Игорь Власов - Лес
Рон, чуть прихрамывая и небрежно поигрывая коротким копьем, обходил по периметру лагерь. Валу, громко сопя, чинил кожаные налокотники, изодранные в нескольких местах ночными тварями. Альвар мастерил стрелы, обтачивая их коротким кривым ножом. Сит помогал ему, обжигая над костром заостренные наконечники. Шептун поодаль колдовал над своим видавшим виды закопченным котелком. Клео сразу после ужина удалилась в шалаш и, скорее всего, выпорхнет из него уже под утро. От посменного ночного дежурства с молчаливого всеобщего одобрения девушку решили освободить. Впрочем, она особо и не возражала, сказав лишь, что, мол, если понадобится ее помощь, то пусть обращаются не стесняясь. В эту ночь дежурили Ник, Сит и Валу. По прикидке Ника, до восхода Орфиуса оставалось чуть больше шести часов. Так что выходило по два часа на каждого. Вполне щадящий режим.
– Шептун, – Ситу, видно, надоела однообразная работа, и он решил скрасить ее разговором. – Вот скажи мне, Шептун, как тебе удалось вчера такую прорву тварей от нас отвести?
Ник почему-то бросил взгляд в сторону Колпа. Тот сидел ко всем спиной рядом с одиноким раскидистым деревом и увлеченно что-то выстругивал на коленке. Он явно услышал вопрос Сита, но не повернулся, а на мгновение замер, словно окостенев.
– Вчера-то? – помолчав дольше обычного, задумчиво протянул Шептун. – Сам не знаю, – старик принялся интенсивно помешивать булькающий в котелке отвар, позвякивая ложкой о края. – Как-то само вышло.
Он несколько раз огладил бороду и будто даже виновато бросил взгляд на Сита.
– Не важно, – подал голос Валу. – Главное, что вовремя. Как поговаривал мой покойный папаша, да пусть всегда сопутствует ему удача в Вечной Охоте, – Валу возвел глаза на выглядывающий из-за плотных облаков диск Доминии, – хороша ложка к обеду! – Он послюнявил кончик нити и ловко продел ее в ушко кривой иглы. – Нас большая стая тварей нагоняла. Каких именно, не скажу – не до того было. Но шли быстро, – он, с силой надавив, проткнул иглой толстую кожу нарукавника. – Как пить дать нагнали бы.
Со стороны Леса, словно подтверждая его слова, донесся многоголосый вой.
– Ха! – довольно ухмыльнулся здоровяк. – Слышите? С голоду воют, сейчас друг дружку жрать начнут, – он длинно сплюнул. – Ну, так-то лучше для всех нас будет!
* * *К вечеру третьего дня путешествия по казавшейся бескрайней саванне караван достиг новой, темнеющей изломами, стены девственного Леса. Колп предложил переждать ночь под открытым небом. Никто не возражал, и только поутру, с первыми лучами Орфиуса, отряд вошел в Лес. По словам Колпа, они находились уже на расстоянии одного перехода до Больших южных болот. Он планировал успеть пройти остаток пути засветло. Ник мысленно хмыкнул: настолько это слово было неуместно в этом вечном полумраке, царившем под сводами реликтовых деревьев.
Несмотря на гнетущую атмосферу, от которой зудел каждый нерв, а волосы на руках то и дело непроизвольно щетинились с легким покалыванием, Ник не мог не отметить окружающую его дикую, насыщенную жизненной энергией, красоту. «Не лес, а голубая мечта экзобиолога!» – про себя восхитился он и незаметно для всех вздохнул.
В особенности поражало огромное разнообразие видов деревьев. Рядом с лесными великанами росли низкие и даже карликовые, хилые деревца. Жадно поглощая лучи живительного солнца, большие деревья не давали другим растениям развиваться вокруг себя. Густой стеной лиан, спускающихся от вершины до самой земли, они ревниво ограждали себя от наступления чужаков. Некоторые гиганты, по сравнению с которыми земные секвойи[7] показались бы карликами, росли в одиночестве, другие – группами или парами.
Между крупными деревьями простиралась чаща подлеска из невысоких, словно закрученных в штопор деревьев, и плотных кустов, вооруженных колючками разной длины и формы, создавая практически непроходимую нерукотворную стену.
Небывалой красоты цветы, буквально источающие возбуждающий аромат, ютились рядом с плотоядными растениями или такими, сок которых способен ослепить, отравить или, наоборот, вылечить человека. Поваленные бурей огромные деревья часто преграждали охотникам путь. Другие, увитые лианами, висели в воздухе, готовые в любой момент сорваться и обрушиться на головы путникам. Кроны и стволы опутывали тысячи эпифитов, издали похожих на огромных змей. Они соединяли вершины деревьев в единое целое, создавая сплошной покров, только кое-где, в разрывах, пропускающий солнечные лучи.
Ник смотрел по сторонам во все глаза. Он пытался прочувствовать, пропустить через себя энергетику Леса, осмыслить господствующие в нем правила, возможно, уловить некую разумную или псевдоразумную деятельность. Но пока он находил только следы борьбы за выживание. Тут господствовало старое как мир правило: убей первый, или убьют тебя.
Быть может, он все же что-то упускал в своих размышлениях. Ведь все, что ему было сейчас доступно, – это те знания, которые он худо-бедно усвоил из школьной программы. Откровенно говоря, весьма скудные знания. Да и то они касались в основном живой природы Земли и, по большому счету, здесь были малопригодны.
А тот, обязательный для поступления в Военную космическую академию, гипнокурс по экзобиологии лишь еще больше подтверждал ограниченность его познаний в инопланетных флорах и фаунах.
Во главе каравана шли Колп и Шептун с Серым. В нескольких шагах позади – Ник, Клео и Сит. Завершали их полувоенное построение Рон, Валу и Гунн-Терр. Во время путешествия по Лесу все по давно заведенному обычаю сохраняли полное молчание.
Серый бежал впереди. Он ежеминутно настораживал уши, то поднимал морду вверх, то опускал ее почти до самой земли, все время что-то вынюхивая и прислушиваясь.
Ник не спускал глаз со зверька. Шептун тоже время от времени бросал взгляд на четвероногого проводника, хотя и сам внимательно следил за всем, что происходит вокруг. Следующие за Ником Рон и Валу тоже непрерывно вглядывались в чащу Леса, вслушивались в звуки, доносившиеся из зарослей, и иногда носом глубоко втягивали воздух, пытаясь уловить запах, несущий опасность. Ник почувствовал легкую зависть. В отличие от него, охотники были частичкой этого дикого тропического леса. Они чувствовали его биение и с самого раннего детства впитали те самые особенности и повадки, которые он так тщетно пытался подметить. Видя это, Ник все больше проникался к сопровождавшим его товарищам чувством глубокого доверия. Он только качал головой, вспоминая еще недавно посещавшие его мысли в одиночку найти Старый Город. Сейчас они казались ему полным ребячеством.
