Карен Симонян - Аптекарь Нерсес Мажан
- Нерсес,- полумрак и впрямь благоприятствовал дружеской беседе,- ты уверен, что вчера встречался с Зеноном?
"Квадратный шар",-подумал аптекарь и крепко сжал зубы.
- Да, - ответил он.
"Да... Если я вообще когда-нибудь в жизни встречал Зенона Джабеза. А пока - сделаем первый вывод. Джабез не хочет отрицать версию о нашем знакомстве. Но почему и зачем? Очевидно, что у него есть причины для подобного поведения. Но какие?"
- Чему ты улыбаешься? - с беспокойством спросила Мадлен Джабез.
- Мне показался немного странным вопрос.
- Нерсес,- Мадлен Джабез наклонилась вперед, словно бы желая преодолеть невидимый барьер недоверия.- Нерсес, ты можешь быть искренним со мной?
- Будьте уверены, меластра...
- Чтобы после не .сожалеть.
Аптекарь кивнул в ответ. Кто знает? Может, и будет сожалеть. Гарантий ведь в таких делах не бывает...
- Я могу многое рассказать тебе,- Мадлен Джабез говорила нежным и мягким голосом, в котором, правда, проскальзывали тревожные нотки.
- Пожалуйста, меластра... Если я могу быть полезен...
- Ты и твой помощник - первые люди, которые появились здесь за последние несколько десятилетий.
- Я этого не знал,- Нерсес Мажан вспомнил приемную города, где люди безнадежно и покорно ждали, пока их вызовет скрытый голос.- В приемной города...- произнес аптекарь, но тотчас же осекся.
- Ты не хочешь говорить,- грустно заметила Мадлен.
- Я хотел сказать, - замялся Иерсес, - что Лета находится в стороне от космических дорог. А сюда, как нарочно, ведут только окольные пути. К тому же в приемной так многх нудных формальностей, что сразу исчезает желание снова появиться в этих краях.
- Ты сказал не то, что хотел.
- Меластра...
- Зенон никуда не уезжал,- продолжала Мадлен.
- Вы хотите сказать, что у него не было оснований жаловаться на сбыт белья?
- Я не это хотела сказать. Впрочем, женщины и в самом деле отказываются от нижнего белья. Просто Зенон неожиданно решил, что не подготовлен к встрече с тобой.Она откинулась на спинку стула.- Нерсес, ты не хочешь быть со мной откровенным. Я многое могла бы рассказать тебе. Но... для этого дужно, чтоб с тобой я могла говорить так, как если бы говорила сама с собой.
Искушение к откровенности было велико. Но аптекарь боялся оказаться слишком простодушным. Не исключено, что все это тоже игра. Разработанная в подробностях и умело продуманная игра, начатая Зеноном Джабезом или кем-то еще.
- Поверь мне, Нерсес,- вздохнула Мадлен,- потом будет поздно. Сейчас я уверена, что передо мной сидишь ты... Наш новый аптекарь, недавно прибывший в Сонт,- женщина прижала руки к груди.- Сейчас я верю тебе, но завтра...
- Завтра не поверите, меластра? Почему же? Вы должны знать, что я всегда выслушаю вас и разделю все ваши горести.
- Я не сержусь на тебя, Нерсес. Я понимаю, что так и должно было быть. Я долго думала, прежде чем прийти сюда. И все-таки пришла. Хотя знаю о всех возможных тяжких последствиях этого шага. Пришла, чтобы спросить тебя... как поживает Зенон? - Мадлен замолчала, потом медленно поднялась и, глядя на аптекаря сверху, продолжала: - Я все еще люблю его, Нерсес...
Мажан встал, прошелся по комнате и, дружески обняв Мадлен за плечи, прошептал:
- Вы действительно расстроены, меластра.
- Я поняла тебя, Нерсес,- слегка поведя плечами, Мадлен освободилась.Самое ужасное вот что: если ты вдруг решишь ответить на мои вопросы, я не стану слушать. Потомму что не поверю.
Она торопливо подошла к двери и, не оглядываясь, сказала: - До свидания.
...Ярко-синий мир становился густо-красным, потом зеленым.
Сбор винограда. Волшебный сок, выжимаемый в давильнях. Изумрудная осень.
Так писал "Капутанский вестник" о наступлении осени.
"Пусть будет "изумрудная осень",- соглашался Нестор, не скрывая, однако, своего недовольства.
"Пусть! - повторял юный Персее.-Лишь бы только осень".
Он готов был часами смотреть на дальние луга, разглядывать склоны больших и малых холмов, покрытые беспорядочными грудами коричневых валунов. Скоро, очень скоро капутанские ребята отправятся туда в походы, забыв на время свою вражду из-за прибрежных земель. Путешествия будут полны приключений и открытий. Открытий?.. Конечно.
За несколько юношеских лет они открывали в себе все то, из чего в будущем складывались их характеры и мировоззрения.
"Не подходит",- упрямо говорил Нестор после долгого молчания.
"Что?" "Осень бывает золотой,- отвечал Нестор.- А изумрудной, наверное, может быть только весна. Хотя я и не помню, чтобы кто-нибудь говорил изумрудная весна".
"Кто? Про кого ты говоришь?" - интересовался Нерсес.
"Про людей, конечно,-отвечал Нестор.- Про тех, кто жил на Земле. Эти люди всегда знали, что весна зеленая, а осень - золотая. Настоящие весна и осень такими и бывают".
"Значит, наша осень не настоящая?" "Наверное, настоящая... Для тебя. Для других сыновей Джузароки",- в голосе Нестора появился оттенок печали.
Видимо, ему было грустно, что Нерсес его не понимает.
Едва ли он догадывался, как старательно передают люди из поколения а поколение свои странные воспоминания.
Только ли воспоминания?
Мажан посмотрел на Нестора, тот спокойно вытирал белые плитки стола, переставлял колбы и пробирки, разложенные на подставках, фарфоровые ступки, стараясь хотя бы этим внести разнообразие и смысл в грустную и монотонную жизнь аптеки.
Разве картина изумрудного мира, только что открывшаяся взору Мажана, была просто воспоминанием и беседа с Нестором растворилась, растаяла в дымке далеких лет? Неужели ему почудились необыкновенно близко и отчетливо слова Нестора: "Осень всегда золотая"?
Давнишняя история. Прошлое.
Прошлое, пробившееся в миг настоящего.
Или время может восстанавливаться под действием какой-то магической силы?
Нет. Просто время возвращается.
Детство нередко становится опорой взрослому человеку.
Почему-то люди думают, что трудности можно преодолеть с помощью жизненного опыта. Отчего мы так самонадеянно уверены в этом своем опыте, отчего мы думаем, что любознательное, непосредственное детство навсегда покидает нас вместе с ушедшими годами?
"Я пришла, чтобы узнать, как поживает Зенон... Что он делает? Он и в самом деле счастлив без меня?" Что же это такое, а?
"Я все еще люблю его, Нерсес".
Зачем он приехал сюда, в Сонт, где все так нелогично, чуждо и неестественно?
Нерсес Мажан попытался представить себя в каюте звездолета, преодолевающего искривленное пространство на пути от Леты к Роджеру.
Это ему не удалось.
Вместо кабины перед его глазами встала приемная мэра.
Когда же он сумел избавиться от этой картины, то опять обнаружил себя в аптеке. В ней было так же тоскливо, как и во всем городе.
