Питер Страуб - Парящий дракон (Том 2)
- Помните Лео, а? Я надеюсь, что этот сукин сын получил то, что ему причиталось.
И вот еще через восемь дней их существования в заточении и забвении Пирс удивленно вскрикнул, прочитав на дисплее выдержки из последнего выпуска "Нью-Йорк тайме".
Вайс взглянул на него через открытую дверь кабинета, где он часами просиживал во вращающемся кресле.
- Они нашли Ходжеса? - лениво поинтересовался он.
- О Бог ты мой! - вскричал Пирс. - Скорее идите сюда и сами посмотрите!
Вайс, потягиваясь и пошатываясь, подошел к экрану. Но после первых абзацев статьи, написанной молодым репортером о Пэте Доббине и других, лень и усталость мгновенно улетучились. Он всегда помнил о стонах и страданиях Тома Гая за стеклянной стеной. И сейчас с новой силой они возникли в памяти благодаря зеленым буквам, мерцающим на черном экране компьютера.
- Ну что? Это действительно случилось. Разве я не предупреждал, а? - Он потер глаза и наклонился поближе к дисплею, как будто это могло изменить появившиеся на нем слова.
- Что будем предпринимать? - спросил Пирс. - Мне кажется, я знаю, что собираюсь делать. И я сделаю это, даже если вы не согласитесь со мной.
Вайс посмотрел на него, и на какое-то мгновение в его взгляде промелькнул страх.
- Вы предвидите последствия? Не так ли?
- Нет, не предвижу. Ни я, ни вы. Но я думаю, что мы слишком долго бездействовали, сидя здесь. Я считаю, мы должны пригласить этого журналиста, его издателя и всех, кого сможем, и начать говорить правду.
Вайс опять провел языком по зубам и посмотрел на светящийся экран компьютера.
- Что ж, кажется, я с вами согласен.
Предвиденные доктором Теодором Вайсом последствия появились немедленно после импровизированной пресс-конференции в "Бест Вестерне", на окраине Батта: он и доктор Вильяме были уволены и через полчаса их уже допрашивали в полицейском участке штата Монтана по переданному телексом требованию полиции штата Коннектикут.
Пресс-конференция протекала еще более бурно, чем можно было предполагать: телевизионные камеры буквально материализовались из воздуха, репортеры выкрикивали вопросы во всю силу голосовых связок, кто-то постоянно вбегал в помещение с наушниками на голове и новыми вопросами на губах.
- Каково это чувствовать, что вы убили всех этих детей? - спросила женщина в темных очках и коричневом пиджаке из оленьей кожи.
Вайс сглотнул. Он крутил в руках сигарету, хотя вообще никогда не курил.
- Этот факт, - сказал он, пытаясь честно отвечать на вопрос, - этот факт позволил мне и доктору Пирсу считать, что наша работа не имела отношения к трагедии в Коннектикуте. Результаты наших исследований были резко ограничены и действительно очень далеки от всего происходящего там. Я имею в виду утопившихся детей. - Он побагровел. - Я до сих пор не верю, что наше вещество может иметь какое-то отношение к подобным вещам. Согласен, что это звучит шокирующе, но у наших подопытных мы никогда не наблюдали склонности к самоубийству - ни к индивидуальному, ни к массовому.
- Кем были ваши подопытные? Приматы? - выкрикнул из задних рядов мужчина в мятой рубашке.
- Нет, мартышки, - сказал Вайс, - Мы наблюдали среди них очень высокий процент неожиданных мгновенных смертей. От пяти до восьми процентов, в зависимости от категории ДРК.
Аудитория буквально взорвалась шквалом вопросов, но Вайс ответил на единственный, который ему удалось расслышать.
- Да, я должен признать, что ДРК несет ответственность за определенную часть смертей в этом регионе в день аварии.
Билл Пирс встал. Он увидел входящих в помещение двух полицейских.
- А что теперь делать Хэмпстеду? - мужской голос прорвался сквозь новый взрыв шума, вызванного последним заявлением Вайса.
- Окружить себя непроницаемой оградой, - ответил Пирс.
Это была только первая из десятка пресс-конференций, связанных с событиями в Хэмпстеде и ДРК. Пресс-секретарь "Телпро" провел одну, потом вторую, потом третью, потом еще и еще. И на каждой он отрицал то, что именовал "голословным утверждением"; он защищал доклад, сделанный генералом Ходжесом, и обещал дать подробный отчет о событиях. Но фактически он не говорил ничего. Пресс-секретарь Пентагона выступал лишь дважды, но сказал не больше. Родители Гарни Вашингтона, одного из трех погибших молодых людей, провели пресс-конференцию в гостиной собственного дома и обвинили ученых "Телпро" в расизме.
Секретарь Министерства обороны в ответ на вопросы о хэмпстедской трагедии сказал:
- К счастью, мы в состоянии доказать свою полную непричастность к этому.
Ежедневные многолюдные демонстрации перед зданием "Телпро" вынудили нью-йоркскую полицию выставить кордоны перед подъездом к зданию, чтобы не создавать помех движению пешеходов по Пятьдесят девятой Восточной улице. В Сенате был создан специальный подкомитет, который потребовал у "Телпро" грузовики с папками и документами и тут же утонул в них. Бесконечно повторяя одну и ту же историю на протяжении недель, доктора Вайс и Пирс привлекли к себе внимание двух продюсеров. Журнал "Тайм" печатал постоянную колонку "Странные события в округе Патчин". "Ньюсуик" вопрошал: "Что делается в Хэмпстеде?"
"Может ли ДРК создать убийцу?" - интересовался "Ньюсдэй". Как и предсказывал Грем Вильяме, проходящие поезда больше не останавливались на платформах Хэмпстеда, Гринбанка и Хиллхэвена. С тех пор как Пэт Доббин пожалел людей, доведенных до отчаяния настолько, что они толпились на платформах даже по субботам, - стало уже просто некого жалеть. Поезда мчались мимо опустевших станций.
Порой какой-нибудь человек, причем не обязательно один и тот же, появлялся на том месте, откуда он привык уезжать на Центральный вокзал Нью-Йорка. Костюм застегнут кое-как, волосы растрепаны, он сам не в состоянии объяснить, что он, собственно, здесь делает. Этот растерянный человек потирал синяки и ушибы на лице, нащупывал языком выбитый зуб, у него имелись смутные воспоминания о какой-то драке на стоянке автомобилей в Киддитауне (или в баре Норманда, или возле кассы в Гранд-Юнион), но он совершенно не мог припомнить ни из-за чего началась драка, ни как она закончилась. Человек этот бешено носился по станции, он мог спрыгнуть на рельсы и копаться между шпалами, а мог ни с того ни с сего раздеться догола, бессмысленно хохотать или бросить чемодан в окно вокзала... Но, что бы он ни делал, шум, гром, блеск конройского экспресса, пролетающего мимо станции, пугал его до смерти.
Грем Вильяме не предвидел, что полиция штата заблокирует для Хэмпстеда и Патчина все въезды и выезды на шоссе. Но он мог бы предсказать заранее, что результат такой изоляции от штата будет почти незаметен, во всяком случае для самих городов. Жители Хэмпстеда больше не могли уехать в Нью-Йорк на машине, разве что по шоссе № 1 добраться до полицейского поста в дальнем конце Патчина, а там получить разрешение на выезд за границу округа. Но им давно уже не хотелось никуда выезжать - ко времени пресс-конференции Вайса все те, кто хотел уехать, уехали. Те же, кто остался, имели достаточно забот, чтобы еще и посещать Нью-Йоркские магазины.
