Филип Фармер - Одиссея Грина
— Ликвидировал?
— Да. Я абсолютно уверен, что острова не только стригут траву, но и очищают равнину от обломков и прочих посторонних предметов, которые могут на ней появиться. А погибший остров — такой же посторонний предмет.
— Может быть, я когда-нибудь и пойму, о чем ты творишь, папа, — тихим голосом отозвался Гризкветр. — Я, наверное, ужасно глупый.
— Вовсе нет. Ты все узнаешь со временем. Это я должен был сразу догадаться, что они из себя представляют. Сразу, как только услышал рассказы матросов. Помнишь, как они рассказывали про большую яму от метеорита? И как кто-то таинственный засыпал ее и укрыл дерном? И еще: ведь потерпевшие крушение ветроходы обычно исчезали до последнего болта, не оставалось даже скелетов погибших людей. А есть еще легенда о Сэмдру Портном, ставшем Матросом, и о том, что он нашел в металлической пещере внутри острова. Большой белый глаз, через который он видел все, что было вокруг острова. И другие вещи. Они вовсе не принадлежали волшебнику, как говорится в сказках. Любой землянин сразу же узнал бы телевизор, радар и другие приборы.
— Расскажи еще.
— Потом, когда мы перелезем через это препятствие.
Грин остановился перед барьером из камней футов сорока высотой, нагроможденных на верхушку холма. Раньше через него было бы трудно перебраться, но сейчас кладка местами уже разрушилась, да и матерые виноградные лозы тянулись до самого верха.
— Лезь за мной. Я хорошо помню путь туда.
Грин запрыгнул на маленький выступ, ухитрился за толстую лозу и подтянулся до следующей опоры. Мальчик уверенно карабкался за ним. Тяжело дыша, они добрались до верха, где немного отдохнули и вытерли кровь с исцарапанных рук. Одна только кошка, похоже, не испытывала ни малейшего неудобства. Грин молча указал на статую Рыбной Богини внизу. Она стояла к ним спиной и протягивала руку с амулетом в сторону входа в пещеру.
Гризкветр, кажется, заволновался. Как и все его соотечественники, он панически боялся сверхъестественного. Это место — отгороженное стеной, выглядевшее таким древним, имеющее все признаки табу, явно овеянное страшными легендами о демонах и сердитых богах — подавляло его. Зато отцу все силы зла были явно безразличны.
— Жалко, что Майрен не поперся за мной сюда, а остался внизу. С его животом он не сумел бы за мной угнаться, свалился бы отсюда, как большой толстый жук, со стены и расшибся. Вот было бы зрелище. Он не видел всего, но одно то, что я посмел забраться в запретное место — достаточный повод, чтобы проклясть меня. Мне следовало перерезать ему глотку, когда Эмра сказала, что он шпионил за мной. Но я не смог сделать этого, не имея неопровержимого доказательства его предательства. Да и вряд ли я убил бы его так хладнокровно, я слишком цивилизован для этого.
— Надо было сказать про свои подозрения мне, — сказал Гризкветр. — Я бы с легкой душой воткнул кинжал ему под ребро.
— Не сомневаюсь… так бы поступила и твоя мать. Ну, двинулись вниз.
Он подал пример: перебросил ноги через край стены и начал осторожно спускаться. Спуск всегда намного сложнее подъема, но он не стал говорить этого мальчику. К тому времени, когда он поймет это, они уже будут внизу, да и вряд ли парень трясется больше, чем он сам. Сорок футов — солидная высота, особенно если смотришь сверху вниз, да еще при лунном свете.
— Второй раз я лезу здесь и, клянусь, мне не хватит духа сделать это в третий раз, — вымолвил Грин.
— Но нам же надо будет лезть обратно?
— О, мы, конечно, преодолеем эту стену, но тогда она не покажется нам такой высокой, — с таинственным видом ответил Грин.
— Почему?
— Ну, я надеюсь — эти камни рухнут. Этого не миновать, — если мы выполним задуманное.
Он взял за руку вконец сбитого с толку мальчугана и провел его мимо холодной молчаливой статуи ко входу в пещеру.
— Можно было бы зажечь огонь, но тащить на стену еще и факелы слишком неудобно, — посетовал Грин. — Придется пробираться в темноте до комнаты, в которой запирается свет.
«Странно, почему этот проход не освещается? — подумал он. — Или этот коридор пристроили варвары, когда жили на острове, чтобы продвигаться в „святая святых“ сквозь тьму? Наверное, так оно и было. Дикари придумали такой проход, чтобы вновь посвящаемый в таинства религии мог проходить сквозь тьму в буквальном и переносном смысле и выходить к свету, что соединял оба мира. Кто знает? Теперь можно только предполагать. Но я воспользуюсь тем, что мне уже известно».
Грин решительно стиснул зубы.
Почва под ногами сменилась металлом. Они завернули за угол и оказались в точно таком же помещении, как на людоедском острове. Только здесь оно не было пустым: посреди него лицом вниз лежал скелет человека. В затылке зияло большое отверстие.
— Может быть, он лежит здесь тысячу или даже больше лет, предположил Грин. — Хотел бы я знать его судьбу… Но теперь это невозможно выяснить.
— Ты думаешь, Богиня убила его?
— Нет. И не демоны. Его сразила рука человека, мой мальчик. Если ты попытаешься объяснить чью-то жестокую смерть, не ищи ее причин в сверхъестественном. В человеческом сердце достаточно дряни, чтобы оправдать любое злодейство.
В третьем помещении Грин сказал:
— Здесь нет стены из пыли, что могла бы остановить нас. Ионизирующий заряд здесь сохранился. Видишь, как чисто кругом. Ага, вот и дверь! Перед нами вход!
— Дверь? — изумился Гризкветр. — Я вижу только сплошную стену.
— Я вижу то же самое, — подтвердил Грин. — И ничего бы больше не увидел, если бы не сказка о Сэмдру.
— Ой, подожди, дай я скажу, как ты войдешь! — возбужденно воскликнул мальчик. — Я знаю, что ты собираешься сделать: встать перед стеной и начертить рукой такой знак… Он нарисовал на холодной белой поверхности металла приблизительный контур ракеты. — И стена отодвинется… Ой, смотри!
Часть стены сдвинулась и бесшумно скользнула в сторону, открывая дверной проем.
— Да, в тот раз я вспомнил историю о Сэмдру, и, хотя смешно было надеяться на сказочный результат, я сделал то же, что и он. Помнишь, как людоеды гнались за ним, а он забежал в пещеру и оказался перед такой же сплошной стеной. Чтобы защитить себя от злых духов, которые, как он думал, живут в пещере, он сделал знак, не дающий злым силам двигаться с места. Стена отодвинулась, он вошел в обиталище колдуна, а каннибалы остались несолоно хлебавши. И вот, ты в точности повторил все его действия, и они оказались эквивалентны приказу «Сезам, откройся!»
— Чего?
— Неважно. Ясно, что древние специалисты из команды техобслуживания открывали дверь таким образом, равно как и другими способами. А если так, то они, очевидно, ремонтировали и корабли, что приземлялись здесь. Возможно, знак ракеты был тайным символом их гильдии. Не знаю точно, но выглядит это убедительно.
