Евгений Прошкин - Драйвер заката
Это была она, несомненно. Длинная косая челка, почти закрывавшая один глаз, и яркие губы. Бледная, с маленьким носиком. На постере ей изменили прическу и, конечно, добавили пафоса. Хотя у нее и своего было навалом – не пафоса, так гонора.
– Вылезай! – скомандовал Виктор.
– Слушай, угони другую тачку, а? – взмолилась девушка. – Мне сегодня опаздывать никак нельзя.
– У меня пистолет, – напомнил Сигалов.
– Ой, ну и что? Выбери другую. Вон та хорошая. – Мальвина показала пальчиком на черный кроссовер. – В моей букашке тебе тесно будет.
– Я в твоей не поеду. Это ты поедешь со мной. Выходи или стреляю! – чуть дрогнувшим голосом объявил Виктор.
– Так бы и сказал. Я только сумку возьму, ладно?
Мальвина перегнулась назад, короткая курточка задралась, и Сигалов увидел ее поясницу. Просто немножко голой спины. Спины, а не чего-то другого. И всё равно он не смог отвести взгляд.
«Совсем одичал? – обозлился на себя Виктор. – Мозги включи, она ведь сейчас может…»
Сигалов еле успел перехватить ее руку с электрошокером. Мальвина целилась ему в пах, что было довольно подло даже по отношению к персонажу скрипта.
Виктор выволок ее из машины и повел через разделительную полосу. Мальвина сопротивлялась, но не настолько, чтобы пришлось тащить ее по траве, хотя Сигалов был готов и к этому. В обратную сторону машин ехало гораздо меньше, но какой-никакой выбор всё же был. По-прежнему не выпуская острый локоток, Виктор шагнул влево и выставил пистолет.
– Вот тебе и черный кроссовер, – сказал он. – Нравится?
– Будь ты проклят, – ответила Мальвина.
Увидев оружие, водитель благоразумно покинул машину.
– Садись за руль! – велел Сигалов Мальвине.
– А куда ехать-то?
– Садись живей! – Он запрыгнул на соседнее сиденье. – Вперед, газу!
– Ну и куда?..
– Прямо. И быстро. Потом направо.
– Какой поворот? – Мальвина пригнула голову, рассматривая указатели. – Их тут много.
– Любой. Первый. На эстакаду не поедем.
Убедившись, что девушка разгоняется и выпрыгивать на ходу не планирует, Сигалов порылся в бардачке. Кровь на руках начинала сворачиваться, превращаясь в отвратительно пахнущий клей с комками, и ее нужно было смыть. Не найдя ничего подходящего, Виктор обернулся и обнаружил сзади красивую белую коробку с бантами.
– Нереальный цинизм… – проронила пленница, наблюдая, как похититель вытирает белыми кружевами руки, шею и промокшую футболку. – Ой, забыла!..
Мальвина положила свою сумочку на колени и принялась в ней рыться.
– За дорогой следи! – прикрикнул Сигалов. – И если у тебя там второй шокер…
Она достала черный шарик на присоске и прикрепила его на лобовое стекло, как талисман.
– Это что? – спросил Виктор.
– Это моя работа.
– Камера, что ли? – не поверил он.
– Тебя и так все видели, терять нечего. А хороший контент всегда пригодится.
– Ты журналистка?
– Нет, но близко к этому.
– И кто из нас циник? Если я решу тебя застрелить, ты тоже скажешь «ой, погоди, помада размазалась»?
– Ты мне мораль читаешь, мне не послышалось? На себя посмотри: вытираешься чужим свадебным платьем!
– Это не моя кровь.
– Вот и я о том же.
– Я не в том смысле. Эта кровь – не на мне.
– Как раз на тебе.
– Короче! – взъярился Виктор. – Никого я не убивал, понятно? Меня подставили.
– Значит, выстрелы возле автобуса мне приснились?
