разные - Журнал ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ. Сборник фантастики 2008
Не силён я ни в литературных жанрах, ни в сравнительной космобиологии и психиатрии.
Уверен в одном: таких нормальных девушек на Земле не бывает. Я только и думаю об этом после того, как увидел на скамейке в парке одинокую, беззащитно-растерянную, хрупкую, не по сезону одетую в лёгкое летнее платье незнакомку.
Моё внимание привлекли перламутровые открытые туфли-босоножки на высоком каблуке (мне почему-то представлялось, что именно такие, а не серебряные, изумрудно-зелёные или расшитые другими драгоценными камнями достались Элли в наследство от феи Гингемы).
И ещё волосы. Мало сказать, что они были светлыми и волнистыми. Они напоминали заколдованные водопады. Тихо-тихо струившиеся, переходившие, касаясь кончиками локонов платья, в океанско-небесную синеву.
Лицо девушки я увидел не сразу. Оно было закрыто ладонями. Узкими, с тонкими длинными пальцами — руслами для ручейков незаслуженных слёз.
Догадываюсь, почему к девушке-фее подошёл только я. Другим искателям приключений и новых знакомств, которых в это время в парке бывает немало, не хотелось чужую печаль «брать на себя».
Жизнь коротка. А выходные дни, когда нужно встряхнуться после тяжёлой рабочей недели, составляют в ней малую часть.
Лишь меня тянет к тем, кто несёт на себе отпечаток чего-то такого, что не залить водкой и пивом (или даже хорошим вином), не забыть под оглушающий ритм.
Я не знал, как начать разговор. Просто сел на скамейку, ожидая, когда незнакомка заметит, что кто-то находится рядом.
Девушка ощутила моё присутствие. Она убрала руки с лица.
Лицо было бледным, как тело ночной бабочки-мотыль-ка. Похожим на лицо ожившей статуи.
Глаза были точно в цвет платья. В них, как в два дремлющих урагана, влекла сила стихии неба и сила стихии воды.
— Спасибо, что вы пришли, — сказала девушка. — Мне было так одиноко.
— Э… — выдавил я из себя. — Что вы. Я подумал, что с вами случилась беда.
— Я просто немного устала. И… стало больно глазам.
— Наверное, вы долго не спали. — Я ощущал себя крайне неловко. Мучительно думал, что не банального можно сказать.
— На Земле я всегда засыпаю, как только Солнце заходит, — улыбнулась девушка.
— На Земле? Значит, вам плохо спится на небесах? — попробовал я сострить.
— Там я сплю очень редко, — ответила девушка очень серьёзно. — Лишь когда попадаю в тень встречных планет.
— Кто вы?
— Наверное, фея, — девушка так улыбнулась, что мне стало не важно, можно верить ей или нет.
Фея так фея. Какая мне разница, кто она и откуда? Важно, что сейчас она здесь.
— А что вы делаете у нас, на Земле? Наверно хотели кому-то в чём-то помочь?
— Как вы узнали?
— Вы же добрая фея, — сказал я так убеждённо, чтобы по этому поводу не осталось сомнений.
— Пожалуй, да, — согласилась девушка. — Но я не умею выполнять желания людей. У меня волшебной палочки нет.
— Тогда что вы нам сможете дать?
— Я хотела помочь всем увидеть, что стоит желать.
— Ну! — воскликнул я, чувствуя себя уже в достаточной степени раскованно. — Если бы вы пришли ко мне в гости, я бы вам показал столько шикарных журналов и каталогов, что, готов с вами поспорить на любое ваше желание, вы бы нашли в них всё, о чём стоит мечтать. У меня денег хватит на любой, на самый волшебный подарок.
— А вы можете с их помощью приобрести друзей?
— Очень даже много и запросто! — сказал я, не подумав, но тут же поправил себя. — Не друзей, конечно, а приятелей — собутыльников. Сколько среди них было верных друзей, я, наверно, узнаю тогда, когда мы с вами потратим мой последний дублон.
— Верность — это прекрасно, — ответила фея печально. — Но самый верный спутник у человека — смерть. Она всегда с вами находится рядом. И с некоторых пор уже не одна…
— Здорово! — улыбнулся я, оценив по достоинству шутку. — Вот уж мы перед смертью повеселимся! Как говорят, семи смертям не бывать.
— Зачем телу жить, если душа уже умерла? — воскликнула девушка с неожиданно сильным надрывом. — Я вижу теперь не людей, а их оболочки. У меня глаза болят потому, что свет, который должен идти изнутри, от души, у многих из вас едва различим.
— Я могу вам чем-то помочь? — спросил я очень серьёзно.
— Мне ваша душа не нужна, — ответила девушка, не считая нужным скрывать, что ей мои мысли известны. — Я готова отдать своё тело тому, кто его примет вместе с душой.
— Да, я понял, — сказал я, путаясь в мыслях. — Разговор не о том, чтобы только на вечер и на ночь. Чтобы только постель. Наверно я соглашусь.
Короткий осенний день стал клониться к закату.
— Мне холодно, — сказала девушка. — Мне пора уходить.
Я снял пиджак и набросил на её оголённые плечи. (И как я не додумался раньше, дурак?)
— Спасибо, — сказала фея, — но это мне не поможет. После захода Солнца я сразу усну до утра.
— Куда тебя проводить?
Она улыбнулась:
— Я фея. Воздушный замок я строю всегда над водой. Ты смотришь сейчас сквозь него.
— Я тебя завтра увижу? У тебя в воскресенье выходной?
— Давай встретимся здесь же, на этой скамейке, в двенадцать. Пока.
Я оставил девушку сидеть на скамейке. Каждый имеет право на тайну. Не нужно спешить. Я ещё всё успею узнать.
В тот вечер я ещё долго гулял. Мне было плевать, что ворота закроют и мне придётся в костюме а-ля-от-Гауди, купленном на итальянской фирменной барахолке, лезть через забор.
Я проходил мимо озера, и каждый раз мне казалось, что в лунном свете над ним я вижу какие-то башни и шпили, какие-то полупрозрачные, скорее всего черепичные крыши.
На следующий день я приехал в парк намного раньше полудня. Я почему-то ждал, что фея уже будет здесь. Ведь она говорила, что просыпается с первым лучом нового дня.
Но скамейка пока пустовала.
Миновало двенадцать. На моих «швейцарских» минутная стрелка приближалась к шести.
— Вы наверно ждёте мою подругу, — сказала пышногрудая, крутобёдрая, загорелая черноглазая брюнетка.
— Может быть, — ответил я уклончиво и дипломатично.
— Она просила меня передать, что сегодня она не придёт.
— С ней что-то случилось?
— Нет, в общем-то нет. Она, — брюнетка загадочно улыбнулась, — в свои выходные предпочитает подольше поспать.
— Она вас прислала, чтобы мне это сказать?
— Не только это, конечно, — ответила дива, — А вообще, если честно, моя подруга не знает, что я к вам пришла. У нас ведь, — она усмехнулась и на долю секунды вдруг утратила шарм, — столько общего с вами. Зачем вам моя непутёвая, взбалмошная сестра?
