Руслан Шабельник - Рип Винклер
Отбросив обмякшую тушу, Рип подал девушке пистолет.
— Знаешь, как им пользоваться? Она лишь слабо кивнула.
— Спасибо, — услышат он сзади, но Винклер уже бежал дальше.
В одном из коридоров шла напряженная перестрелка. Защитники, спрятавшись за импровизированной баррикадой, состоящей из мебели, наваленной на всю ширину прохода, отстреливались от пиратов, которые высыпали из трех близко расположенных отверстий.
Рип увидел, как сзади защитников стена начала крушиться, однако те, занятые битвой, не замечали этого.
Переборка упала, из провала показалась нога в скафандре. Рип стрельнул чуть повыше, метя в голову, но ничего не вышло. Пират оказался очень маленького роста, почти карлик, он, высунувшись, открыл ответный огонь.
Рип прыгнул и в прыжке носком ботинка ударил в голову коротышки, та с хрустом отклонилась под неестественным углом. Рип подхватил обмякшее тело, рука что-то нащупала на поясе. Гранаты.
Схватив одну, Винклер, выдернув чеку, кинул ее в дыру в обшивке, из которой до этого вышел карлик, откатившись сам как можно дальше.
Оттуда вырвался сноп огня и полетели части человеческого тела.
Это был ад. Кругом огонь, выстрелы, крики боли. Люди валялись в самых невообразимых позах. Рип шел, уже чисто автоматически передвигая ногами, стрелял он также автоматически, не понимая, что с ним.
Защитников корабля становилось все меньше. То один, то второй из товарищей Винклера падали замертво. Они небольшой группой пытались прорваться к каютам, где остались женщины и дети, но их оттеснили на другой уровень.
Наконец, объединившись, пираты загнали последних уцелевших пассажиров в один из отсеков и полностью обложили их. Выхода не было.
Гибли товарищи, погиб капитан, убиты или покалечены, валялись остальные, кончались заряды.
Тич Черная Борода взял себе этот псевдоним, вычитав в одной из книжек. В книге говорилось, что так прозвали одного старинного пирата, злого и кровожадного. Ему понравилось диковинное имя или прозвище. Во всяком случае, оно звучало намного лучше, чем Вася Прыщ — настоящие имя и фамилия великого капитана.
С центральной рубки своего корабля Василий наблюдал за панорамой боя, развернувшегося перед ним.
Надо же, повезло-то как, после стольких дней бесплодных скитаний и пассажирский лайнер. С транспортниками намного сложнее. Их обычно охраняет многочисленный отряд солдат, а здесь — пассажиры и команда, как правило, серьезного сопротивления не оказывали. Вся операция по захвату занимала полчаса, не больше. Так было и в этот раз.
Маленькие корабли с его ребятами почти полностью облепили корпус лайнера. Офицеры докладывали, что сопротивление уже подавлено, только в одном месте остались защитники, вернее, один человек яростно отстреливался. Один? Интересно…
Но не загадочный стойкий защитник и даже не награбленная добыча волновали Тича. Великий капитан весь находился во власти грез. Как никто другой, Тич любил этот момент — момент, когда он спускается на захваченный корабль… момент, когда он подходит к заветной каюте… а там… Ради этого стоило становиться пиратом… Женщины, девушки, девочки… Перепуганные глаза умоляюще смотрят на него, на Тича… Они в его власти и сейчас он их господин… Тич сглотнул комок. Эти олухи вечно делают одно и то же — мужики воюют, а дети с бабами по каютам. Полное отсутствие воображения и фантазии.
Вместо того чтобы под шумок развлечься с какой-нибудь красоткой, тугодумы с пассажирских лайнеров с упорством ослов подставляют свои головы под лучи бластеров. Зачем, ради чего? Обязанность мужчин — защищать слабых… Чушь, бред и ничего более! У них нет никаких шансов — это раз, а два — мужчина создан, чтобы повелевать, чтобы ему служили, а служили, естественно, женщины… Правда, среди последних иногда попадаются довольно воинственные. Два месяца назад, когда они взяли на абордаж «Академика Сахарова», там оказалась одна…
— Шлюпка готова, мой командор, — прервал раздумья капитана вошедший молодой помощник.
Ох, молодость-молодость, все им не терпится. Недовольно поморщившись (Тич всегда недовольно морщился, это не давало расслабиться подчиненным), покоритель космоса и женщин направился осматривать свежезавоеванную добычу.
На захваченном звездолете стояла привычная атмосфера после боевого азарта. Команда пиратов, до этого самоотверженно подставляющая свои головы под выстрелы защитников, теперь с не меньшим рвением рыскала по каютам, вытряхивая все содержимое, чтобы… чтобы отдать в общий котел для последующей дележки; ну а часть, по устоявшейся «традиции», втайне от начальства, прикарманить себе. Обычное дело.
Тич знал об этом, и его офицеры знали, и команда понимала, что они знают, однако все притворялись, будто между ними все хорошо и нет никаких секретов… Правда, периодически то одного, то другого чересчур зарвавшегося парня приходилось выбрасывать в открытый космос, в назидание остальным. Так сказать, с воспитательной целью.
Не задерживаясь, едва сойдя с катера, Тич, расталкивая возбужденных парней, прямиком направился в кают-компанию, куда сейчас загнали всех женщин и девушек корабля.
Лицо капитана исказила довольная ухмылка. Девушки… Он, как командор (таковы правила), имел право первоочередного выбора. А уж он-то выберет и не одну, а может, и не две… В предвкушении события у Тича вспотели руки.
После дележки пленниц осмотрит врач. Девственницы отдельно — это слишком ценный товар, чтобы разрешать его портить, этим олухам, ну а остальные… Ребята повеселятся сегодня на славу.
Занятый такими размышлениями, Тич дошел до вожделенной комнаты, открыл дверь и… беззубая улыбка Тича расплылась еще шире. Здесь явно было из чего выбирать.
— Мой капитан, — оторвал его от созерцания перепуганных женских глаз все тот же надоедливый молодой помощник. Тич как раз собрался ткнуть пальцем в приглянувшуюся молоденькую земляночку с черными как смоль вьющимися волосами и такими же черными глазами — эти черноокие, они…
— Чего! — Тич недовольно обернулся к ретивому служаке.
— У нас проблемы, капитан.
— У вас, но не у меня. — Тич загоготал собственной шутке. Через мгновение не замедлил последовать подхалимский хохот.
— Требуется ваше присутствие, капитан. — Нахал не смеялся и явно нуждался в хорошей взбучке.
— Значит, мое присутствие. — Тич решил прибегнуть к своему излюбленному приему, говорил он почти ласково, но слова цедил сквозь зубы. Капитан с удовольствием наблюдал, как начало бледнеть безусое лицо офицера.
— П-пассажир, — еле выдавил тот из себя, и обескровленные губы сомкнулись.
