Полина Волошина - Маруся
— Что у меня в крови…
Ген! Разноглазый говорил про какой-то ген, который есть у Маруси, и пытался заполучить его.
— У тебя не совсем обычная ДНК.
— Не совсем обычная, это какая?
Нестор улыбнулся.
— Ну же, девочка, напряги свою голову. Кто может обладать предметами без вреда для здоровья?
Марусю задело это обращение. Напряги голову… В последнее время она только этим и занималась, причем так часто, что, видимо, от напряжения мозг уже лопнул…
— Существа… — начал Нестор.
— Я что?
— Ну?
— Но…
— Ну-у-у?
Вот сейчас он точно лопнет! Маруся чувствовала, что черепная коробка сейчас разорвется, как перегретый пакетик попкорна.
— Но я же не прозрачная! — закричала она с отчаянием и тут же вспомнила фотографии в автобусе старого китайца, и эти синие прожилки на своей коже, и…
— Ты потомок!
— Я нормальная!
— Но у тебя их ДНК!
— Да нет у меня ничего! Я обычная! Нормальная! Я вообще нормальная и даже не умная. У меня самая низкая успеваемость в школе и я постоянно влипаю во всякую фигню, и даже не читаю книг. И историю, и этих долбаных греков!
Нестор рассмеялся.
— И, тем не менее ты не умерла. Саламандра приняла тебя и вступила с тобой в симбиотические отношения.
— Я даже слов таких не знаю, — Маруся все пыталась отнекиваться
— Тот, кто подкинул тебе ящерицу, знал о тебе. Он знал, что ты выживешь!
— Как можно было…
— А эти прозрачные существа — твои, можно сказать, родственники, — перебил Марусю Нестор.
— Родственники у меня мама и папа.
— И хорошо ты помнишь свою маму?
Маруся не собиралась обсуждать эту неприятную тему.
— Достаточно, чтобы знать, что она не была прозрачной тварью с синими жилками, — жестко отрезала Маруся.
— Она и не была, — спокойно согласился Нестор.
Маруся заметила, что машина стоит на месте. Видимо, они уже приехали, но не выходили, так как нужно было закончить разговор.
— Маленький жук — скарабей…
Маруся отвернулась от окна и вопросительно посмотрела на Нестора.
— …исцеляет.
— Давайте прекратим говорить загадками. Мне так все надоело, все эти ваши чудеса, артефакты… я просто хочу понять, что нужно сделать, чтобы вы все от меня отстали.
— Некоторые предметы дружат между собой…
— О не-е-е-е-т…
Маруся повалилась на спинку кресла и закатила глаза. Когда же все это безумие закончится!
— Саламандра и скарабей дружат.
— Очень рада за них.
— Если у меня будут оба предмета, скарабей сможет нейтрализовать губительное действие саламандры. Она не даст мне умереть.
— И вы будете исцелять людей.
— Да.
— Нести добро.
— Да.
— Спасать мир.
— Да.
— Меня тошнит от всей вашей тусовки, — честно призналась Маруся. — Вы говорите громкие слова, спасаете мир, желаете добра и убиваете все, что встает у вас на пути — лишь бы власть заполучить.
— А говорила — неумная… — ухмыльнулся Нестор.
— Я думала, у меня есть друзья, а они предали меня. Каждый следующий человек пытался меня либо убить, либо обмануть. А вы мне своими сказками окончательно мозг вынесли!
— В жизни всегда так.
— Только не в моей.
Маруся извлекла из кармана саламандру и морского конька, взяла Нестора за руку и вложила оба предмета в его ладонь.
— Надеюсь больше никогда вас не увидеть…
Она пнула дверцу, и та послушно отползла в сторону. В салон ворвался горячий влажный воздух. Маруся вылезла из машины и огляделась по сторонам. Куда идти и как добираться домой — непонятно. Тем не менее, избавившись от предметов, она испытала невероятное облегчение, будто расторгла тот самый дьявольский контракт…
— Стой!
Маруся обернулась и посмотрела на Нестора.
— Позволь хотя бы вывезти тебя отсюда.
— Куда?
— Куда захочешь. Или ты решила остаться жить в Шанхае?
Маруся закрыла лицо руками. Вернуться домой. Плюхнуться на кровать и спать неделю, пока все увиденное не превратится в кошмарный сон, который закончится, как только Маруся откроет глаза. Гулять по Москве, ходить на дискотеки, болтать с подружками, позвонить тому парню, с которым она познакомилась в Сочи, заказать самую большую пиццу в городе и съесть ее в одиночестве, глядя какое-нибудь старое кино про любовь…
— Ну, так что?
Маруся поправила полы халата, затянула пояс потуже и залезла обратно в лимузин.
— Отвезите меня в аэропорт… Пожалуйста.
— В Москву полетишь? — участливо спросил Нестор.
— Да. Но сначала в Нижний.
Нестор удивленно поднял брови.
— У меня там машина.
Нестор кивнул и постучал костяшками пальцев в стекло водителя.
2
В Нижнем шел дождь. Маруся вылезла из такси, которое благополучно доставило ее из аэропорта, опустила ноги в жидкую грязь и попыталась вспомнить, где здесь парковка. Перед глазами возникла картинка с картой — если администрация находилась по центру, а дома справа, то парковка должна была быть где-то сразу за домами. Вполне возможно, что если она пойдет прямо через сад, то выйдет именно туда, куда ей нужно.
И без того раздолбанная тропинка теперь была вообще едва проходима. Ботинки скользили по глине, спотыкались о камни и путались в высокой траве.
В саду было темно и пусто — логично, по такой погоде. Оно и к лучшему, меньше шансов кого-нибудь встретить. Маруся свернула с тропинки и пошла вдоль забора, раздвигая руками кусты и стараясь думать о чем-нибудь приятном.
Она вспомнила, как перед поездкой в Сочи поспорила с одним парнем, что угонит мусоровоз. В четыре часа утра, когда машина подъехала, Маруся выбежала из засады и, размазывая слезы по лицу, просила спасти котенка, который застрял между веток на дереве. Когда водитель вылез, она мигом запрыгнула в кабину и погнала страшный светящийся грузовик к небоскребам Москва-Сити, где ее уже ждали друзья. А потом они веселились до такой степени, что Маруся даже не поняла, как очутилась дома с полными карманами полароидных снимков (Боже, и где они раскопали эту камеру?), а потом, потом пришла милиция и папа, который только что вернулся с международного экономического форума… Как же он тогда кричал!
— Ой, ударит!
Маруся остановилась. В ее мысли внезапно ворвался детский крик; она вернулась в дождливый Зеленый город.
— Не ударит!
— Ударит!
Что-то знакомое… Маруся выглянула из-за кустов и увидела угрюмо стоящего или, правильней сказать, стоящую под проливным дождем мамонтиху. Митрич низко склонила голову, уткнувшись хоботом в траву, а откуда-то из-под ее брюха раздавались звонкие детские голоса.
