Рэй Брэдбери - Разрозненные рассказы
— Ты прямо из себя выходишь, — сказала мать.
— Они не воспринимают. Сейчас для них всё пустой звук. Кроме отдельных слов. Хочешь убедиться? — Отец наклонился к дочерям, безучастно уставившимся в свои тарелки и произнёс:
— Любовь.
Девушки очнулись.
— Настоящий роман.
Встрепенулись.
Июнь, — произнёс отец, — свадьба.
Лёгкая конвульсия передёрнула его дочерей.
— А теперь передайте мне подливку.
— Добрый вечер, — сказал отец, открывая парадную дверь.
— Здравствуйте, — ответил парень, высокий, темноволосый и красивый, — меня зовут Боб Джонс.
«Редкое имя, ничего не скажешь», — подумал отец и сказал:
— Пожалуйста, проходите. Мои дочери наверху, меряют все свои платья. Хотят произвести на вас впечатление.
— Спасибо, — ответил Боб Джонс, который возвышался над отцом, как башня.
— Вас довольно много, Боб, — сказал отец. — Чем вы занимались, когда вам был месяц от роду? Толкали вагоны?
— Не совсем, — улыбнулся Боб. Здороваясь с отцом, он так тряс его руку, что тому пришлось сплясать что-то вроде танца шотландских горцев.
С обречённым видом отец провёл «бычка» в любовно разукрашенную «бойню».
— Садитесь, — пригласил он, — нет, не на этот стул: он современный, больше одного человека не выдерживает. Лучше вот на этот. С которой из девушек вы встречаетесь?
— Они ещё этого не решили. Боб улыбнулся.
— А у вас что, нет права голоса? Надо постоять за себя.
— Одна мне нравиться больше, но, честно говоря, я боюсь об этом даже заикнуться: растерзают.
— Да, сказал отец, — и ногтями, и пилками для ногтей. Жуткая смерть. Позвольте дать вам один совет. Впрочем, скажите сначала, чем вас угостить, ведь это ваша последняя трапеза. Сандвичи, фрукты, сигареты?
— Я съем немножко фруктов, — сказал парень. Он сгрёб охапку персиков с кофейного столика; отец не успел глазом моргнуть, как их поглотила доменная печь в образе человека.
— Что же вам посоветовать? — начал отец. — Мэг красивее, зато у Мари есть индивидуальность. Это лотерея. Впрочем, любая из них будет прекрасной женой.
— Э-э-э-э, не торопите меня со свадьбой.
— А я и не тороплю. Хорошенько подумав, вы можете жениться в любой день на этой неделе. Интересно, как мои дочери решат, которой из них вы достанетесь?
— Они устроят мне экзамен.
— Экзамен?
— Ну да, устный и письменный, как в школе.
— Боже милостливый, никогда про такое не слыхал.
— Да, суровое испытание. Я дрожу как кролик.
— И вы считаете это правильным?
— Видите ли, сэр, нельзя заставить баскетбольного болельщика встречаться с тем, кто баскетбол терпеть не может. Мы подошли к вопросу научно, как нас учили на уроках психологии.
— Звучит не так уж и глупо.
— Совершенно верно, — ответил серьёзно Боб Джонс. — Итак, девушки будут задавать вопросы мне, вопросы друг другу, а я им, а потом мы все вместе сделаем вывод.
— Вот это да! — воскликнул отец.
— А вы не знаете, сэр, — юноша смутился, какого рода вопросы они будут мне задавать? За столом не обсуждали?
— Боб, с моей стороны это было бы нечестно.
— Вы правы. — Боб нервно хихикнул и уничтожил ещё один персик, куснув пару раз.
— Хотя, честно говоря, я действительно ничего не видел и не слышал, — сказал отец, — эти ведьмы варили своё зелье без свидетелей. Впрочем, скоро они спустятся сюда и принесут перстни Борджиа[7] или что-нибудь в этом роде. Съешьте ещё персик.
— Съем, если вы не против.
Дом задрожал, предвещая бурю.
— Живи мы в Калифорнии, — сказал отец, глядя на пляшущую люстру, — я решил бы, что начинается землетрясение или на дне океана произошёл геологический сдвиг. Но поскольку мы в Иллинойсе, я думаю, что просто мои дочери спускаются по лестнице.
Так оно и было.
— Боб! — воскликнули обе девушки ещё в дверях и сразу умолкли. Как последний ружейный залп, на который ушли все патроны. Они смотрели на Боба, на отца, друг на друга.
— Я, пожалуй, пройдусь по саду, — сказал отец. — Или даже по улице. А может мне быть вашим рефери?
— Как хочешь, — сказали дочери, и отец поспешил выскользнуть на улицу, обойдя девушек и гостя, занятых рукопожатиями.
Вернувшись с прогулки, отец застал мать в гостиной.
— Как продвигается большой любовный экзамен? — спросил он.
— Сидят в саду под лампой и почти всё время молчат, — ответила та. — Только и делают, что смотрят друг на друга.
— А что, если я немного подслушаю?
— Нет, что ты, это нечестно.
— Милая жёнушка, не так часто приходится присутствовать при грандиозном явлении природы. Я может никогда не доберусь до Парикутина или Кракатау[8], не увижу Большого Каньона, но уж если в моём собственном саду происходит расщепление атомного ядра, стоит взглянуть хотя бы на дым. Я останусь незамеченным.
Он вошёл в тёмную кухню и стал внимательно слушать.
— Итак, сколько вам лет? — спросила Мэг.
— Восемнадцать ему, глупая, вмешалась Мари.
— Что вы любите больше всего: баскетбол, бейсбол, танцы, плавание, или хай-алай[9]?
— Да не так! — запротестовала Мари. — Ты бери спорт отдельно от развлечений! Если ты всё смешаешь, любой парень скажет тебе, что любит бейсбол, и замолчит. Нужно спросить, например: вы любите больше танцы или кино? Что вы скажете, Боб?
— Танцы, — ответил Боб.
Взвизгнув от восторга, девушки сделали пометки в своих карточках, где вели счёт очкам. ДИПЛОМАТ, подумал отец, ничего не скажешь.
— Плаванье или теннис? — спросила Мари.
— Плаванье.
Девушки взвизгнули снова. ГЕНИЙ, подумал отец.
Сёстры порхали вокруг Боба, словно птички, строящие гнездо. Любит ли он пиво, или пломбир, спрашивали они, свидания в пятницу или в субботу, с одной девушкой или с несколькими, какой у него рост, нравится ли ему больше английский или история, спорт или общественная работа?
Боб Джонс уже начал отвлекаться и поглядывать в сад. Девицы, однако, писали без устали, шуршали листками, слагали и вычитали очки.
Отец хотел было оторваться от волнующего зрелища — и как раз в этот момент раздался звонок у парадной двери. Когда он её отрыл, в дом впорхнула Пери Ларсен, подвижная хорошенькая блондинка со сверкающими глазами. Смотреть на Пери было всё равно, что наблюдать море в солнечную погоду: всё время что-то происходит, меняется то тут, то там — и всюду сразу.
— Это я! — воскликнула Пери.
— Действительно, это вы, — сказал отец.
— Меня позвали судить.
— Не может быть.
