Фредерик Пол - Операция «Венера»
— Митч! Что ты собираешься делать? — Теперь она больше походила на прежнюю Кэти.
— Я сказал тебе, зови его.
— Ты не смеешь мне приказывать…
— Эй, ты! — заорал я. — Чёртов колдун!
Он вбежал в комнату и наткнулся на мой кулак. Удар сбил его с ног. Когда я начал обыскивать его, Кэти, как дикая кошка, бросилась на меня сзади. Я извлёк из кармана астролога револьвер и оттолкнул Кэти — она упала и с удивлением смотрела на меня, потирая ушибленное бедро.
— А ты, однако… большой мерзавец, — удивлённо произнесла она.
— Тут станешь кем угодно, — согласился я. — Шокен знает, что ты на Луне?
— Нет, — она потёрла большой палец об указательный.
— Опять лжёшь.
— Мой маленький правдолюб, — издевательски протянула она. — Мой маленький рекламный чародей и пожиратель огня…
— Советую разговаривать повежливей, не то получишь вот этой штукой по физиономии.
— Боже мой, ты действительно на это способен. — Она прикрыла лицо рукой, с опаской поглядывая на револьвер.
— Рад, что ты это поняла. Ещё раз спрашиваю — Фаулер Шокен знает, что ты на Луне?
— Как сказать, — она продолжала коситься на револьвер. — Он действительно посоветовал мне совершить эту поездку, чтобы забыть о тяжёлой утрате.
— Позвони ему и пригласи сюда.
Она не ответила и даже не пошевельнулась.
— Слушай, — разозлился я. — Это говорит Гроуби. Тот самый Гроуби, в которого стреляли, на которого бросались с ножом, которого обворовывали и похищали. У него в мире был один-единственный друг, и того отравили на его глазах несколько часов назад. С ним пыталась позабавиться садистка, которая неплохо знала анатомию. Он убил её и не жалеет об этом. Он попал в лапы к «Хлорелле», да так, что ему не выбраться оттуда. Его обвиняют в убийстве и саботаже. Женщина, которую он считал своей любимой, — лгунья, фанатичка и дрянь. Гроуби терять нечего. Могу выйти на улицу, отдать себя в руки полиции и рассказать всё, что знаю. Они не поверят мне, но всё же займутся расследованием. Рано или поздно, но подтверждение они получат. Пусть в это время я уже буду казнён. Это не имеет значения. Мне терять нечего.
— А что ты от этого выиграешь? — спокойно спросила она.
— Хватит упрямиться. Звони Шокену.
— Только после того, как сделаю ещё одну попытку, Митч. Одно твоё слово особенно больно задело меня. Ты назвал меня «фанатичкой». Да, я уговорила Ренстеда подсунуть тебя вербовщикам. Во-первых, потому что хотела спрятать тебя подальше от наёмных убийц Таунтона. А во-вторых, хотела, чтобы ты узнал жизнь простого человека. Я думала… Не знаю, что я думала… Считала, что ты увидишь, сколько вокруг несправедливости. Это трудно заметить, живя среди избранных. Легче увидеть снизу, на дне жизни. Я думала, что потом, когда ты вернёшься, мы с тобой найдём общий язык и будем работать вместе ради единственной настоящей цели. Но этого не получилось. О, всё это твой проклятый ум, такой блестящий и такой извращённый! Сейчас тебе хочется только одного — снова попасть в число избранных, есть, пить и спать лучше других. Как жаль, что ты не фанатик, а всё тот же прежний Митч. Ну вот, я сделала ещё одну попытку.
А теперь можешь поступить так, как считаешь нужным. Не беспокойся, что этим причинишь мне горе. Хуже не будет, чем тогда, когда мы ночи напролёт кричали друг на друга. Или когда я уходила по заданиям «консов» и не могла тебе об этом сказать, хотя и видела, как ты ревнуешь. Или когда отправила тебя на плантации «Хлореллы», надеясь превратить работника рекламы в нормального человека. Или когда, любя тебя, не могла полностью принадлежать тебе, потому что между нами лежала тайна. Мне было очень больно. И удар револьвером — ничто по сравнению с этой болью.
Наступила пауза, которая, казалось, длилась вечность.
— Позвони Шокену, — неуверенно сказал я. — Попроси его прийти сюда. Затем уходи и прихвати с собой этого звездочёта. Ещё не знаю, что я скажу Шокену. Но даю тебе и твоим друзьям два дня на то, чтобы вы переменили штаб-квартиру, условные знаки и всю вашу остальную идиотскую ерунду. Позвони Шокену и убирайся отсюда. Больше не хочу тебя видеть. Никогда.
Мне не удалось уловить выражение её лица, когда она взяла трубку и набрала номер.
— Пожалуйста, третьего секретаря мистера Шокена. Говорит доктор Нэвин, вдова мистера Кортнея. Моё имя есть в списке, если не ошибаюсь. Благодарю вас. Второго секретаря мистера Шокена, пожалуйста. Говорит доктор Нэвин, вдова мистера Кортнея. Могу я поговорить с личным секретарём мистера Шокена? Моё имя есть в списке… благодарю… Хелло, мисс Грайс. Это доктор Нэвин. Могу я поговорить с мистером Шокеном? Конечно… благодарю вас. — Она повернулась ко мне:
— Придётся чуть-чуть подождать. — Несколько секунд мы молчали. Наконец она произнесла:
— Хелло, мистер Шокен!.. Хорошо, благодарю вас. Не могли бы мы встретиться и поговорить по важному делу. Служебному и… личному… Чем скорее, тем лучше, я думаю. Первая улица Магазинов, д-р Астрон… Нет, нет… Просто удобное место для встречи. Благодарю вас, мистер Шокен.
Я выхватил у неё из рук трубку и услышал голое Фаулера Шокена: «Хорошо, дорогая. Тайны интригуют. До скорой встречи». — Кэти была достаточно умна и могла бы инсценировать разговор по телефону, но это действительно был голос Шокена. В моей памяти всплыли утренние часы на заседаниях правления, блестящие доклады, напряжённая, но приносящая удовлетворение работа и возглас: «Хорошо потрудились!», служивший ориентиром на трудном пути. От тоски по привычному легонько защемило сердце. Словно я вернулся домой.
Кэти кое-как привела в чувство звездочёта, и, не сказав больше ни слова, они покинули обсерваторию. Дверь захлопнулась.
Ну и чёрт с ними…
Через несколько минут я услышал жизнерадостный голос Шокена:
— Кэти! Эй, есть тут кто-нибудь?
— Войдите! — крикнул я.
Вошли сначала двое телохранителей Фаулера Шокена, а затем и он сам. Его лицо тут же покрылось красными пятнами. — Где же?.. — начал он. А затем: — Вы похожи на… Ты, Митч! — Он схватил меня в объятия и весело провальсировал со мной по комнате; телохранители остолбенели от изумления.
— Ну и шутку ты сыграл со стариком! В чём дело, мальчик? Где Кэти? — Он замолчал, отдуваясь, хотя на Луне и очень легко танцевать.
— Я выполнял секретное задание, — ответил я. — Боюсь, что попал в беду. Нельзя ли усилить охрану? Нам, видимо, предстоит стычка с ребятами Бёрнса.
Парни Шокена, работающие от агентства «Бринк», самодовольно заулыбались. Чувство профессиональной гордости было у них на высоте.
— Конечно, Митч. А ну-ка, организуй! — кивнул Шокен лейтенанту, и тот с готовностью бросился к телефону. — Теперь рассказывай, в чём дело.
