Виктор Меньшов - Я боялся - пока был живой
- Как же ты не понимаешь, Капустин!
- Это ты, Козлов, ни хрена не понимаешь: нам мертвое дело на шею повесили. Не дадут нам его раскрутить, придется прикрыть его, переквалифицировав в пьяную драку. Эх, закрой-ка, что ли, двери, Козлов!
Кошачьим шагом скользнул Козлов к дверям, выглянул в коридор и быстро запер двери ключом на два оборота.
Пока Козлов манипулировал с дверями, Капустин, не теряя напрасно время, бесшумно отпер сейф, достал оттуда начатую бутылку водки, которая была заткнута туго свернутым использованным протоколом допроса.
Он откупорил бутылку, пододвинул к себе стакан, сполоснув его из графина, снял с аппарата телефонную трубку и крутанул на диске одну цифру, чтобы обозначить по линии разговор.
Наливая в стакан по стеночке, чтобы не булькало, он во время всего процесса воровато поглядывал на двери.
Козлов, подперев щеки кулаками, сидел напротив, сосредоточенно глядя в стакан...
Минут через двадцать заметно повеселевший Козлов запер сейф, посмотрел на просвет стакан, ополоснул его из графина, придирчиво понюхал, пустую бутылку тщательно завернул в газету и положил в портфель, чтобы выбросить где-нибудь по дороге.
Потом он потянулся сладко на стуле и без предисловий заявил, словно продолжил прерванную беседу:
- Что в чем-то в этом деле затронуты интересы высших эшелонов, это мне уже ясно и понятно по поведению прокуратуры. Но как прихватить Паленого и Платона, когда их так старательно опекает доблестная и неподкупная прокуратура? Разве это вообще возможно?
- Говорил же я тебе, Козлов, что ты молодой еще, - хитро прищурился Капустин. - А на фига нам Паленый и Платон? Раз их так тщательно опекают, значит, что-то пропало, где-то они прокололись. И чует мое сердце, что связано все это напрямую со вчерашним побоищем. Не стали бы ни Платон, ни Паленый, участвовать в таких рядовых и бредовых разборках. К тому же, тут скорее всего вымогательство, дела квартирные. Нужно срочно найти новых хозяев квартиры, они наверняка как-то здесь замешаны, что-то они знают, раз так стремительно исчезли, если живы, разумеется.
- Как же мы их найдем? Розыск на них и так объявлен, остается только сидеть и ждать.
- Ну, Козлов, розыск - розыском, а самим кое-что предпринять тоже не грех. Поедем-ка мы на квартиру, где все это произошло, да посмотрим там все еще разочек, только повнимательнее, а не просто как на разборку. Кто там остался в засаде?
- Полный комплект: двое в наружном, двое внутри. Снаружи - лейтенанты Алютенок и Антонович, а внутри - капитаны Крякин и Стукалец.
- Вот пойдем и проверим, как там несут службу отважные лейтенанты и капитаны...
Капитан Стукалец качался с пятки на носок возле окна, выходящего во двор, наблюдая за происходящим, отодвинув краешек шторы.
- Ну и что ты там разглядел? - лениво поинтересовался капитан Крякин, лежавший на кровати поверх одеяла.
- Двор я там разглядел, - буркнул недовольный Стукалец. - А во дворе Алютенок с Антоновичем... Придурки!
- Почему - придурки? - несколько оживился на кровати Крякин, даже приподнялся на локтях.
- Да они песком в снежки играют в детской песочнице. Во, придурки, так придурки! Алютенку "снежок" прямо в рот попал. У него теперь полное брюхо песка будет. Ничего себе, конспирация! На них, наверное, изо всех окон смотрят. Ну вот, доигрались.
- В чем дело?
- Вставай быстро, Капустин приехал...
