Виталий Забирко - Все пули мимо
Но Сашок ничего этого не замечает. Не до моих ему треволнений - свои у него. Я и не предполагал, что Сашок может когда-либо раскваситься - никак состояние это с его характером не согласуется. Впрочем, подлянка подобная, что нам Хозяин устроил, кого хошь подкосит и из металла легированного мякину сделает.
- Что это меня вдруг на лирику потянуло? Не к ночи давно почивших в бозе поминать, - недоумевает он. - Спасибо тебе, - неожиданно протягивает мне руку и крепко жмёт.
- За что? - сразу не врубаюсь.
- За стрельбу на шоссе, - от сердца говорит Сашок. - Если бы не ты, составили бы мы компанию покойничкам именитым.
Тушуюсь я, не привык как-то к похвалам, тем более таким душевным словно перед строем мне генерал медаль боевую вручил и личного счастья в семейной жизни пожелал.
Сашок садится на площадку, ноги вниз между вагонами свешивает.
- Садись и ты, - мне предлагает, - в ногах правды нет, а дорога у нас дальняя. В этом городе нам с тобой в жизненном пространстве отказано.
Вздыхаю я тяжко, о поручни облокачиваюсь. Здесь Сашок прав. День-два мы ещё в городе можем по углам разным мыкаться, но потом "Иван Иваныч со товарищи" нас быстро вычислят и, как пить дать, грохнут. Смотрю я вокруг: солнце за горизонт медленно закатывается, сумерки на землю опускаются, - и грусть-тоска смертная меня снедает.
- Как бы на сортировочную станцию наш состав не загнали, - вырывается у меня.
- Не переживай, не загонят, - отвечает Сашок. - Эта ветка туда не ведёт. Город по предместью огибает, потому и тащимся еле-еле, но где-то через часок мы с ветерком на север помчимся.
Посмотрел я тоскливо на небо вечернее, на звёздочки редкие, на нём высыпавшие, и тут меня понимание ситуации что громом поражает. А как же пацан мой без меня? Вернее, я без него?! Не-ет, так дело не пойдёт! И тогда извилины мои в черепушке начинают шевелиться и работать со скоростью компьютера. Планы разные строить, дикие и несусветные - как в городе остаться и выжить, - однако подсознание подсказывает, что любые из них с помощью Пупсика вполне осуществимы. Вот только как Сашка уговорить?
- Думаешь, нас в другом городе не вычислят и не достанут? - закидываю осторожненько Сашку наживку свою, что обезьяна банан.
Кривит рот Сашок, плечами двигает.
- А нам ничего другого, как надеяться на извечное расейское авось, не остаётся.
- И ты сегодняшнюю подлянку простишь Хозяину, с рук ему спустишь? подёргиваю я леску с наживкой.
- А куда денешься? - скрипит Сашок зубами. - Ну пойдём мы сейчас с тобой на "фазенду", порешим с десяток таких, как мы с тобой, а затем и сами костьми ляжем. Но ни до Бонзы, - тут Сашок впервые Хозяина кличкой обзывает, - ни даже до Иван Иваныча нам не добраться. А так просто я с жизнью прощаться не собираюсь. Не та цена.
Замолкаю я и уж не знаю, чем мне Сашка зацепить, на какой струнке ещё сыграть. Но "компьютер" мой в башке щёлкает и мысль простенькую, но яркую, что озарение, подбрасывает. А пацан-то мой на что? Он, со своей экстрасенсорикой, враз Сашка уговорит!
"Пупсик, - кричу про себя, - ты меня слышишь?!"
"Да", - звучит у меня в голове его голос, и по тому, как в глазах у меня темнеет, понимаю, что впервые вышел с ним на прямой контакт и теперь вижу всё, что в кошмарах ему на ум приходит. Ох и мрак у него там! Полный, что называется, только ещё звёздочки немигающие в нём колюче светятся. Однако не небо это звёздное в его душе, а космос беспредельный со всех сторон, поскольку и затылком ощущаю абсолютный холод мрака и игольчатые уколы светом звёзд неподвижных.
"Помоги мне Сашка уговорить со мной на дело пойти!" - кричу в этот мрак ледяной.
"Хорошо, Борис Макарович, - отвечает Пупсик и добавляет непонятно: Только вы больше меня так не вызывайте, ваше присутствие моё местонахождение выдаёт. Желайте просто чего-либо, я пойму".
Падает мрак с глаз моих, но я ещё минуту в себя прихожу. Вечер весенний на землю совсем спустился, но что его темнота земная по сравнению с мраком в душе Пупсика? Смотрю, как Сашок зябко поёживается от погоды прохладной, а мне сейчас даже жарко после нуля абсолютного, который только что во мраке беспредельном испытал. Ох и хреново же пацану в своём ступоре...
Однако одёргиваю себя - сейчас не до жалости. Самому выкарабкиваться надо. А буду я жить, и пацану хорошо будет. Гарантирую. Я не власть нынешняя, которая с три короба наобещала, а ни хрена не выполняет.
- Как по-твоему, - спрашиваю Сашка, - тяжело ли Иван Иванычу будет вычислить, на какой поезд мы сели, когда он узнает, где джип взорвался?
Молчит Сашок, сопит только, вопрос переваривает.
- Или ты надеешься, что машинист по рации о случившемся никому не доложил? - добиваю его.
Встаёт Сашок медленно, на меня с удивлением хмурым смотрит. Видно, здорово предательство Бонзы подкосило, если ум его аналитический сбой на такой мелочи дал. Но сейчас, вижу, он мозги свои вновь включает на полную катушку. С полуслова, с намёка меня просекает.
- Что ты предлагаешь? - без околичностей, напрямик спрашивает он.
- Теперь командовать буду я, - обрезаю жёстко, ничего не объясняя и согласия не спрашивая. Знаю, Пупсик своё дело сделал. Выглядываю с площадки и вижу - въехал поезд в пригород и между домами с окнами освещёнными погромыхивает. А вот и под мостом трамвайным проезжаем. То, что нам и надо.
- Делай, как я, - фанфароню армейской терминологией, спускаюсь по ступенькам и спрыгиваю на землю. И не оборачиваюсь - на сто процентов уверен, что Сашок за мной следует. Привязал его Пупсик верёвочкой ко мне накрепко.
26
Выбрались мы по откосу у моста, на улицу вышли.
- До места трамваем будем добираться, - безапелляционно заявляю я.
Ничего Сашок на это не говорит, только по лицу его вроде тень ухмылки кривенькой мелькает. Типа: ну-ну, командуй...
Стали мы на остановке под фонарём, стоим. Мимо туда-сюда иномарки разные снуют, но я на них принципиально внимания не обращаю. Голоснёшь вот так - а вдруг кто знакомый? И до "фазенды" Бонзы добраться не успеем, как где-то по пути нам торжественную встречу с фейерверком организуют.
Минут пять постояли, затем берёт меня Сашок аккуратненько под локоток и на ухо шепчет:
- Давай-ка, в тень отойдём. Нечего у трассы маяками светиться.
Резонно, думаю себе. Отходим от фонаря подальше, я заодно закуриваю, а Сашок вроде как за компанию рядом держится. И только я затяжку глубокую делаю, как вижу, со стороны аэропорта "тойота" тёмно-синяя метётся. Обмирает сердечко в предчувствии нехорошем, а Сашок вновь меня за локоток берёт, но теперь железной хваткой держит, чтоб, мол, рыпаться не вздумал. Вихрем мимо остановки "тойота" проносится, но номера олежкины я глазами, что мент поганый, мгновенно фотографирую. Повезло нам, что вовремя в сторону отошли... Но кого же это Олежка на "рекогносцировку" наших с Сашком "подвигов" вывозил? Ох, не хочется верить, что в машине Женечка с Валентином сидят...
