Уильям Моррис - Воды дивных островов
От ласкового его голоса девушка зарумянилась и молвила:"Мой совет вам таков: следует вам искать и найти любезных своих собеседниц, прежде чем вы объявите открытую войну ведьме; иначе в жестокости своей колдунья уничтожит пленниц прежде, чем вы покончите с нею". Закрасневшись же еще больше, прибавила Заряночка:"И полагаю я, что, когда отыщете вы своих возлюбленных, лучший совет во всем и всегда сможет дать вам Атра; ибо она знает об острове и его ловушках куда более прочих".
Отозвался Бодуэн:"Мудры твои речи, о нежная дева, для создания столь бесхитростного; мы последуем твоему совету, насколько сможем; а уж как все сложится, только время покажет. Теперь же наступает миг прощания и разлуки".
Тут Золоченый Рыцарь подошел к Заряночке, и обхватил ладонями ее голову, и повернул к себе лицом, и расцеловал девушку по-доброму, как отец целует дочь, и сказал:"До свидания, милое дитя; помни о том, что сказал Артур давеча, и не отходи от замка даже на несколько шагов, кроме как в сопровождении надежного и преданного эскорта".
Затем подошел к ней Хью, и не без робости взял Заряночку за руку; она же доверчиво и просто подставила ему лицо, и Зеленый Рыцарь расцеловал девушку в обе щеки, и сказал только:"До свидания, Заряночка!"
Последним приблизился к Заряночке Артур, и постоял перед нею недолго, а затем опустился перед девушкой на колени прямо на камни, и расцеловал ее ножки бессчетное количество раз, Заряночка же затрепетала и затаила дыхание, ощущая его поцелуи; но ни она, ни он не произнесли ни слова, и встал Черный Оруженосец, и тотчас же направился к Посыльной Ладье, и первым из трех поднялся на борт; спутники же Артура немедленно последовали за ним.
Затем Паладины обнажили руки, и отворили кровь, и собрали ее в чашу, и обагрили нос и корму барки, а затем все трое проговорили заклинание так, как научила их Заряночка:
1Алого воронова вина
1Нос и корма испили сполна;
1Так очнись и пробудись,
1И в путь привычный устремись!
1Путь Странников лег за озерные дали,
1Ибо волю Посланников с кровью смешали.
И все случилось ровно так же, как прежде; Посыльная Ладья встрепенулась, развернулась носом к северу, и стрелой понеслась над водою. День стоял погожий и солнечный, на небе не было ни облачка, и толька вдалеке над озером дрожала знойная дымка. Заряночка стояла и глядела вслед уплывающему челну, пока не вовсе потеряла его из виду и крохотная черная точка не растаяла за горизонтом. Затем поворотилась девушка и направилась в свои покои, говоря себе, что час расставания оказался не в пример легче, нежели предполагала она, и что немало дел предстоит ей сегодня. Но вот Заряночка вернулась в спальню, и притворила дверь, и огляделась вокруг, подмечая вещи, с коими столь сроднилась за последние несколько дней. Там застыла девушка, глядя на яркие лучи, что полосами ложились на пол и согревали ей ножки; затем сделала она три шага к окну, и поглядела на переливающееся под солнцем озеро; и оборвалось у нее сердце, и не нашлось у нее сил даже помыслить о своем горе и поискать утешения, но там же, где стояла, рухнула она на пол в глубоком обмороке, и осталась лежать неподвижно, в то время как мало-помалу дом пробуждался, и вокруг нее закипала привычная жизнь.
ЗДЕСЬ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ КНИГИ "ВОДЫ ДИВНЫХ ОСТРОВОВ", ПОСВЯЩЕННАЯ ЗАМКУ ОБЕТА, И ЗДЕСЬ ЖЕ НАЧИНАЕТСЯ ЧЕТВЕРТАЯ ЧАСТЬ ПОМЯНУТОЙ ИСТОРИИ, ПОВЕСТВУЮЩАЯ О ДНЯХ ОЖИДАНИЯ.
