Роман Злотников - Вечный. Тетралогия
В это мгновение корабль вздрогнул, да так, что если бы они уже не успели принять более устойчивое положение, то их неминуемо скинуло бы на пол. Капитан подпрыгнул и заорал:
— Какого… — Тут он осекся, не рискнув помянуть князя тьмы так близко от тех, кого считал его ближайшими прислужниками, но остальное выпалил без запинки: — Счастливчик, ты чего, богом ушибленный? Почему экраны не на полной мощности?
— Я нормальный! — огрызнулся Ив. — Просто не хочу сразу открывать этой краснозадой твари все наши козыри. На такой дистанции достаточно трети. А треть нашей мощности как раз соответствует защитным полям корвета.
Капитан выпустил воздух сквозь стиснутые зубы, но промолчал. Дон Ансельм напряженно разглядывал медленно приближающийся корабль. Упрямый Бычок повернулся к нему:
— Ну что, адмирал, как вы оцениваете наши шансы? Толстый Ансельм несколько мгновений молчал, а потом выразился коротко и энергично:
— Дерьмо! Знать бы, что позволяет ему столь шустро бегать, — добавил он, покачав головой. Капитан сумрачно кивнул:
— Что ж, остается только подороже продать свою жизнь и надеяться, что Вечный это заметит.
Дон Киор наклонился и хлопнул капитана по плечу:
— Послушай, Упрямый Бычок, есть одна идея. Как-то, было дело, увязался я за Тупым Дроном, и нас очень похоже прижали краснозадые. — Он помедлил. — Я не знаю характеристик этой системы, но там нам повезло. — Пивной Бочонок наклонился над кон — солью и вывел на экран какую-то информацию, потом задумчиво пробормотал: — Клянусь святым Эльмом, все-таки зря Тупому Дрону дали такое прозвище.
Все повернулись к нему, а он, как будто не замечая этого, что-то напряженно разглядывал на обзорном экране.
— Да говори же, старая пивная бочка! — не выдержал дон Диас.
Дон Киор куснул ус и отвернулся от экрана:
— Алые князья всегда выбирали для размещения мантикор системы с мощным астероидным поясом.
— Бог мой! — первым понял адмирал. — Ну конечно, они не смогут преследовать нас в астероидном поясе. У них масса намного больше, и потери на компенсацию инерции при маневрах будут слишком высоки, чтобы они могли сохранять нашу скорость.
— А что им стоит нагнать нас, после того как мы выйдем из пояса астероидов? — робко подал голос кардинал Дэзире.
Но команда уже лихорадочно работала, разворачивая корабль в сторону скопления масс. Кардинал, не дождавшись ответа на свой вопрос, тронул за плечо адмирала:
— Скажите, а что им…
Тот отмахнулся:
— Над этим будем думать после. Сейчас главное — не упустить этот шанс.
Корвет снова ощутимо тряхнуло. Капитан восторженно выставил кукиш в сторону экрана, на котором как будто еще оставались следы пугающе прекрасного лица, и заорал:
— Что, съел?
Через два часа они вошли в пояс астероидов.
Уже десять дней корабль шел внутри пояса. Трижды капитан предпринимал попытки вырваться, но всякий раз позади возникал черный, похожий на скорпиона корабль и приходилось поспешно возвращаться обратно. Последний раз они ушли слишком далеко и едва успели вернуться. На корабле царило уныние. Благородные доны толпами вваливались в каюту кардинала и просили его помолиться мощам святой Дагмар. Все жаждали чуда, но оно никак не приходило. Дон Диас ходил мрачнее тучи. Хотя в кладовых корабля еще имелись некоторые запасы пищи, но его раздражала пустая трата денег. Как и любой капитан, не брезговавший пиратством, он считал, что нечего кормить дармоедов; его принципом было: короткий налет и обратно, а в порту команда ест по кабакам за свой счет. И вот теперь неприкосновенный запас, который он погрузил скрепя сердце, вдруг оказался слишком мал: можно было рассчитывать не более чем на две недели отсрочки. Наконец капитан объявил Большой круг. Как и в прошлый раз, местом сбора стала орудийная палуба. Упрямый Бычок и Толстый Ансельм подошли к самому парапету галереи, а кардинал Дэзире затаился за их спинами. Доны были сумрачны и спокойны. Адмирал окинул их тяжелым взглядом и, вздохнув, начал:
— Господа благородные доны, я должен вам сообщить… — Тут он помедлил и, махнув рукой, закончил: — То, что вам и так ясно. — Он обвел взглядом суровые лица донов, поджал губы и горько произнес: — Мы в дерьме.
Над орудийной палубой повисло тяжелое молчание Потом из передних рядов раздался голос Сивого Уса:
— Есть ли у нас шанс уйти? Вперед выступил капитан:
— Всем нет, но если мы пойдем на «отрубленную руку», то, возможно, кто-то спасется. Но и в этом случае шанс будет один из ста, а то и меньше.
Доны переглянулись. Что ж, «отрубленная рука» была достойным поводом для Большого круга. Некоторое время все молчали, потом дон Киор вздохнул и проговорил:
— Что ж, это будет не самая худшая смерть, и, клянусь святым Феофаном, Вечному она бы понравилась. — Он выбрался из толпы и, тяжело ступая, двинулся к дальней стене, бросив на ходу: — За мной, агнцы Божий.
Доны сумрачно переминались с ноги на ногу, перебрасываясь короткими настороженными взглядами. Из толпы выбрался Сивый Ус:
— Что-то я зажился на этом свете. Думаю, Господь примет к себе столь невинную душу, как моя.
Шутка слегка разрядила гнетущую атмосферу. Благородные доны, сначала по одному, а потом и группами, потянулись к Пивному Бочонку. Кардинал робко прикоснулся к плечу адмирала:
— Не скажете ли, друг мои, что такое «отрубленная рука»?
Дон Ансельм повернулся к кардиналу и, тяжело вздохнув, объяснил:
— Нас с вами засунут в десантный бот, набитый жратвой, и оставят в поясе астероидов, а корвет уйдет на смерть, запустив в сторону обитаемых миров сигнальную ракету.
— Значит, они все умрут, а мы останемся живы? — Несмотря на все усилия кардинала, в его голосе кроме искренней печали зазвучали и нотки облегчения.
Адмирал усмехнулся:
— Да, если нам повезет и они успеют взорвать корвет до того, как он будет захвачен. Если Алый князь поверит, что там были все, и уйдет из системы. Если сигнальная ракета доберется до миров людей и передаст наш призыв о помощи. Если мы сумеем выжить, пока не придет помощь. Если, если, если… их слишком много, чтобы у нас был реальный шанс.
— Но что же делать? — растерянно спросил кардинал.
Толстый Ансельм усмехнулся:
— Вам остается одно — молиться.
Они вышли из пояса астероидов через сорок часов после Большого круга. Где-то в глубине пояса остался прилепленный к одной из скал десантный бот с шестью пассажирами. Упрямый Бычок, как обычно, сидел в командном кресле и напряженно вглядывался в экран. Через пятьдесят два часа появился скорпион. Все мыслимые возможности прорваться обратно развеялись как дым еще часов двенадцать назад. Скорпион неумолимо рос на экранах. Через девять часов корвет снова вздрогнул от тяжелого залпа. Потом еще и еще. Ив, как и раньше, держал на защитных полях треть мощности. Доны абордажной группы, вынужденно запертые в своих кубриках, валялись на койках, стиснув зубы и вцепившись в колеблющиеся стойки. После очередного залпа Ив вдруг заорал:
