Кэролайн Черри - Источник Шиюна
Загремели камни. Темные тени двигались в пелене дождя, пробираясь через осыпь камней, загородившую въезд в крепость - руины двойной стены: люди... или даже меньше чем люди. Вейни увидел их и почувствовал покалывание в шее, наблюдая за темными тенями, которые двигались словно какие-то пресмыкающиеся через беспорядочно наваленные камни.
Неожиданно крикнув ему, Моргейн пришпорила коня в сторону сломанных ворот, раскидывая входящих. Вейни тоже дернул вожжи, но его вороной, привыкший бежать за серым, уже повернулся. Он восстановил равновесие в седле, в то время как лошади миновали разрушенные ворота, и опять обратил внимание на толпу, пробирающуюся сквозь омываемые дождем камни. Они спускались с холма, и лошади, чувствуя свободную дорогу, стучали копытами по мостовой все быстрее и быстрее. Моргейн ехала впереди и все еще держала меч наготове. У Вейни не было никакого желания ехать с ней рядом, пока у нее в руке был обнаженный пылающий меч.
Каменная кладка дороги затерялась в грязи и кустах, затем опять вынырнула, и тряска больно отозвалась в животе и легких. Дождь ослеплял, и молнии усиливали этот эффект: Вейни перестал заботиться о том, куда они едут. Он знал только, что должен следовать за серой лошадью. Боль изматывала его и жгла изнутри, а мускулы напряглись от страданий, заставляя неметь мозг и атрофируя любые чувства, кроме тех, которые заставляли его держаться за повод и сидеть в седле.
Лошади запыхались и замедлили шаг: Вейни беспокоило, что Подменыш еще блестит, ему хотелось, чтобы тот поскорее занял свое место в ножнах. Моргейн задала вопросы, на которые он не смог дать ясных ответов, не зная этой земли и ее законов. Она пришпорила Сиптаха, и серый приложил все силы в рывке, а вороной последовал за ним. Вейни нещадно ударил его шпорами, когда животное начало отставать, боясь, что потеряет Моргейн из вида и зная, что она не остановится. Они завернули на резком повороте, галопом понеслись вниз, а затем опять наверх, через мелкую воду и высокие земляные насыпи.
Когда они забрались на подножие гор, с которого открывался вид на холмы, перед ними раскрылась широкая долина, повсюду неслись потоки воды, так далеко, насколько мог видеть глаз. Они с клокотаньем и ревом поглотили всю дорогу.
Моргейн с ругательствами прервала скачку, и Вейни тоже осадил вороного. Обе лошади топтались на месте. Все, дорога потеряна. Вейни склонился к луке седла, и дождь хлестал его по спине до тех пор, пока боль не прошла и он опять смог разогнуться.
- Мы его не догоним, - сказала Моргейн, ее голос дрожал.
- Да, - ответил он без всякого выражения, закашлялся и опять склонился в седле, пока спазм не прошел.
Брюхо Сиптаха терлось о его ногу, и он почувствовал прикосновение Моргейн на своем плече. Он поднял голову, и вспышка молнии осветила их. На ее лице застыл встревоженный взгляд, капельки дождя как драгоценные камни сверкали на ее бровях.
- Я думал, - сказал он, - что ты уже проехала мимо или потерялась.
- У меня были некоторые трудности, - ответила она и гневно ударила себя ладонью по ноге. - Жаль, что у тебя не нашлось шанса убить его.
Он принял обвинение. - Когда дождь прекратится... - начал он оправдываться.
- Нет, это Саводж, - сказала она в ярости. - Насколько я слышала, это не паводок. Это море, прилив. После Хнота, после лун...
Она глубоко вздохнула. Вейни встревожила последняя зловещей силы молния, осветившая все вокруг, она придала клубящимся на небе тучам странное очертание. Когда следующая вспышка осветила лицо Моргейн, она повернула к нему голову и пристально смотрела на течение вод с выражением загнанного волка. - Может быть, - сказала она, - непредвиденные трудности остановят его, даже если он пройдет через Саводж.
- Возможно, лио, - сказал он. - Я не знаю.
- Если нет, то мы узнаем об этом через несколько дней.
Ее плечи опустились - признак чрезвычайной усталости. Она наклонила голову, затем запрокинула ее, разбрызгивая капли дождя с волос, и снова пришпорила Сиптаха.
Может быть, она заметила блеск молнии лишь впервые, потому что на этот раз она встревожилось. - Вейни? - спросила она, догоняя его. Ее голос донесся до него словно откуда-то издалека.
- Я могу ехать, - сказал он, хотя был почти на грани. Перспектива еще одной сумасшедшей скачки пугала его. Он вряд ли сможет вынести это. Боль в ребрах отдавалась при каждом вдохе. Он начал дрожать, чувствуя холод, хотя раньше верховая езда обычно согревала его. Моргейн развязала на шее свой плащ и набросила ему на плечи. Он поднял руку, отказываясь.
- Надень, - настаивала она, - не надо упрямиться.
Он с благодарностью закутался в плащ, почувствовав вместе с ним теплоту ее тела, и стал согреваться. Она отцепила от своего седла и передала ему фляжку. Вейни глотнул и чуть не захлебнулся, но через минуту горячая божественная жидкость согрела ему горло.
- Оставь ее себе, - сказала она, когда он пытался вернуть ей фляжку.
- Куда мы поедем?
- Назад, - сказала она, - в Охтидж-ин.
- Нет, - возразил он, поддаваясь страху. Страх был заметен в его голосе, и это заставило Моргейн с удивлением посмотреть на него. От стыда он пришпорил вороного, который понес его назад к Охтидж-ину, а Сиптах гарцевал сзади легкой походкой. Он ничего не сказал, не желая даже смотреть на нее, но под плащом прижал рукой свои ноющие ребра и пытался не обращать внимания на панику, которая застыла словно глыба льда в его животе.
Рох без всяких препятствий пробирается к Абараису, они же возвращаются в Охтидж, где их ожидает предательство и вероломство.
А затем он ощутил новый прилив стыда, когда вспомнил девочку-хию, которую там оставил. На этот счет он дал себе клятву и должен выполнить ее.
- Джиран, - сказал он, - тоже была со мной, теперь она пленница.
- Забудь о ней. Что случилось с Рохом?
Вопрос обжег его. Чувство вины смешалось в нем со страхом. Он смотрел на шею вороного. - Хитару, лорд Охтидж-ина, - сказал он, - поехал с Рохом на север, чтобы достичь Абараиса до того, как переменится погода. Я пришел туда, ища пристанища. Это не Эндар-Карш. Мне не удалось, лио, я сожалею.
- Что было раньше: Рох уехал или ты пришел?
Он сознательно не уточнял это в своем рассказе. Ее вопрос попал прямо в цель. - Я пришел, лио, - сказал он.
- Он оставил тебя в живых.
Он взглянул на нее, пытаясь выглядеть спокойным, хотя вся кровь, казалось, сконцентрировалась у него животе.
- Тебе кажется, что я славно проводил время в этом местечке? Что, ты думаешь, я мог сделать? У меня не было шанса расправиться с ним.
Ложь лилась непрерывным потоком, он почувствовал желание немедленно взять все свои слова обратно, потому что неожиданно между ними возник барьер.