ВОДЫ ДИВНЫХ ОСТРОВОВ. ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ: О ДНЯХ ОЖИДАНИЯ.
Глава 1. О горе Заряночки и о капеллане по имени Леонард.
И вот пришла Заряночка в себя, но мало тому порадовалась; еще некоторое время полежала она на полу неподвижно, ибо глубокое отвращение внушало ей ближайшее будущее. Затем девушка стряхнула с себя оцепенение, и, не желая, чтобы так застали ее прислужницы, поднялась на ноги, и оделась более подобающим образом; однако же в черные одежды облачилась она, и порешила про себя, что ничего не станет носить, кроме черного, безо всяких украшений, платья, пока друзья ее не вернутся.
Затем Заряночка отправилась в залу, где расположились ее прислужницы, и некоторое время молча наблюдала за тем, как они работают. Затем спустилась она в сад, и принялась расхаживать по огороженной плетнем аллее взад и вперед, не сдерживая горьких слез. Затем вернулась она в замок, и выскользнула за ворота, и прошлась немного по лугу, и вполне могла бы удалиться от замка гораздо дальше, чем позволяла осторожность. Но кастелян углядел девушку из окна, и поспешно выбежал вслед за нею, и, бессчетное количество раз прося прощения, вернул Заряночку назад. Всю дорогу сэр Эймерис говорил, не умолкая, но так и не добился от своей подопечной ни слова; когда же вошел кастелян в зал вместе с нею, и по привычке опустился на колени, дабы расцеловать девушке кончики пальцев, та раздраженно отняла руки, в чем впоследствии раскаялась.
Долго сидела Заряночка в зале, неподвижно, словно статуя, и вот, наконец, заслышала, как кто-то вошел, раздвинув занавес, и ло! - то был капеллан Леонард. Священник приблизился к ней с видом весьма удрученным, и жалость к нему охватила девушку, и вспомнила Заряночка, как впервые вышли они за ворота вместе, и при этой мысли слезы снова хлынули из глаз бедняжки, но она жестом велела гостю сесть подле, что тот и сделал. Совладав же с рыданиями, Заряночка поглядела на капеллана приветливо, и тот попытался занять ее беседою, делая вид, что не замечает ни слез, ни горя девушки; и Заряночка отвечала ему односложно, ибо стыдилась заводить разговор касательно Паладинов и их Похода и отъезда; однако же ни о чем другом говорить не могла. Но вот капеллан направил беседу в нужное русло и спросил девушку, как долго, по ее мнению, продлится Поход, и ответила она, благодарно улыбнувшись гостю, и посчитав дни по пальцам:"Если все сложится хорошо и даже лучше, через десять дней возвратятся наши друзья". Отозвался капеллан:"Большинству людей доводилось в жизни ждать куда дольше". "О да, отвечала Заряночка, - но десять дней, это - в лучшем случае; возможно, что Поход займет гораздо больше времени; ибо разве ведомо нам, как все сложится?"
"Верно, - откликнулся Леонард, - так, стало быть, скажем мы, двадцать дней, или все тридцать? Воистину, время это покажется тебе долгим, хотя кое-кому приходится жить надеждою, исполнение которой отложено на куда более далекий срок. Однако, может статься, ожидание твое продлится и долее тридцати дней, вот оно как".
На это Заряночка промолчала, и молвил священник:"Коли заскучаешь ты и не найдешь, чем себя занять, и придет тебе на ум выехать из замка, я всегда готов проводить тебя. По чести говоря, знаю я, что кастелян не захочет тебя отпускать; однако же он стар, и строг, и упрям; и, тем не менее, даже ему отлично ведомо, равно как и всем нам, что нет никакой или почти никакой опасности в том, чтобы отъехать от замка, скажем, миль на пять или далее, ибо последние пять дней мы, по сути дела, со всеми живем в мире, кроме Красного Рыцаря*; а про него нам известно, что отбыл он в чужие края со всеми своими людьми кроме тех, кого оставил охранять свою крепость".
