Рэй Брэдбери - Курсанты Академии
— А почему я не могу быть с другой планеты?
Сегол 154-й печально покачал головой.
— Потому что других планет нет. Лагаш — единственная, обращающаяся вокруг Альфы. У нас есть еще пять солнц, но это не планеты. И хотя в последние десять лет Атон 77-й и другие ученые расчетным путем доказали существование спутника Лагаша меньших размеров, мы абсолютно уверены, что жизни на нем нет.
— Нет других планет? Ну, ты даешь! — может, мне следовало найти более убедительный аргумент.
— Да, в этом все дело. Вот почему не можешь ты быть с другой планеты. Ты родилась на Лагаше так же, как и я.
— О Лагаше я узнала только от тебя! Я родилась на Земле — прекрасном, сапфирово-синем мире, который его обитатели совсем не ценят.
— Если это так, — он продолжал ухмыляться, как идиот. — Как объяснить твое знание английского, на котором говорят на Лагаше?
Я об этом тебе говорила, не так ли? Чудеса да и только. Куда бы ни заводили меня мои путешествия, везде все говорят на английском. Принц Вэн на Марсе говорил на английском. Обезьяноподобные существа в центре Земли говорили на английском, в далеком будущем говорили на английском. Чего ж удивляться, решила я, что на английском говорят и на Лагаше. Но Сеголу я решила ничего не разобъяснять.
— Я выучила ваш язык, — отвечаю я. — На Земле мы принимаем ваши телевизионные программы.
Глаза у него превратились в щелочки, несколько минут он молчал. А потом спросил:
— Что такое телевизионные программы?
Святой боже! Меня занесло на говенную планету без телевидения!
— Ваши радиопередачи, — отвечаю я. — Так я их назвала. Мы выучили ваш язык и многое узнали о вашей цивилизации.
Он кивнул.
— Такое возможно. Я должен задать тебе много вопросов, прежде чем смогу признать, что ты говоришь правду. Но здесь нам говорить нельзя. Ты должна пойти со мной. Я спешу в Убежище.
Поверьте мне. Поначалу я подумала, что этот парень «ку-ку», но другие путешествия научили меня, что нельзя руководствоваться первым впечатлением. Местных же обычаев я не знала. Может, он хотел приобщить меня к лагашской ночной жизни?
Я покружилась перед ним и говорю:
— А я одета для Убежища? Что мы там будем делать, танцевать или сидеть всю ночь и пить? — В принципе, ничего плохого я в этом не видела. Мы, женщины-воительницы, можем пить, пока наши бронзовые бюстгальтеры не позеленеют.
Сегол посмотрел на меня так, словно я чокнулась у него на глазах.
— О чем ты говоришь? Тут нам грозит чудовищная опасность. Убежище единственный наш шанс выжить. Мы должны поспешить!
Ладно, я не так глупа, как может показаться с первого взгляда. Я наконец-то поняла, что Убежище — это убежище. Мы зашагали вниз.
— И где это место? Чего ты боишься?
— Скоро начнет темнеть, — ответил он, словно эти слова все объясняли.
Я рассмеялась.
— Твоя мамочка требует, чтобы к ужину ты был дома?
— Моя дорогая де… — тут он заметил, как сердито сдвинулись мои брови. — Морин, возможно, не поняла, о чем говорил Атон.
— Слушай, кто этот Атон? Он не сходит у тебя с языка.
— Атон 77-й — один из величайших ученых Лагаша. Он — знаменитый астроном, директор университета Саро. Он предсказал, что сегодня, когда наступит полная темнота, весь мир сойдет с ума.
Такой околесицы слышать мне еще не доводилось.
— Вот почему господь бог дал нам ночники. У меня в детстве тоже был один. Я не засыпала, пока папа не зажигал его.
Он меня словно не услышал.
— Безумие приведет к пожарам и разрушениям. Ничего не останется. Вся наша цивилизация, все достижения нашей культуры — все будет уничтожено. И Обсерватория станет первой мишенью, спасибо культистам. Наша единственная надежда — Убежище.
Я вернула Старушку Битей в ножны, обдумывая слова Сегола.
— Ты не шутишь? Ты действительно напуган?
Он опустил глаза.
— Признаюсь тебе. Я в ужасе.
Знаешь, Битей, в этот момент он напоминал мне маленького мальчика. Мне даже хотелось пожалеть его, но я подумала, что он, возможно, сказал мне не всю правду.
— Этот Атон в Обсерватории, так?
Сегол печально посмотрел на меня.
— Да, вместе с несколькими учеными, которые вызвались остаться там и зафиксировать событие.
— И ты был среди них?
Он стыдливо кивнул.
— Но ты перепугался и удрал, чтобы спасти свою жизнь в Убежише?
— Нам надо поторопиться, потому что они идут сюда из Capo-сити. И убьют нас, если поймают.
Я представила себе толпу крестьян, размахивающих факелами, как во «Франкенштейне». Я могла спасти этого бедолагу от десятка или двух обезумевших горожан, ни, если поднимется весь город, за это нечего и браться! Так что идея укрыться в Убежище с каждой минутой становилась все привлекательнее.
Мы спускались по склону, а я все обдумывала слова Сегола. То ли ледяной мрак космоса заморозил мои мозги, то ли я располагала неполной информацией.
Собственно, я знала только одно: толпа собиралась разнести Обсерваторию, потому что темнота сводила их с ума. Почему? Этого я пока не понимала.
— Мистер 154-й? Или я могу звать вас Сегол? Могу я вас кое о чем спросить?
— А? — он оторвался от своих мыслей.
— Чем эта ночь отличается от любой другой?
Он аж застыл. Вновь вытаращившись на меня. Может, я опять сказала что-то не то?
— Ничем. Атон предупреждает, что эта ночь будет в точности такой же, как и две тысячи лет тому назад.
В этом весь ужас.
— Ты хочешь, чтобы я поверила, что вы две тысячи лет не знали темноты? А как же вы спите? Послушай, Лагаш же должен вращаться. Не могут же бедные люди на темной стороне все время ходить на пляж в кромешной тьме.
— Я начинаю верить, что ты пришла к нам с другой планеты, — отвечает он. — Период обращения Лагаша вокруг оси чуть больше двадцати трех часов. А наш вечный день обеспечивают шесть солнц. Все время по небу плывет хотя бы одно из них.
— Шесть? — переспросила я. — Это ты загнул. Если б их было так много, они бы все время сталкивались.
Он вновь одарил меня самодовольной ухмылкой.
— Я вижу, ты не знакома с небесной механикой.
— А ты, я вижу, не знаком со всем остальным.
По лицу Сегола я поняла, что поддела его как надо.
— Постоянное присутствие одного или большего числа светил в небе Лагаша приводит к тому, что Темнота падает на нашу планету один раз в 2049 лет, когда пять солнц садятся, невидимый спутник проходит между нами и Бетой — единственным источником света и тепла, — он вскинул голову, и я увидела, как его перекосило от ужаса. Уже край луны зацепил диск Беты.
— Не обращай на это внимания, — говорю я.
