Иван Цацулин - Атомная крепость (Книга 2)
Помимо обычных, на лодке имелось несколько эхолотов специально для измерения расстояния от лодки до находящегося над нею льда. За ледяными полями можно было следить и с помощью наружной телевизионной камеры, - на экране льды были похожи на облака.
Поздно ночью подлодка вошла в Берингов пролив. Над морем стоял туман, но с помощью радиолокатора не составило труда определить местонахождение неподалеку в северном направлении виднелись острова Диомида - один из них принадлежит Советскому Союзу, другой - Соединенным Штатам, тут, возле них проходит граница между двумя государствами. В этом месте гигантские материки Азии и Америки отделяются друг от друга узким Беринговым проливом.
Как сообщил Грину капитан Каррайт, лодке предстояло пройти дальше Чукотским морем и на траверзе мыса Барроу повернуть на северо-восток. Задача нелегкая: как утверждали летчики расположенных вдоль побережья Аляски авиасоединений, ледяные поля продвинулись далеко на юг, и все побережье за мысом Барроу забито паковым льдом. Штурман проложил курс вдоль самой кромки моря Бофорта. Грин ломал себе голову, пытаясь догадаться, куда именно направляется Каррайт и где он увидит наконец амфибию Дулиттла.
Командир теперь не покидал центральный пост. Эхолот порой показывал столь незначительные глубины, что Грин поневоле зябко ежился. Несмотря на опыт и хладнокровие Каррайта, однажды чуть было не произошла катастрофа. Эхолот показывал глубину в сорок восемь метров. Осадка льдов, под которыми продвигалась подлодка, достигала всего трех-четырех метров. Казалось, волноваться не было оснований, но Каррайт и Грин продолжали с тревогой всматриваться в темно-зеленое поле радиолокационного экрана. Внезапно впереди отчетливо вырисовались контуры огромной подводной скалы, уходившей на глубину почти в двадцать метров. С непостижимой быстротой скала надвигалась. Каррайт тотчас приказал застопорить двигатели, а затем лодка легла на обратный курс и погрузилась на глубину почти в сорок три метра. Сорок три метра - почему именно сорок три, а не сорок? Каррайт и сам этого не знал, он отдал приказание, руководствуясь интуицией.
Громада ледяной скалы наплывала на экран телевизора, постепенно заполняя его до предела. Ближе, ближе... Грин инстинктивно втянул в плечи голову и бросил взгляд на командира, - тот стоял, точно окаменевший: какие-либо приказания отдавать было поздно, да и возможностей миновать надвигающуюся громаду не имелось, как показали приборы - ледяное поле достигало в длину нескольких километров. На экране гидролокатора закрутились серые хлопья, погасли краски, его как будто покрыли темным покрывалом. Грин отлично понимал, что это значит - теперь колоссальная ледяная гора находилась как раз над подводной лодкой. Никто не знал контуров ее. Грин посмотрел на стрелку эхолота: менее полутора метров отделяло ледяное поле от лодки! Грин с тревогой огляделся - он почувствовал себя будто в мышеловке: если случайно часть ледяной горы опустится на несколько метров - тогда конец! Стояла угнетающая тишина. Тускло светили электрические лампочки, нагоняя тоску, чувство обреченности и полнейшего бессилия. Минуты проходили томительно, и никто не знал, что произойдет через секунду. Теперь все зависело от случая...
Дежурные на боевых постах вполголоса докладывали командиру новые данные.
Каррайт вынул из кармана носовой платок и с облегчением вытер покрытое холодным потом лицо... Грин понял - опасность миновала.
Каррайт сказал, ни к кому не обращаясь:
- Наше счастье, что я приказал уйти на глубину сорок три метра... Одним метром меньше - и нам бы конец.
Теперь операторы принялись за поиски полыньи и вскоре нашли ее. Снова в отсеках послышался сигнал тревоги. Грин уже знал его значение: подлодка готовилась к всплытию.
Ограждение боевой рубки пробило легкую кромку льда, и сигарообразное тело подводного корабля появилось среди бескрайних просторов Северного Ледовитого океана. Немедленно был отдраен люк боевой рубки, и командир устремился по трапу наверх, на палубу. Шумно заработали насосы - в отсеки нагнетался свежий, чистый воздух. О Грине забыли. Он стоял у трапа в помещении центрального поста и, задрав голову, точно из глубокого колодца смотрел на небо, великолепное бледно-голубое небо, кусочек которого повис над его головой в аккуратном вырезе круглого входного люка. Грин вдохнул полной грудью и, выждав, когда трап опустел, стал карабкаться на палубу.
У Грина было неплохое зрение, ему не требовался бинокль, чтобы разглядеть и мощные льдины, проплывавшие мимо него, и темные разводья между ними. На северо-востоке значительное пространство было свободно от ледяных полей, и лишь одинокая ледяная гора величественно плыла на запад. Грани гигантской ледяной махины играли под солнцем всеми цветами радуги, зеленые, оранжевые и фиолетовые полосы извивались по ее склонам вперемежку с ярко-красными, опаловыми и ослепительно-золотистыми брызгами.
Выбирая свободные ото льда разводья, лодка продолжала двигаться вперед и вскоре очутилась в пространстве совершенно свободном от ледяных полей. И тотчас усилилась качка, белые барашки волн начали подниматься все выше, ветер стал пронзительнее. Грин неожиданно почувствовал усталость, покинул палубу и, добравшись до отведенной ему каюты, повалился на диван. В борт лодки, над самым его ухом, с силой били холодные волны Ледовитого океана, вода с беспрерывным шумом обтекала корпус подводного корабля. Ощущение легкости и радости избавления от страшной опасности, которая еще недавно угрожала гибелью кораблю, бесследно исчезло, и вместо него появилось до боли резкое чувство беспомощности. На кой черт Прайсу потребовалось посадить его в эту металлическую коробку и выбрасывать в море! А главное как же все-таки удастся ему, Грину, пересечь линию советской границы? Грин с неожиданно возникшей неприязнью подумал о Каррайте и его помощниках: им-то что, они остановятся где-нибудь подальше от советского побережья, выбросят неизвестного и чужого им человека прочь, с облегчением отметят выполнение задания командования и спрячутся под лед. Им нет никакого дела до того, что произойдет с Грином дальше, удастся ли ему уцелеть... Они беспокоятся исключительно о собственной шкуре. Все так же дежурные будут на боевых постах, все так же временами по отсекам будут разноситься сигналы тревоги - предвестники всплытий и погружений... С помощью радиолокатора или телекамеры они имеют шанс заранее увидеть надвигающуюся на них опасность и так или иначе избежать ее. А кто предупредит об опасности его, Грина, когда он очутится на территории Советского Союза? Такого локатора еще не изобретено. Советские люди бдительны, это-то Грин отлично знал по собственному опыту, и это обстоятельство часто навевало на него смертельную тоску и тяжелые предчувствия.
