Дмитрий Романов - Нф-100: Великое переселение
Костяной вал опал в муку, вспыхнув не мгновение синим пламенем. Всю долину перед ними заволокло белой пылью от перетёртых в мельчайшую пудру костей. Димитри опустил руку с излучателем и прикрыл лицо. Оба закашлялись, сплёвывая и протирая глаза. Пыль забивалась под веки, оседала в носовых пазухах, оказывалась в слюне. Она остро пахла тленом и грозой.
Теперь появилась новая проблема. В пыли, вовсе не собиравшейся оседать, им было не видно даже друг друга, а уж о том, что творилось окрестности -- оставалось только догадываться по зловещим звукам. Что-то приближалось сзади, и для этого чего-то не существовало преград в виде пылевого занавеса. Не долго думая, Димитри дал очередной заряд в другую сторону, обернувшись. Вновь щёлкнуло в ушах, и пыльная пелена резанула синим стробоскопом. Зашипело, зашкворчало, надтреснули невидимые жгуты и перетяжки. Они не видели теперь даже собственных рук. Вокруг всё залило молочной густотой.
- Мы так..., - еле выдавил Мак-Мин, с гортанным храпом втягивая воздух, - мы так задохнёмся...
- А что нам остаётся? - откашлявшись, ответил Димитри.
И вновь назад, вновь рука к излучателю -- где-то совсем рядом и, казалось, со всех сторон, послышались скребущиеся звуки. По меловому щебню, рассыпая его неровными тащащимися шагами продвигались неведомые существа. Доносился сиплый свистящий шёпот, гул. Димитри показалось, что молочную завесу пронзали перламутровые отблески слепых зрачков.
- Поднимай камни, - прошептал Мак-Мин, подошедший к Димитри вплотную и вставший спина к спине, - и будь готов крошить всё, что шевелится.
- А как же твои слова о том, что нам не угрожает мёртвая материя? - спросил Димитри.
- Во время пожара огонь не охотится за атра, но атра может сгореть в своём храме, если не выбьет дверь и не выберется наружу...
Димитри сперва очень удивился -- насколько легко прошёл длинный каменный осколок, служивший ему оружием, сквозь показавшийся из пыли костяной лоб. Словно тот был из пенопласта. Вот уже посыпалась труха от второго. Мёртвые тела тянулись со всех сторон, окружая двоих путников нарастающим валом. И это было не разумное наступление на врага, а механическое действие, давка числом. Димитри метил в медленно наползающий на него силуэт, брал размах и опускал камень. Мак-Мин за его спиной фырчал, рычал и распалялся всё больше.
- Ну как, чужеземец? - кричал он в треске сокрушаемых костей. - Как тебе такая забава, а? По мне..., - удар, замах, удар, - по мне, так скучно. Какие-то они вялые!
Воину Ко-ра хотелось драки, сопротивления, ожесточённой сцепки с ненавидящим и ненавистным противником, удалая кровь била в голову, оглушала животным рёвом. Но рёв берсерка не спешил сорваться с губ. Мак-Мин словно исполнял танец. Бил ногой высоко с разворотом, в прыжках, крутился колесом. А враг рассыпался в молотую муку, клацали по каменному полу осколки. И от того, от этой лёгкости победы, Мак-Мину было досадно. Ведь чего стоит завалить одного медведя по сравнению с сотней крыс.
Однако астрогатор, большую часть жизни проводящий в рубке космолёта, не привыкший к долгой телесной нагрузке, начинал уставать. Сказывался и целый день напряжённого пути. Каждый взмах рукой с тяжёлым камнем давался ему всё труднее. Он весь взмок, тяжело дышал и то и дело отшатывался в сторону, теряя координацию. Не важно было -- бить пустые черепушки или махать орудием в воздухе, усталость приходила равно от того и другого. После очередного замаха и удара, его занесло в сторону, он припал на одно колено, но быстро вскочил и принялся за дело. Но Мак-Мин заметил это, и помрачнел. Он тоже понимал, что дело их не сладко пахнет, однако предпочитал не думать о следующем шаге..
- Мы..., - задыхаясь прокричал Димитри, - так долго не протянем. Надо... отходить. Уходить отсюда! Слышишь? Я ничего не понимаю... это кошмар!
- Значит надо разбросать их как можно больше, и начать двигаться в прореху дальше. Будем отбиваться прямо на ходу, - без какой-либо одышки ответил Мак-Мин.
Очередной наплыв мёртвой массы вывалился на них. Тут были, видимо, уже более древние тела. Тлен сильнее коснулся их, некоторые были неузнаваемы - просто спайки белёсых трубочек, округлостей, прошитые шипами и протуберанцами, на некоторых бугрились вздутия, исполосованные трещинами, как на старом вымокшем и высушенном гипсе. Даже запах гнили не исходил от них -- так они были стары. Пахло затхлой пылью, залёженной мешковиной и чем-то ещё, очень знакомым.
Что-то воткнулось в ногу Димитри, взвившись с пола. Он увидел осколок локтевой кости на длинной связке, с треском шевелящейся и передающей импульсы в конечность. Острая боль растеклась немотой по всей ноге, он оступился, прокатился на полой костяной трубке, валявшейся на полу, и повалился в груду расколотых остовов. Что-то хрустнуло, и Димитри ощутил, как намокла его водолазка в области живота. Это была фляга с маслом! Та, что передали ему стражи атра в деревне Танзи. Фляга раскололась от удара при падении.
Димтри выругался. Ещё на мосту он хорошо осознал всю ценность этого вещества, а теперь он оказался лишён верного средства, которое в данный момент растекалось лужей из-под него, и осколок фляги больно оцарапал кожу на животе. Но долго сокрушаться ему не пришлось. Он с изумлением наблюдал, как наползающее трупное невесть что остановилось. Гул и треск затихли, а клубящийся в тумане напирающий вал издал долгий храп.
Димитри лежал на полу, и прямо перед ним зашевелились мелкие кусочки, трухлявые жилки, стянутые жгутами. Все эти отжившие свой век фрагменты тел, уже неодушевлённые, в один миг заскользили прочь. Он увидел, что они все были как бы нанизаны гирляндой на множество еле заметных ниточек. И эти ничтоки сматывались в далёкий клубок где-то там, в пылевом поле.
Догадка ошпарила его сознание, он вскочил, прихрамывая на одну ногу, и отошёл назад. Там Мак-Мин со зловещим смехом орудовал камнем.
- Ага! Что? Смелей? Что, трухлявые, назад? Сюда, говорю вам! - ревел он победно, наступая на отпрянувшую массу.
- Постой! - прокричал ему Димитри, - Я всё понял! Это никакие не проклятья!
Воинственный атра ещё пару раз крутанулся, словно по инерции и, пригнувшись, глубоко дыша остановился. Он смерил Димитри долгим взглядом исподлобья -- казалось, оценивал, человек ли перед ним или тот же мертвяк. Но нет, был человек.
- Чего-чего? - буркнул он, стягивая с бровей костяное тесто.
- А вон, погляди.
Димитри кивнул в сторону, где из расколотой фляги растекалось пожирающее белые грибы, "белую чуму", масло. Вокруг лужицы пузырилась известь на щебне, и под этими пузырями рассасывались хвостатые завитые узоры. Образовалась как бы полынья, берега которой ширились, колыхались и дышали.
