: и дружинник он добрый — не каждый одолеет, и уж человек-то — с таким только мед пить! Но если боги осерчают — весь род может погибнуть.
Ничего не ответил Ведмедь, лишь головой кивнул и быстро зашагал в кремль. А Ромил поманил Стасова телохранителя, и тот послушно двинулся вперед, повесив голову.
Слух о том, что искупление Стасова греха ложится на Кокоря, принес Звяга.
— Сволочь этот волхв, в идолов он сам давно уже не верит, — процедил Стас. — просто ко власти рвется, через трупы цену себе набивает…
— Не все же пряники есть, — заключил Валя, который даже и думать перестал о том, чтобы остаться. — Тикать, тикать отсюда надо. Со здешними порядками — долго не проживешь… вот примут за своих — в следующий раз не отвертимся! Когда наша дыра открывается?
— Наша — не знаю, а та, что на севере — их главный волхв сказал — полдень полнолуния посередине между самым коротким днем и солнцестоянием. Я уж прикинул — как в тот раз, на последние числа февраля приходится. Плюс-минус одна трамвайная остановка. Более точную дату еще не рассчитал — сегодняшнюю фазу луны не знаю. Нужно будет недельку за ней проследить, тогда и определюсь.
— Что-то больно хитро. Да еще недельку целую…
— Видимо, только при таком взаиморасположении Луны, Земли и Солнца какие-нибудь гравитационные поля северную дыру открывают. Судя по всему — и наша точно также работает. Может вообще в этот день все дыры, какие есть на Земле — открываются? А впрочем, не ломай голову… Увидим — посмотрим.
— Саныч, поехали? — неуверенно предложил Женька, оглядываясь на двух россиянок, стоявших чуть позади. На Оленьке его взгляд задержался.
— Пока нет, — Стас смотрел в ту сторону, куда увели Кокоря. — Я ему кое-чего должен…
Рассказывать о том, что Кокорь пару раз спасал его от смерти, о том, что добровольно, безо всяких просьб, лечил после осквернения капища, а еще о том, что он пообещал захватить Кокоря с собой, — Стас не стал.
— Тут опоздание — еще на год нас задержит, — сказал Валентин. — Мы лучше на месте недели две поживем.
— Да успеем мы, успеем! В этот самый полдень и прорвемся…
— Что-то не вяжется, — засомневался Женя. — Мы разве в полдень в дыру проскочили?
— В полдень, Жень, в полдень. Это ж еще до озер было — когда сознание потеряли. Аккурат астрономический полдень — наши часы были сдвинуты на декретное время, плюс поправка на местные условия. Солнце в самом зените было. Это я точно помню. Да, попутешествовали мы… Янки при дворе короля Артура…
