Грегори Бенфорд - Академия. Вторая трилогия
— Я боюсь не того, что тебе могут причинить вред. Ты чрезвычайно чувствительна, Дорс. В тебе больше человеческого, чем в любом другом роботе. Ты очень привязана к Гэри. Будь готова к тому, что в конце тебе придется нелегко. Если ты захочешь с кем-нибудь поговорить…
Добавить было нечего. Она молча взялась за управление и заставила корабль сделать первый из множества долгих гиперпространственных прыжков, которые приближали их к центру Галактики. К месту, куда вели все дороги. К месту, где Дорс предстояло исполнить последний долг, после чего она будет свободна.
«Гэри, мне обещали, что я смогу побыть с тобой перед твоей смертью». Дорс Венабили была намерена сдержать клятву, чего бы это ей ни стоило.
Глава 11
Гэри провожал свой последний закат на Земле, наблюдая за тем, как гамма-лучи вызывают зарево над Старым Чикаго. Ионные облака пылали и трещали как северное сияние, но здесь источником энергии было не далекое солнце, а сама земля. Селдон готов был поклясться, что сверкающие облака имеют такой же правильный узор, как умные псевдолишайники в Императорских Садах… в тот день, когда Хорис Антик прислал ему свою работу, полную искушающих намеков. Но в следующую секунду облака, похожие на организованные структуры, исчезли с пылающего горизонта. Теперь сияние напоминало ему Шуфинские леса, где не было никакого порядка и царил хаос.
Все было готово к старту. Вскоре Гэри предстояло подняться на борт корабля Ванды и вернуться на Трентор, к прежней жизни. Жизни человека, ненавидимого мужчинами и женщинами, которых он ссылал на Терминус, внушающего страх нынешним правителям Империи и чтимого небольшим кружком телепатов и математиков, уверенных в том, что они знают будущий ход истории.
Дэниелу предстояло остаться и уладить дела с обитателями Земли. Нужно было кое-что предпринять. Законсервировать треснувший саркофаг, чтобы больше никому не пришло в голову воспользоваться брешью в пространственно-временном континууме.
Стоя на вершине кургана из щебня, Гэри слышал голос Хориса Антика. Тот что-то возбужденно бормотал, упаковывая свою коллекцию образцов почвы, собранных во время посещения некоего странного мира. На этом материале можно было написать одну-две научные статьи, которые помогли бы ему сделать карьеру… впрочем, ничто не добавит престижа тому, кто связан с грязью.
Как бы там ни было, а малый казался счастливым. Дэниел хорошо сделал свое дело.
Чувствуя дрожь в ногах, Гэри снова опустился в подвесное кресло, принесенное Вандой. Теперь, когда омолаживающее действие лечения Сибил и Влимта закончилось, он все больше нуждался в поддержке. Скоро он снова станет хилым старым калекой.
«Я умираю».
Он сел, откинулся на спинку кресла и уставился в зенит, где радиационное зарево Земли было окружено россыпью звезд. Созвездиями, которые его предки знали как свои пять пальцев. Однако их узоры наверняка изменились за двадцать тысяч лет, и Гэри невольно подумал, как выглядело бы небо там, куда хотел его отправить Р. Горнон Влимт: в Галактике, ставшей старше на пятьсот лет. Пятьсот лет скорби.
За спиной Селдона захрустела щебенка. Шаги были слишком уверенными для человека. После долгой паузы Дэниел Оливо спросил:
— Что ты там видишь, дружище? Гэри ощутил комок в горле.
— Будущее.
— Да? И какое оно? Гэри хмыкнул.
— Удобное кресло… чудесная панорама… и, конечно, мои уравнения. О да, Дэниел, кое-что отсюда видно.
— Ты не разочарован? Из-за того, что лишился путешествия в будущее?
— Не слишком. Оно могло оказаться интересным. Но у тебя были причины предотвратить его, и я понимаю их. Наверно, я все-таки сунул бы свой нос куда не следует. — Гэри засмеялся. — Кроме того, тебе понадобится человек, который никогда не делает ошибок, а это не по моей части!
— Ты ни о чем не жалеешь?
— Только об одном. Я увидел ее только что. — Гэри указал на место чуть левее зенита, но имел в виду не какое-то созвездие, а россыпь психоисторических формул, которые плавали в его небе, более реальные, чем настоящие звезды.
— Пожалуйста, скажи мне, — попросил Дэниел. — Объясни, что ты там видишь.
Гэри понимал, что его бессмертный друг, способный воспринимать спектр от рентгеновских лучей до радиочастот, в этот момент завидует ему. Это доставляло Селдону странное удовольствие.
— Я вижу свою Академию, только что основанную на Терминусе, начинающую тернистый путь к приключениям и славе. По крайней мере в ближайшие два века вероятность этого очень велика. Психосоциальная инерция столь громадна, что я явственно вижу актеров, играющих роли в этой драме. Энциклопедисты, политики, торговцы и шарлатаны будут жить очень опасной жизнью. Однако они испытают удовлетворение от того, что были участниками чего-то великого. Строили общество, которому предстоит успех.
Гэри поднял другую руку и указал на мерцающую ионизированную атмосферу Земли.
— Ага! Ты видишь это? Превращения! Они происходят все время, хотя большинство уничтожает друг друга. Но мы создали Академию прочной и с радостью приспосабливающейся к любым изменениям и отклонениям. И все же, хотя с этим Планом связано столько надежд, дерзнем ли мы сохранить положение, при котором судьба человечества будет зависеть от реакций нескольких миллионов наших потомков? Можем ли рассчитывать на то, что они будут такими смелыми и решительными, как свидетельствуют уравнения?
Гэри покачал головой.
— Нет, не можем. Дэниел, ты убедил меня в этом давным-давно. Отклонения от Плана нужно корректировать! Реализацией Плана придется управлять. Для этого понадобится крепкая рука. Вторая Академия, использующая математику, чтобы отслеживать каждую деформацию, каждое отклонение, а затем надавливающая здесь и там, в нужном месте, чтобы Первая Академия не сходила со своего пути.
Он вздохнул.
— Меня было легко убедить. В конце концов, Вторая Академия — это часть меня самого. Форма бессмертия. Способ, с помощью которого я смогу совать нос не в свое дело и надоедать всем после того, как мое физическое тело сожрут черви и оно превратится в почву, которой так восхищается Хорис. Идея Второй Академии принадлежала Юго Амарилю. Или это ты вдохновил его? Не важно. В любом случае мне хватило суетности и тщеславия, чтобы согласиться. Но потом ты потребовал большего, Дэниел… Не подведет ли математика? Ты начал бояться, что мои наследники окажутся недостаточно сильны. Обществу, которым будут управлять тайно, потребуется нечто более могущественное, чем уравнения. Сверхъестественная сила, которая позволит им сметать королей, мэров и ученых за возмутительные мысли и возвращать их на путь истинный. И ты не случайно выступил со своим предложением только Тогда, когда такое средство появилось!
