Антон Мякшев - Тринадцатое Поле
Ссадина на груди уже подсохла. Немного больно, конечно, но пока я про нее не вспомнил, я совсем ее не чувствовал.
– Закемарил, – хмыкнул я, осторожно погладив грудь. – А почему наблюдал? Слабо было подойти?
– Мало ли…
Опасался ловушки. Понятное дело. Как же ему не опасаться, если он совсем недавно и сам побывал в качестве приманки?
– А где все? – спросил я.
– Пойдем. Надо выбираться – темнеет уже. В этих местах по ночам никто не ходит. Погоди-ка… – Вздрогнул и протянул руку к моему плечу. – Господи Иисусе, как это?
– Что такое?..
– Сам не видишь?! – взвизгнул он.
Тьфу ты, черт… На этот раз вздрогнул и я.
– Смотри! Смотри! – Он тряс меня за плечо.
На моем плече не было привычной татуировки. Ворон исчез без следа, оставив гладкую чистую кожу. На всякий случай я взглянул и на другое плечо. Пусто.
– Повернись!
– Черт… Зачем?
– Повернись, говорю!
Макс, схватив меня за плечи, развернул к себе спиной.
– Вот она!
– Что?
– Татуировка твоя! Она на спине. Под левой лопаткой! Была на плече, а переместилась на спину. И еще… Погоди, что-то я ничего не соображаю… Он у тебя сидел, сложив крылья, да?
– Вроде…
– А сейчас как бы летит! И клюв раскрыт!
Я повернулся. Какое-то время мы с Максом смотрели друг на друга.
– Мы в Игре, – проговорил наконец оружейник; проговорил, будто убеждая себя, а не обращаясь ко мне. – Мы в Игре, а не в общем мире. Там такое невозможно, а здесь возможно все. Ладно… Ладно… – Он потер себе виски. – Чего я так разволновался? Башка болит… страшно… Ну, татуировка сместилась… Это же не смертельно. Пошли! – закончил он. – Хватит. На сегодня достаточно – для меня точно, а уж для тебя – и говорить нечего…
Не дожидаясь меня, он захромал по берегу вдоль валунов.
– А где все? – повторил я, догнав его.
– Тебе в рифму ответить?
– Зачем же…
– Часа два назад Рогатый повел Аскола к сава, – сплюнув, ответил Макс. – Вернее, потащил. Не знаю, как дело было, знаю только, что двойка Хана напоролась на двойку из Мертвого Дома. Хан одного уложил сразу же, Аскол погнался за вторым. И этот гад, убегая, привел его в засаду!.. Трое на одного! В общем, Виталику чуть кишки не выпустили – сам видел: у него длинная рассечина – от груди до паха, и нога сильно повреждена. Если б Рогатый не подоспел… Одного Мертвого они уделали, двое свалили… Рогатому тоже досталось, но ничего серьезного… Короче, больше стычек, кажется, не было. Рогатый говорил, что на восточном берегу у самого водопада наткнулся на двух Мертвых, нашпигованных стрелками из гарриффы. А Клещ!.. Вот так охота на Морок! – Макс скрипнул зубами! – Это она за нами охотилась, а не мы за ней! Какого дьявола воины из Мертвого Дома у водопада шлялись? Что им здесь надо? Лазутчики? Три двойки лазутчиков? Поверить нельзя, что нас не специально стравили, чтобы потом перестрелять недобитков. Но кто стравил? Морок? Каким образом? Чертовщина… Заговор какой-то… Поля уничтожают своих Создателей! Хан куда-то пропал. Клещ…
– Что – Клещ?
Макс пошел быстрее.
Мысль о Хане прорезалась в сознание, но я тут же загнал ее подальше. Пошел он! Нет у меня к нему жалости. Не убил бы я его – он бы меня зарубил. И оправдаться не дал бы. И кольцо потом себе очередное надел: мол, за удачное раскрытие вражеского агента.
Макс пересчитал пальцы.
– У меня получается, что один из Мертвых еще бродит где-то здесь, – сказал он. – Возможно, с ним мы и столкнулись тогда у реки. Я и не заметил, куда он делся. Хорошо, если его тоже Морок… А если нет?
– А как ты сам выбрался? – спросил я.
– А ты?
– А я и не выбирался. Меня в водопад швырнуло. Еле-еле выплыл. А потом – по камешкам, как тот Христос. Ну и… Повезло.
– Опять повезло? – Макс, косо глянув на меня, покривился.
«Не буду рассказывать про встречу с Морок. И с Ханом, – решил я. – За убийство единственного мастера среди Драконов меня по головке не погладят. Да и кто я – новообращенный. Но такой новообращенный, которого Морок два раза отпускала живым. Почему? Потому что признала за своего, она – убийца людей из общего мира – признала меня за своего… Надо разобраться во всем получше, а потом уже и рассказать все. Конечно – Максу. Он рассудит как наиболее взрослый. А сейчас первое, что на меня подумают, – враг и предатель. А какой я предатель? Какой я враг? Разве я виноват, что все так само собой получается?»
– Я за камень зацепился, – помолчав, проговорил Макс. – Точнее – меня к нему водой прибило. Едва не расшибся. Ногу вот… повредил. Торчал в воде час, наверное, думал – каюк, потом меня Клещ нашел. Опустил ветку в воду, вытащил. А сам… – Остальное Макс договаривал почти скороговоркой. – Мы не успели и двух шагов сделать от берега. Между деревьев вдруг что-то мелькнуло – очень быстро, неестественно быстро… Не знаю, как описать… Я заметил только нечто похожее на густую струю воздуха. Если б ветер можно было видеть, я бы сказал, что видел ветер. До сих пор не понимаю, как ты мог рассмотреть и запомнить Морок? С тех пор, как она появилась, это никому не удавалось. Это же… все равно что фотографировать пустоту.
Он остановился:
– Клещ раскрыл рот, чтобы сказать что-то, – и грохнулся. Стрелка вошла ему в рот и вышла где-то под затылком. А я… побежал. Обратно в реку. Откуда силы взялись – перемахнул через валун, упал на камни. Подо мной вода клокочет, меня брызгами обдает, а я не знаю, что мне делать. Сползти в реку? Так обратно не выплывешь. Выскочить и побежать? Получу стрелу… Главное…
Макс двинул дальше. Он давно уже не смотрел на меня. Бубнил себе под нос, мне приходилось напрягаться, чтобы разобрать его слова:
– Главное, я не за себя боялся, а за Гриньку. За ним сейчас следить надо будет, а если меня вдруг… То есть сначала, конечно, за себя испугался. А ты бы не испугался? Я, как только догадался, что передо мной Морок, сразу понял: нам ее никогда не накрыть.
Он перевел дыхание. Мы повернули перпендикулярно к реке и углубились в гущу железных деревьев.
– Скорее надо, – бормотал Макс. – Через час будет совсем темно, а нам еще шагать до места выхода. Рогатый и Аскол нас там подождут. Не заблудиться бы…
«А ведь он остался в Поле на самом опасном участке, – подумал я. – Где-то здесь смертельно опасная для него Морок, где-то здесь уцелевший воин Мертвого Дома. А Макс, вместо того чтобы уйти к сава или сразу в общий мир, остался искать меня. Хотя отнюдь не был уверен в том, что я жив. Остался, чтобы вывести меня и тем самым – спасти… Вот она – суть двойки. Сильнейшая эмоциональная связь. Не бросать друг друга ни при каких обстоятельствах, иначе обоим…»
