Ларри Нивен - КЛЯТВА ВЕРНОСТИ
– И она достаточно умна, чтобы понимать аргументы, – сказал он. – Я не думаю, что мы можем найти кого-то лучше, и такая попытка займет много времени.
Это было решающим фактором для Арта Боннера. Он хотел, чтобы судебное разбирательство прошло как можно быстрее. Никаких отсрочек. По этому поводу был спор с Шапиро, который, протестуя, говорил, что он должен действовать в интересах Сандерса, а не корпорации, а для Сандерса лучше всего была бы отсрочка. Это произошло, когда Боннер пригласил Шапиро в свой кабинет, и Тони не знал, что Арт сказал адвокату, но после этого юридические процедуры удивительно убыстрились.
Тони не был юристом, фактически и не любил их. Для Тони Рэнда мир являлся довольно простым местом, и он не нуждался в людях, чьей профессией было делать его сложным и обогащаться на этом. Однако он вынужден был восхищаться Джоном Шапиро, который осторожно и терпеливо строил свое дело, не просто руководствуясь здравым смыслом, а странными извилистыми путями, которых требовали закон. Он вытянул из Тони Рэнда всю информацию о системе безопасности Тодос-Сантоса, и в то же время сохранил большую часть в секрете. Сейчас он вел перекрестный допрос Алана Томпсона.
– Алан, – сказал Шапиро, – вы сказали прокурору округа, что у вас не было с собой оружия, и ничего опасного.
– Да сэр.
– Что вы несли?
– Ну, кое-какую электронную аппаратуру.
– И что-нибудь еще? – Манера разговора Шапиро была полностью дружелюбной, деловой, он, казалось, почти не интересовался ответом.
– Противогазы.
– Вот как. Странно, что вы несли их с собой, не правда ли? Почему противогазы?
– Я протестую. – Окружной прокурор Сид Блэкман был высоким худым мужчиной с черными волосами, постриженными по моде и в хорошей, но недорогой одежде. Это, по мнению Тони Рэнда, обличало в нем лжеца, потому что Блэкман был в числе наследников, получивших в наследство большой универмаг, и в то же время старался произвести впечатление человека из народа. – Ваша честь, свидетель не присутствовал, когда были надеты противогазы.
– Давайте скажем это по-другому, – сказал Джон Шапиро. – Говорили ли вам Джеймс Планше или Диана Лаудер, почему они взяли с собой в Тодос-Сантос противогазы?
– Да, сэр. Они беспокоились о газе. Мы слышали, что в Тодос-Сантосе используют газ для защиты тоннелей.
– Смертельный газ?
– Нет, сэр, мы не знали, что они используют смертельный газ! Мы думали, что они используют просто что-то, чтобы остановить людей.
– Хм. Понимаю. – Манера разговора Шапиро не изменилась. – От кого вы это слышали, Алан?
– Я не знаю.
– Но у вас была всевозможная информация о системе безопасности Тодос-Сантоса. Вы могли открывать запертые двери и подавлять систему сигнализации, не правда ли?
– Да.
– И безусловно вы узнали это от кого-то. Мы слышали, как мистер Рэнд и полковник Кросс заверили, что такая информация очень тщательно охраняется. Она не была нигде опубликована. Откуда вы узнали, как войти в Тодос-Сантос?
– Я думаю, кто-то сказал Джимми, – сказал Алан. Он неудобно ерзал в кресле свидетеля. – Но я не знаю кто.
– Вы уверены, что не знаете, кто сказал это Джимми Планше?
– Да, сэр. Я уверен.
Джон Шапиро отвел на мгновение взгляд от потеющего юноши. Тони подумал, что адвокат разочарован, но это было трудно определить. Шапиро вернулся к допросу, его голос снова был дружеским.
– Хорошо. Итак, вы несли также и другие вещи, не правда ли? Что это были за вещи?
– Это были ящики с песком.
– С песком. Было ли что-нибудь написано на этих ящиках с песком?
– Да, сэр.
– Что?
– Ну, э… э…
Шапиро позволил ему заикаться. Он терпеливо ждал, и в конце концов Алан сказал:
– Там было написано «Динамит».
– Динамит. Слово «Динамит» было написано на ящиках с песком. Я правильно сказал?
– На двух из них. На третьем было написано «Бомба», – сказал Алан. В зале суда раздался смех.
Судья Нортон сурово поглядела в зал и подняла свой молоток, но ей не пришлось ничего говорить.
– Итак. Если бы вы не знали, что в ящиках находится песок, вы бы подумали, что в них находится опасное взрывчатое устройство?
– Да…
– Которое может вызвать пожар?
– Протестую, – сказал Блэкман. – Это требует вывода со стороны свидетеля.
– Вы хотели, чтобы люди думали, что там находятся опасные взрывчатые устройства?
– Нет, не совсем. Мы хотели оставить их там, и когда охранники нашли бы их, они узнали бы, что мы могли оставить и настоящие взрывчатые устройства…
– Понимаю, – сказал Шапиро. – А почему вы выбрали Тоннель номер девять?
– Потому что там проходят водородные трубопроводы…
– И что зависит от этих водородных трубопроводов? – Шапиро казался немного более настойчивым, немного более заинтересованным, чем был раньше.
– Ну, они им нужны, чтобы все работало в этой муравьиной куче…
– Что-нибудь еще?
– Ну, так вот, если бы там начался пожар, это было бы очень эффектное зрелище, – сказал Томпсон.
Окружной прокурор Блэкман шепотом выругался. Тони Рэнд заметил это и удивился.
– Если бы там начался пожар. Другими словами, руководители Тодос-Сантоса имели законное основание опасаться возникновения пожара в случае, если в Тоннеле 9 произойдет взрыв?
– Протестую…
– Прошу меня извинить, – сказал Шапиро. – Алан, считал ли ты, что руководители Тодос-Сантоса будут иметь законное основание опасаться возникновения пожара от взрыва в Тоннеле 9?
– Да, сэр.
– А Джимми или Диана?
– Протестую…
– Говорил ли тебе кто-нибудь из них, что считает, будто руководители Тодос-Сантоса будут опасаться возникновения пожара от взрыва в Тоннеле 9?
– Конечно. Джимми говорил, что они до смерти перепугаются.
Шапиро улыбнулся с триумфом.
– И конечно вы знали, что Тодос-Сантос населен. Что там живут люди, когда вы входили в тот тоннель.
– Ну, конечно…
– Спасибо. – Шапиро повернулся с удовлетворенным видом.
Томасу Лунану этот бар показался каким-то странным. Во-первых, около бармена никого не было. Он не видел большинство своих клиентов: заказы поступали на телевизионный экран, он смешивал напитки, ставил их на конвейер, и оттуда они попадали в различные места в Тодос-Сантосе.
Стойка бара была изготовлена из дерева, а крыша была из формайки. Там были табуреты, телевизор и несколько столов, но почти не было посетителей. Двое мужчин из Тодос-Сантоса – Лунан не мог понять, почему он решил, что они сантосцы, но он это знал – сидели на табуретах за стойках и пили пиво, обсуждая несправедливость своих жен. Кроме них в баре не было никого.
