Нэт Прикли - Проклятие
Найл стоял у открытого окна и смотрел прямо перед собой, на серую щербатую стену заброшенного здания. На темном небе висел диск луны желтого болезненного цвета, легкий ветерок проскальзывал по подоконнику, и бессильно ронял человеку на ноги желтоватую пыль.
— Он жив, — узнал правитель до боли знакомые интонации и резко повернулся от окна в комнату.
— Он жив, — повторил Дравиг, — я в этом совершенно уверен. Торн прощупывал сознание и их предводительницы, и ее гужевой женщины, которая их увозила. Он жив и здоров, они оставили его во дворце за морем, где-то на юге, очень далеко отсюда.
— Мерзавки, — тряхнула головой Ямисса. — У нас в стране таких зимой голышом выставляют на улице и поливают водой до тех пор, пока они не покроются толстой прозрачной коркой. И оставляют в таком виде до весны.
— Тогда нужно захватить их в плен, допросить, а потом отправить их к вашему отцу, правительница Ямисса.
— Как? Ни Пенелопа ни ее женщина больше не появляются в городе.
— Значит, нужно захватить их в пустыне.
— Нет, — княжна вздохнула. Мой муж говорил: «Возможность выбрать поле для битвы — это половина победы». Сейчас поле для битвы пытаются предложить они. Они хотят запереться за стенами своей летающей скалы, и убивать, убивать, убивать вас все то время, пока вы будете кидаться на штурм. Убивать легко и безнаказанно. Нет, такой радости мы им не доставим.
— Дравиг, Ямисса! Я здесь! — позвал Найл, но на него никто не обратил внимания.
— Саманта, Джой и Барбус ходят по ремесленным кварталам и предлагают всем выбрать нового правителя. Они говорят, что Посланник Богини исчез, а ты не Смертоносец-Повелитель, не Посланник Богини, и даже не правитель города. Что ты — никто. Что нужно выбирать нового главного смертоносца и нового посланника для богини. Обещают провести через две недели всеобщие выборы среди ремесленников.
— Пускай, — небрежно отмахнулась княжна. Как говорил мой отец, правит не тот, кого красиво величают, а тот, кого слушаются.
— Они смущают умы горожан. Некоторые из мастеровых с севера начинают им верить. Кто-то собирается и вправду «выбирать». Может быть, следует их все-таки немного напугать? Разорвать кого-нибудь на куски?
— Нет. Это люди из летающей скалы только и ищут повода, чтобы применить силу. Стоит им найти хоть малейшую зацепку, как они обязательно продемонстрируют, насколько быстро их оружие умеет уничтожать города и превращать все живое в пепел. Им хочется всех хорошенько напугать и заставить жить по чужим привычкам. Но они не хотят устраивать убийства без повода, чтобы вместо страха не вызвать ненависть. Им нужен повод, а мы не имеем права его давать, если хотим спасти свою страну от гибели. Прости меня, Дравиг, но все их выходки тебе придется терпеть.
— Хорошо, правительница Ямисса, — Дравиг опустился в ритуальном приветствии и покинул комнату.
Княжна подошла к столу, налила себе стакан воды. Потом взяла кувшин и стала пить прямо через край. Напившись, пошла в спальню, скинула свое короткое платье и забралась под одеяло. Закрыла глаза. Найл подошел, сел рядом на постель. Погладил ее волосы. Жена даже не шелохнулась.
— Любимая, — прошептал Найл. — Знала бы ты, как мне пусто без тебя. Без тебя весь мир — не мир, весь свет — не свет. Твой голос ласкает сердце, как теплый летний ветерок, твои глаза завораживают, как магия полнолуния, твои губы порождают желания, от которых закипает кровь, улыбка чарует, словно рассвет над горным озером, волосы волнуют, словно видения темной ночи, дыхание душисто, словно цветение персикового сада. Жесты твои легки и грациозны, руки тонки и изящны, а пальцы точены, словно изваяны резцом мастера из слоновой кости. Линии твоих плеч прекрасны, соблазнителен подъем груди, изящна талия, манят к себе движения бедер, покатость живота. Ноги твои стройны и свежи, как первый луч солнца, а каждый шаг разит, словно лезвие меча, оставляя вечный след в душе любого мужчины. Удивительно прекрасен румянец на прохладных бархатных щеках, загадочен взмах ресниц, поворот головы. А сколько гордой грации во вскинутом подбородке! Ты воплощаешь все радости мира, смысл жизни, цель существования, ты создана на счастье и на гибель, ибо даже смерть не страшна, если служит платой за твои объятия. Каждый миг без тебя растягивается в вечность, и пища не имеет вкуса, и влага не утоляет жажды, воздух давит грудь, сон не дает отдыха, а солнце тепла. Без тебя мир сер и скучен. Наверное, я бы бросился в болото, если бы не знал, что увижу тебя снова, моя любимая, моя родная, моя Ямисса. Ты — прекраснейшая женщина Вселенной! Ты — воплощение…
— Найл?! Найл? — внезапно вскинулась княжна, открыв глаза и подняв голову. Посмотрев сквозь Посланника, она повернула голову и для верности похлопала ладонь по пустой части постели со стороны мужа. Найл…
Она опустила голову и снова закрыла глаза.
* * *Ближе к вечеру Посланник Богини в своих бесцельных скитаниях набрел на каменные кучи у болотного берега.
Он долго рассматривал беспорядочные нагромождения, потом задумчиво повернул к храму.
— Скажите, правитель, — обратился Найл к Верховному одитору во время ужина. Если духи болот приносят вам рыбу в обмен на камни, значит, это не мифические, а вполне реальные существа.
— Разумеется, — согласился хозяин дома. Если не считать того, что они питаются камнями.
— А вы не пытались с ними договориться? Установить связи, знакомства. Вы видели болото, правитель? — усмехнулся священнослужитель. Кто и где там может жить? Разве только бесплотные духи!
— Но ведь они питаются вполне материальными камнями, — напомнил Найл.
— Согласен, правитель, — кивнул Верховный одитор. — Но это все, что я могу сказать.
После ужина Посланник опять направился к болоту. Он внимательно осмотрел лежащие груды камней, огляделся и, убедившись, что его никто не видит, принялся споро зарываться в песок.
Песок был теплым и сохранил свое тепло до самого утра, Найл — бывалым охотником и ночь на открытом воздухе его ничуть не смутила.
Вот только духи болот оказались сытыми, и так и не явились за своим угощением.
Следующей ночью Посланник Богини опять занял свою позицию, внимательно наблюдая за прибрежной линией. Вскоре после полуночи он неожиданно для себя ощутил очень даже странное прикосновение к сознанию — словно кто-то спрашивал его:
— Ты здесь?
Правитель зашорил сознание, затаил дыхание, и плотнее вжался в песок. Несколько томительных минут прошли в напряженной, звенящей тишине, и вдруг — груда водорослей впереди, прямо перед ним, начала медленно приподниматься.