– Я просто распугивал…
– Похоже, распугал удачно, – сказала Мальвина, косясь на перепачканные кружева.
Не в силах ничего объяснить, Виктор лишь раздосадованно цыкнул. Знакомство состоялось при странных обстоятельствах, но если в этом скрипте и были другие варианты, Сигалов о них не знал.
– Какой-то запоротый дубль… – пробормотал он вполголоса.
– Предлагаешь переснять?
– У нас тут интервью, что ли? Прекрати это, выключи!
– Да пусть работает, тебе жалко? Мне это карьеру сделает.
– Ты уже два поворота проскочила, карьеристка!
Мальвина тут же крутанула руль и через две полосы с бордюром влетела на уходящий вправо путепровод.
– А вообще-то, куда едем? – осведомилась она. – И зачем ты меня похитил, самому рулить лень?
– Права дома забыл.
– А если серьезно? Ты сказал, что я поеду с тобой.
– Ты и едешь со мной, я не обманул.
– Это ты со мной едешь! – заявила Мальвина. – Но куда? И зачем? Нас ведь догонят. На что ты надеешься – на вертолет?
– Мне надо выяснить, какая у тебя задача. – Виктор поймал ее взгляд в зеркале. – Согласен, звучит безумно.
– Задача у меня была очень простая, вот проще некуда: не опоздать на работу. Хотя бы сегодня. Но из-за тебя миссия провалена.
– Тебя каждый день в заложницы берут?
– Не важно. Но сегодня виновата не я, а ты. Специально выехала с запасом, до трех часов еще столько времени… было… И вот это, – показала она на свою камеру, – единственное, что меня спасет. Я надеюсь.
– А где ты работаешь?
– Давай лучше о тебе поговорим. Ты же обещал интервью.
– Интервью, камера, на работу к трем часам… – перечислил Сигалов. – Пресс-служба? Отдел информации?
– Телевидение, – сдалась Мальвина.
– Ты из телевизора?! – не поверил Виктор.
– Я там… – замялась она, – рядом, недалеко. Редактором работаю.
– Прямо в башне сидишь?
– В какой башне, что ты как маленький… Седьмой павильон, доволен? Куда ехать-то? Вон опять развязка.
– В седьмой павильон.
– Не поняла… – Мальвина озадаченно повернулась к Сигалову.
– Ты же в Останкино спешила, в седьмой павильон? Ну и гони туда. Вдруг еще успеешь.
– Значит, это не похищение?
– Я не Кот Базилио, чтобы таким заниматься.
Мальвина скривилась, как от зубной боли.
– А как тебя зовут? – спросила она.
– Витя.
– Так вот, Витя, попытайся представить, сколько шуток… сколько миллионов шуток, – прорычала Мальвина, – я уже слышала про Буратино и его друзей. И если ты представил, то смело умножай на десять, потому что на самом деле ты не можешь представить, как часто вы шутите про Буратино! Мне хочется вас убивать, просто убивать на месте за цитаты из «Золотого ключика».
– Я даже не думал об этом… – признался Сигалов.
– Вот никто почему-то не думает. Всем кажется, что если я Мальвина, то сморозить при мне про Карабаса Барабаса или про Папу Карло будет самый сок, ультраоригинальная идея, вот прям никому раньше в голову не пришло, а ты вот самый находчивый, ты пионер на этом пути, копать тебя и закапывать!
Она помолчала, рассерженно глядя на дорогу, и заговорила опять:
– Родителям приспичило назвать меня в честь куклы с синими волосами, в которую влюблены депрессивный поэт и самодовольный тупица. Типичная трагедия русской женщины. И, конечно, она выбирает второго, деревянного! Хотя литератор с суицидальными наклонностями тоже не лучше. Но не с собакой же ей век коротать… Выбирает из того, что есть в наличии. Ужас в том, что хорошие варианты у нее принципиально отсутствуют. Впору вешаться от такой жизни, а она хохочет! Как есть несчастная русская баба.
