Дмитрий Перовский - Конкурс-семинар Креатив: Безумные миры
Копы преодолели ступеньки. Макнили и Шеф прошли на западную сторону. Оба Фреда остались держать главную лестницу.
— Ты видел глаза Шефа, Фред? В них столько злобы. Мне кажется, он хочет тут всё к чёрту разнести.
Второй лишь хмыкнул в ответ. Он был здесь в первый раз, и теперь внимательно осматривался.
Широкая лестница упиралась в недостроенный бельэтаж. Внутренние стены и переборки ещё словно висели в воздухе, ожидая заливки полов, а из-под чёрных технических провалов между перекрытиями и положенным местами полом ломились в бой сотни тёмных чудовищ. Фреда I передёрнуло от тяжёлого предчувствия.
Фред II заметил и указал напарнику на выползшего из глубины анфилады Прыгуна, который деловито взобрался по колонне и теперь поглядывал на них, в бессилии выбрать первую жертву.
— Я сейчас эту каракатицу палкой, и мы её разделаем, — первый Фред выбрал длинный железный прут и попытался, пригнувшись, подобраться к сомнамбулирующему маньяку.
Существо дёрнулось и внимательно посмотрело на приближающуюся фигурку. Его противник подошёл ещё ближе, и окончательно разрешил вопрос мучительного выбора: сделал его очевидным. Прыгун бесшумно и без крика предупреждения спрыгнул с лесов на жертву, неловко взмахнувшую арматуриной, и по рукоять загнал тому в глаз свой перочинный нож. В воздух брызнула кровь — Фред I рухнул плашмя, подёргался и затих.
Началась пальба — напарник выхватил пистолет и открыл по Прыгуну огонь. Тому пришлось удрать, быстро перебирая всеми четырьмя конечностями, и забиться под пол. В самый дальний угол, в благодатную тьму.
Фред громко выругался и стал осторожно приближаться к зияющей чёрной трещине. Ему показалось, будто что-то шевельнулось: ещё два выстрела — и опять в пустоту. Ничего он там не видел, в этой чёртовой тьме.
Прыгун успокоился, и на него опять сошла благодать. Такая благодать, что захотелось петь и танцевать, похрустывая и потрескивая спиною, как кастаньетами. И десятки его жертв танцевали бы вместе с ним под зажигательный трескучий ритм. А если бы не танцевали, он бы вырвал им всем сердца и отнёс бы хозяину.
Глухой металлический стук вернул его к мёртвой реальности. Он увидел, как Фред, тяжело ворочая, подтащил газовый баллон, свернул вентиль, скинул на бок и толкнул в его безопасной убежище. Затем последовал второй баллон. Они подкатились совсем близко и противно шипели. Прыгун бросился выталкивать один из них, но пули стукнули по металлу. Маньяк забился в свой тёмный угол, и ему стало по-настоящему страшно — как на мосту, когда старый коп хотел забрать его «второе оружие». Он невольно сжался и зажмурился.
Фред зажмурился, но взрыв успел обжечь ему глаза и заставил попятиться. Руку, с которой он стрельнул в баллон, странно развернуло, а сам пистолет отлетел в сторону и с грохотом скатился по водостоку. Всё стихло, потом пронеслось нечто воспламенённое.
Фред поднял слезящиеся глаза: горящая тварь пыталась перевернуться на спину, но ей мешали навешанные на неё крепления. Поэтому психопат просто бегал, визжал и вонял, пока не врезался в стену. Фред разбежался и со всей силы ударил туда, где предполагал у маньяка живот. И Прыгун разлетелся на две половины. Задняя часть отлетела к лестнице и, дёрнувшись раз, стала мирно догорать. Передняя ещё чуть поскреблась куда-то своими обожжёнными пальцами, пока обрушенный на голову арматурный прут не прекратил её страдания.
* * *Макнили и Шеф прошли на западную сторону. Шеф деловито закрыл дверь и почему-то хмыкнул. Макнили щёлкнул реле на огромном трансформаторе. Свет не зажёгся. Они подступили ближе к окнам, где вдоль застеклённой стены падал косой свет от полной луны и было хоть что-то видно.
Копы притаились друг напротив друга в разных углах зала. Шеф подхватил пустое жестяное ведро, перевернул и сел. Макнили облокотился о стену. А зал был огромный. Эта часть этажа была уже завершена и напоминала спортивную площадку. Паркет был гладко уложен и вскрыт лаком. «Испортим сейчас паркет», — пронеслось в голове у Макнили. В знак согласия противно загудел трансформатор, но свет не включался.
Прогремели выстрелы. Макнили рванулся от стены, но, взглянув на Шефа, увидел, что тот отрицательно качает головой. «Он прав, — понял детектив, — как раз сейчас нас ждут, и, наверняка, единственная дверь на прицеле. Фредам надо продержаться пару минут».
Он вернулся обратно и вновь подпёр стену. Но сердце его бешено колотилось в предчувствии радостной бойни. Он глядел на Шефа, как на опытного загонщика, которому стоит подать знак, и он рванётся вперёд и разорвёт всех врагов. Стрельба за стеной не прекращалась — Шеф поднял правую руку. Скоро он подаст сигнал.
Раздался взрыв — трансформатор заискрился; по центру зала вспыхнула одна-единственная лампа. Неожиданно яркий свет резанул по глазам, и Макнили на мгновение зажмурился.
Когда он открыл глаза, то сразу глянул на Шефа. Тот уже стоял, и чёрное дуло его крупнокалиберного револьвера было направлено на Макнили. Шеф улыбался как крокодил. Смеялись даже глаза.
Детектива охватило бешенство. Он вскинул револьвер: Шеф не двигался и улыбался. Макнили почувствовал, как кровь пульсирует в его жилах, приливает к голове, чтобы через минуту, возможно, разлететься кровавым дождём от предательской пули. Макнили вспомнил Уиллера…
— Ты слишком много болтал, Макнили, — затем, словно опасаясь, что сказал слишком тихо и противник его не услышал: — Чёрт побери, ты слишком много болтал, Макнили.
А Макнили вновь представил кровавый дождь из его головы.
Дверь зала с грохотом распахнулась и на пороге возникла огромная двухметровая фигура. Громадный чёрный силуэт. За спиной у него болталось что-то похожее на мешок. Он размахнулся и «мешок» вылетел в круг света посреди площадки.
— Чёрт подери, — ещё раз выругался Шеф, глядя на безвольную куклу с перепутанными конечностями, бывшую минуту назад Фредом, но ухмыляться не перестал. А когда раздались глухие щёлчки пустого барабана Макнили — он расхохотался в полный голос и, пританцовывая, исчез в темноте. Хлопнула дверь на внутреннюю лестницу, щёлкнул замок, и Макнили остался с новым пришельцем один на один.
Коп ещё дёргал спусковой крючок, направив его в поглотившую Шефа темноту, но револьвер отвечал лишь пустыми щелчками. Макнили отбросил оружие и задрожал от бешенства и бессилия. Чёрная фигура уже приближалась к нему. Свет единственной лампы осветил врага. Нереально распухшая голова. Его тело — неестественно большое, мертвенно синее. На шее поблескивал металлический головодержатель, металлические пояса перехватывали его и ниже, в области раздутой груди и вываленного живота. Вдоль бёдер, справа и слева, частично вшитые прямо в мертвенную кожу, шли прозрачные резервуары с жёлтой и зелёной жидкостью кислотного грязного цвета. В грубых разрезах по телу вились трубки, перекачивающие эту жидкость, а из самих ран стекали чёрные мутные потоки с мелкими сгустками плоти.
