Александр Щеголев - Пик Жилина
' Малыш (исп.)
- Это вы? - невольно вырвалось у дона Мигеля. Он был потрясен. Он выдал себя с головой. У него было широкое скуластое лицо, широкий приплюснутый нос и характерный цвет кожи. Мексиканец, каких обычно рисуют на карикатурах. Впрочем, почему бы ему не быть мексиканцем? Ау, мистер Джек Лондон, не ваш ли это герой?
- Это я. А это "комов". - Я направлял пистолет ему в голову.- Нет ни одной причины, которая помешала бы мне спустить курок. (Он замер на полусогнутых, хищно оскалившись и взявшись рукой за брючный ремень). Поэтому сбросьте-ка вы на пол то, что у вас на брюхе спрятано.
Бандаж был расстегнут, проводки от устройства наведения выдраны, и разрядник упал к ногам полковника. Я поднял брови. Разрядник был не простым, а квантовым.
- Теперь хорошо бы пристегнуться к этой штуке.- Я показал на стойку, на которой размещался комплекс аналитических весов, и перебросил мексиканскому брату наручники.- Только не к верхней, а к нижней. Ключики - мне обратно.
Стойка была жестко прикреплена к, полу - надежное место для долгой стоянки. Гангстер, присев на корточки, принялся исполнять. Я обошел овальный стол и склонился над пленником. Легендарный Странник был жив, определенно жив, но выглядел он ужасно. Нет, ужасно - не то слово. Я содрогнулся, хотя мне всякого довелось повидать. А лежал он прямо на пластиковом полу: ковер в этом месте был откинут, очевидно, чтобы не запачкался. Этот брезгливо откинутый ковер впечатлял более всего.
- Боюсь, я не смогу идти,- произнес Странник остатками губ.
Почему его держали здесь, а не где-нибудь в бункере? Я коротко осмотрелся. Под панелями обшивки, похоже, был проложен экранирующий слой, и окна были непростые - как в залах судебных заседаний. Впрочем, все правильно: комнате Комиссии полагалось быть защищенной от всех видов излучения.
- Вы что, пытали этого человека? - приветливо поинтересовался я у прикованного к стойке животного. Полковник Ангуло хрипло хохотнул.
- Человека? Психотропные средства на него не действуют, психоволновая техника тоже. Боли он не чувствует, на вопросы не отвечает. И сдохнуть не может. Человека!
- Все это вы, конечно, выяснили опытным путем,- сказал я, радуясь своей сообразительности.
- Перестаньте, Ваня, какие там у них пытки,- прошептал пленник.- Вертолет горел... падение в бухту... это да. Вы, главное, не волнуйтесь, со мной все в порядке.
Он был прав. Напряжение во мне уступало место безудержной ярости, что было совершенно ненужно для дела. Я приблизился к стоящему на четвереньках дону Мигелю.
- С кем вы торговались в оранжерее?
Его смуглая физиономия стала сизой. Он промолчал, и тогда я спросил о другом:
- За что вы убили Кони Вардас, господа?
Вот с чего следовало начинать процедуру допроса! Вот что было сегодня главным, вот что заставило меня совершить безрассудный набег на антикварную фирму... Можно было бы спросить о том, откуда полковник Ангуло с его антикварами узнали, что некто Extrano, он же Странник, появится утром на вокзальной площади, откуда они узнали о планах тех бесцеремонных ребят, которые прятались под литерой "L"? Можно было выяснить, что за тайную войну развернул крупный офицер из службы антиволнового контроля с мифическими "Light Forces" -с использованием Z-локатора на побережье и передвижной "шаровой молнии"? Но мое ли это было дело?.. Благородный дон Мигель прикрыл глаза и шумно вдохнул. Отвечать он не торопился, а ведь время стремительно убегало, игриво показывая мне язык, и тогда я достал трофейный контейнер, отобранный у темнокожего стрелка. Приплюснутое лицо лже-мексиканца словно форму изменило, вытянувшись по оси ординат. Он внимательно наблюдал за моими действиями. Когда я открыл крышку и вытащил волновую "отвертку", он забился на привязи, как бесноватый пес, а когда я взвел пружину вакцинатора, он попросил изменившимся голосом:
- Не надо, я и так скажу...
Он сказал все, что мне было нужно. Спецсредства не понадобились. Профессиональных палачей, как известно, легко допрашивать: их трусость основана на хорошем знании последствий.
Потом я взял Странника на руки и понес к выходу, боясь не успеть. С такой ношей трудно оказывать сопротивление. Впрочем, он был ненормально легким - как тряпочная кукла.
- Вертолет, бухта...- ворчал я.- Достаточно было бы одного вакуум-арбалета. Почему ты жив, Юра? Ты стал бессмертным? Мальчик, готовый красиво умереть, становится бессмертным, какая ирония судьбы.
- Ну что вы, Ваня, - слабо улыбался он и придерживал грязные кровавые повязки на груди.- Я просто очень живучий. Вы даже представить себе не можете, какая это жизнеспособная система - наше тело. Оно не боится радиации, может подолгу обходиться без воздуха, не подвержено инфекциям. Да вы и сам все это хорошо знаете, только пока не вспомнили...- Он прикрыл глаза.- Вы ведь хотите, чтобы так и было? Значит, так и есть. Я, например, очень хочу.
Вероятно, человек бредил. С другой стороны - сгоревший вертолет, бухта, вакуум-арбалет... давнишняя трагедия с проектом "Сито"... трудно отмахнуться от таких фактов. Вот и думай, человек ли? Кого я вытаскиваю из грязного шпионского логова?
- Прежде чем что-то захотеть, представь, вдруг это исполнится,- примирительно сказал я. Юрий не откликнулся.
Возле ворот был припаркован автомобиль, на котором мы с Лэном приехали. Сам Лэн бежал ко мне от штаб-квартиры партии Единого Сна, а из автомобиля поспешно вылезала давешняя бабуля в брючках, так ловко обращавшаяся с миноискателем. Фрау Семенова. Опять случайная встреча?
- Что же вы транспорт далеко бросили,- сварливо сказала она.- Думаете, смогли бы его донести? - Она показала на раненого.
Тот приоткрыл на миг глаза:
- Здравствуй, Мария.
Мария? Я вздрогнул. Ей-богу, многовато собралось Марий на один отель. А старушка вдруг встала передо мной на колени... нет, увы, не мне предназначалось это проявление чувств: она поймала изломанную, безвольно висящую руку и коснулась ее губами.
- Ну что ты, что ты,- мучительно дернулся Юра.
- Владислав Кимович сбежал,- сообщил Лэн.- Пока я отключал в котельной горячую воду.
- Значит, сейчас здесь будет полиция,- объявил я.- Это хорошо. Спасибо, фрау Семенова, что подогнали машину.
Пожилая дама поднялась с колен и закричала:
- Да кладите же его!
Мы положили Странника на заднее сиденье. Ни единого стона от него я так и не дождался: неужели он и вправду не чувствовал боль? Хозяйка машины молча заняла место за панелью управления, а я, залезая, успел переброситься с Лэном парой слов.
- Что ты решил насчет Строгова? - спросил я.- Пойдешь со мной в гости?
- Спасибо,- ответил он.- В другой раз.
- Тогда прощай, дружок.
- А мы еще встретимся?
