Ян Вайсс - В стране наших внуков
На второй фотографии сверкала огромная статуя Гения Вечного мира, возвышавшаяся на дворце. Похожий на башню дворец с бесчисленными колоннами и окнами служил как бы цоколем для золотой статуи. Но и здесь золото потеряло свой блеск и потемнело от обжигающего и леденящего дыхания времени. Пора омолодить и эту статую! Автор статьи предлагает использовать Франин опыт. Далее автор писал, что в этой работе было бы целесообразно применить специально сконструированные для этого геликоптеры для чистильщиков и что таким образом отпала бы необходимость воздвигать леса, которые на длительное время обезобразили бы статую Гения.
- Ну, что ты на это скажешь, сынок?
У Франи заблестели глаза.
- Папа!
- Постой, я еще не кончил! Я уезжаю в Арктику. Не знаю, когда мы снова увидимся. Или, может быть, ты хотел бы поехать со мной?
Франя вытаращил глаза. Он пытался что-то сказать, но у него задрожал подбородок. Наконец он промямлил:
- Я... я не знаю. Я еще не пришел в себя от первого сообщения. Мне хотелось бы и то и другое - и вверх, и вдаль... В самом деле, я не знаю, на что решиться. Может быть...
- Я не настаиваю. Но год на севере тебя, несомненно, укрепил бы. Подумай об этом. У тебя есть время. Я уезжаю послезавтра...
Франя находился в нерешительности. Он полюбил свою работу, овладел ею в совершенстве. Как было бы замечательно вознести свои руки и орудия своего труда на такую высоту! Весь город будет на него смотреть. И что увидит? Маленьких мошек, летающих вокруг гигантского Гения с веткой мира в протянутой руке. Общими, незаметными, муравьиными усилиями Гений приобретет новое сияние и еще ярче засверкает над стобашенной Прагой!
- Нет работы хорошей или плохой, тяжелой или легкой, - говорил отец. Всякий труд почетен и делает честь человеку... Однако большая часть общества занята творческой работой. Это художники, ученые, изобретатели, новаторы, астрономы, аэронавты, конструкторы новых машин, исследователи, изыскатели, экспериментаторы. Своей работой они не только создают ценности и повышают благосостояние общества, но и приближают будущее. К работникам творческого труда принадлежат и изыскатели новых трудовых возможностей, ибо изобретать можно как машины, так и работу для них! Все эти люди работают для будущего. Однако естЬ и другие, которые обеспечивают победы работников творческого труда, поддерживают уже достигнутый уровень и стараются продлить существование мира. Они заботятся не только о материальном благополучии человека, но и о том, чтобы на земле, созданной для него, все было хорошо, чтобы былая краса мира не померкла и не потускнела от времени. Вот такие люди и возвращают гениям блеск золота...
К первой категории людей относится и Франин отец. Да и Франя сам, как поэт, по какому-то непостижимому капризу судьбы затрепыхался на мгновение среди них. Падая с этой высоты, он, как ему теперь казалось, ударился головой и сейчас чувствовал себя, как после болезни, и ни о чем не жалел...
А что представляет собой работа в Арктике? Он знал о ней только по рассказам и письмам отца, отдавал себе отчет, что она полна трудностей и опасностей, что человеческая рука до сих пор не подчинила себе полярные бури и морозы. Ведь его мать, Герой севера, погибла там, заплатив жизнью за эту попытку!
Но зато это творческая работа! Определять и создавать Большую погоду на всем северном полушарии! Не только предвидеть и предсказывать, какая погода будет завтра, но точно знать это на весь год вперед!
- Все-таки, папа, - с тобой...
Не могло быть никаких сомнений, что Франя примет именно такое решение. Только было здесь одно "но"...
- Я знаком с девушкой, - сказал Фрапя озабоченно. - Не стану скрывать от тебя, я люблю ее больше всего на свете. Ее зовут Маргаритка.
- А она не поехала бы с нами? Спроси ее!
- С нами? - радостно воскликнул Франя. - Конечно, поехала бы!..
Франя вызвал голос Маргаритки, она ответила сразу же. А вскоре он увидел ее всю, как "на тарелке", во весь рост.
Она только что вернулась с работы, выкупалась и сейчас была в легком халатике. Волосы у нее еще не успели высохнуть.
Прежде чем подойти к экрану и показаться ей, Франя пригладил волосы перед зеркалом.
- Я как раз хотела тебя вызвать, - сказала она ему. - Ты опередил меня буквально па одну секунду. Я по лицу уже вижу, что ты знаешь, что ты уже прочел в "Вестнике". Я рада за тебя...
- А вторую фотографию, с потемневшим Гением, ты тоже видела?
- Да, да, видела и немного испугалась. Ну ничего! Я же знаю, тебя бесполезно отговаривать, полезай туда, раз ты считаешь, что без этого жить не можешь и что для смелых нет другой работы, требующей во сто раз больше смелости...
- Есть такая работа! - перебил ее Фрапя.
Слова сами, помимо его воли, сложились в эту крылатую фразу, настолько глубоко она врезалась в его память за время работы над скульптурой.
Франя стал с увлечением рассказывать Маргаритке об этой другой возможности, о том, как он представляет себе новую работу, и что от нее, от Маргаритки, зависит, чтобы эта возможность стала действительностью...
Когда он кончил, на несколько минут воцарилась тишина. Франя видел, что девушка слабо улыбается.
- Как ловко ты поймал меня! Ах ты какой! Что мне с тобой делать? Лети себе хоть на Млечный Путь, я заранее вижу, что тебя не удержать здесь. Но только один! Понимаешь? Я останусь здесь со своими бутербродами и соусами! Ни за что на свете я не откажусь от этой радости...
- Поедем! Поедем со мной, Маргаритка! - упрашивал ее Франя. - Если ты меня действительно любишь, ты должна ехать!
- Не проси напрасно! Я не поеду! Не потому, что боюсь, ты не думай!
- Тогда и я не поеду! Так и знай!
- Ты, Франя, поедешь! Ты должен ехать! Я не буду, не хочу и не могу тебя удерживать, потому что я люблю тебя. Не знаю, поймешь ли ты меня! С моей стороны это была бы трусость, помноженная на эгоизм, если бы я ради себя старалась тебя удержать. Обязательно поезжай! Мы будем переписываться, разговаривать на расстоянии. Сколько времени ты там пробудешь?
- Год!
- Ну, это можно выдержать! А, когда ты вернешься, опаленный морозами и снежными бурями, придешь ли ты ко мне согреться?
- О моя голубка! Моя заря жемчужная!..
Франя мог бы до бесконечности ласкать ее нежными словами, но образ Маргаритки, постепенно бледнея, начал исчезать, пока совсем не растаял в ярком свете.
За день до отлета Франя прощался с Прагой.
Ему хотелось еще раз взглянуть на Старую Прагу, свидетельницу стольких исторических событий. Туда можно было легко попасть за пять минут по центральной линии подземной дороги.
В сопровождении отца он вышел из метро на Вацлавском бульваре, доходившем теперь до Рыцарской улицы. За ней начинался заповедник Старого города. Они прошли по одному из посеревших, таинственных проходов через дворы старинных домов я вышли на Рыночную площадь.