Глава четвертая
Платон мелкими глотками допил нарзан из высокого стакана тонкого стекла, посмотрел на свет, как лопаются оставшиеся на стенках пузырьки, промокнул белоснежным платком губы и спросил
Паленого:
- И где же теперь мы будем искать этих фраеров с бумагами? У нас же ни малейшей зацепочки нет.
Паленый зло пнул металлический кейс, валявшийся под ногами, и тут же длинно и витиевато выругался.
- Я этих тварей зубами загрызу!
- Ты их сперва отыщи, - дернул щекой Платон. - Их уже менты вовсю ищут. Знаешь, кто за это дело взялся, кто землю под нами роет? Капустин!
- Иди ты!
- Тебе надо, ты и иди, а вот если Капустин этим фраерам на хвост сядет, да еще бумаги эти к нему попадут... Тогда - все! Кранты. Нам с тобой тогда светит прожить в лучшем случае ровно столько времени, сколько потребуется на то, чтобы довезти нас до следственного изолятора. А там сердечный приступ с летальным исходом нам гарантирован незамедлительно по прибытии в камеру. Показания нам никто дать не позволит. Уберут любой ценой. Убьют либо по дороге, либо в СИЗО, там это запросто делается. И никто нам не поможет, тут такие люди замешаны, такие дела, что нас в порошок сотрут и не заметят.
- Ладно тебе каркать, - мрачно заворчал Паленый. - Говори, что делать будем? Может быть, заляжем на дно пока?
- Не пори ерунды! Куда мы денемся? При таких раскладах свои же сдадут. Прижмут их как положено, они нами и откупятся. Да и пасут нас уже наврняка, чтобы не слиняли. Там тоже не дураки сидят, сам знаешь. Так что выход теперь один-единственный: найти этих фраеров и бумаги, да как можно скорее, пока до них Капустин не добрался, или еще кто. Если просочится информация об утрате, то за этими листочками такая охота начнется, что страшно подумать.
- Где же искать этих фраеров?
- Жить захочешь - найдешь. Давай, поднимай братков. Всех поднимай! Звони во все концы, проси помощи, забрось там, что в долгу не останемся. Будем искать - будем жить.
Паленый подсел к телефону, завертел диск.
Платон встал, подошел к окну, посмотрел в задернутые занавески, и сказал:
- Надо бы, кстати, еще разок заглянуть на ту квартиру, пошарить, посмотреть, что там и как...
- Засада там, вот что там, - фыркнул Паленый...
А в той самой квартире, про которую шел разговор, капитан Крякин вскочил с кровати, словно его ветром сдуло, быстро расправил складки на одеяле, подушку, одернул пиджак.
- Ну, что я говорил? - хлопнул себя по ляжке смотревший в окно Стукалец. - Дает Капустин Алютенку и Антоновичу втык по всей форме. Отправил их к машине. Ну, будет им теперь на орехи, что касается службы, здесь с Капустиным шутки плохи. Так-то он - душа человек, но что касается службы - серьезный мужик!
Раздался условный стук в двери.
Крякин челночком метнулся к дверям и распахнул их.
- Почему открываешь, не спрашивая? - проворчал Капустин, впрочем, не очень строго, быстро проходя в квартиру.
- В окно вас увидел, - не моргнув глазом, ответил Крякин, пожимая руку Козлову.
- Сам увидел, или тебе Стукалец сообщил? - хитро прищурился Капустин.
- Сам увидел, - преданно глядя в глаза начальству, ответил Крякин. Сами можете посмотреть - на кровати ни одной складочки.
- Вот то-то, что ни одной, а вчера, когда мы осматривали квартиру, постель была помята. Значит - что? Значит, кто-то ее расправил. А зачем? Ты как думаешь, Крякин? Что тебе подсказывает интуиция, дедукция, и прочее мышление? Чтобы в последний раз, понял?! Ладно, вы наблюдайте за улицей, а мы тут с Козловым еще разок посмотрим, поколдуем, покумекаем, что да как.
