Максим Шешкаускас - Император последнего дня
Егор, скучая, рассматривал огромный шкаф, который так же, как и все в этой комнате, был покрыт толстым слоем пыли. Он четко для себя решил, что первым разговор не начнет, поэтому терпеливо ждал. По правде говоря, он уже начал жалеть, что согласился на встречу, – Михаил, встретивший гостя в старом растянутом свитере, больше походил на чокнутого певца-барда, нежели на лидера сопротивления. На девушку Егор старался не смотреть – было в ней что-то отталкивающее, вот только что – Егор никак понять не мог, вроде лицо как лицо.
– Итак, Егор, значит? – Михаил поправил очки, взял карандаш, повертел его, положил, нервно взял лист бумаги, на котором был распечатан текст письма Егора. Было понятно, что Михаил волнуется.
– А вы, я так понимаю, Михаил? – медленно, с расстановкой, спросил Егор.
– Давай сразу на «ты»? И можно – Миша.
– Хорошо, Миша, давай на «ты», – спокойно согласился Егор.
– А это – Любовь, – представил Михаил девушку.
– Можно просто Люба? – улыбнулся Егор.
– Любовь, – отрешенно уточнила девушка.
Егору показалось, что она думает о чем-то своем, далеком, и все происходящее ей абсолютно безразлично. Вновь воцарилось неловкое молчание.
– Егор, – сдался и заговорил все-таки Миша, – судя по твоему письму, ты занимаешь в «Организации» приличную должность, лично знаком не с последними людьми в своей структуре, скажи, почему ты внезапно захотел вступить в наши ряды?
Егор улыбнулся и тайком взглянул на Любовь, но тут же спрятал улыбку – ему стало страшно, что она воспримет ее как знак симпатии.
– Скажем так – меня побудили личные интересы, – ответил он.
– Вот как? Поделишься, что это за интересы такие? А то сам понимаешь – ознакомившись с твоей биографией, я имею все основания считать, что ты засланный персонаж.
– Месть, – все так же спокойно, не теряя самообладания, ответил Егор.
– Может, пояснишь?
Егор обратил внимание, что Любовь отвлеклась от своего «свободного полета» и тоже ждет пояснений.
– Я хочу отомстить, – пожал плечами Егор. – Хочу отомстить за то, что со мной сделали.
– Что же такого с тобой сделали? – Миша посмотрел на него поверх очков, съехавших с переносицы.
– Извини, но это мое личное дело. – Егор обратил внимание, что девушка с любопытством изучает его, и почувствовал себя неловко. – Скажем так, меня обманули и предали.
– Надеюсь, – Миша вновь принялся вертеть в руках листок бумаги, – ты понимаешь, какие цели преследует «Знамя Единства»? Мы протестуем против того, во что правительство собирается превратить этот мир. Пытаемся искоренить навязываемое нам зло. Ты уверен, что твои цели пересекаются с нашими? – Миша поправил очки.
– Революция, – неожиданно сказал Егор.
– Что, прости?
– Революция. Нам нужна революция.
Миша улыбнулся:
– Нам или тебе?..
– Революция, – перебил Егор, в его глазах читалась решимость. – Нужно выпустить дурную кровь, только так мы отмоем от заразы землю. Выпустить всю дурную кровь!
– Стоп! – неожиданно властно выкрикнул Миша, ударив ладонью по столу. – Во-первых, я не разделяю твоих идей и прошу тебя, помни: ты здесь в гостях. Во-вторых, революция не входит в планы «Знамени Единства», которые не ограничиваются только рамками нашего государства. Чтобы принять решение о начале войны, а ведь именно о вооруженном сопротивлении мы сейчас говорим, – нужно созывать Совет и проводить голосование, но даже если мы все проголосуем «за», сомневаюсь, что он позволит…
– Кто «он»?
Миша остановился на полуслове, поняв, что сказал лишнее:
– Тебе еще рано знать. Итак, твою идею революции мы не поддержим, но ты все равно можешь принести большую пользу нашему движению. Выбор за тобой – ты с нами?
Егор усмехнулся:
– Честно говоря, я так и не понял, к чему вы стремитесь. Вы боретесь против власти, не желая сменить ее.
– Не желая проливать кровь.
– Я смотрю новости, – опять улыбнулся Егор. – Вы говорите об искоренении зла, а сами оплели своей сетью весь мир под предводительством некоего тайного лидера – вот только не надо теперь говорить, что ты обмолвился. Ты, Миша, честно говоря, смахиваешь на психа, НО – если вы меня принимаете – я с вами! Черт подери, последнее время в моей жизни ошибка следует за ошибкой…
Миша взглянул на Любовь и улыбнулся. «Неужели он с ней спит?» – Егора передернуло от этой мысли.
– В следующий раз будь аккуратней со словами – я мало кому готов простить «психа». – Миша встал со стула. – Поздравляю, ты принят. – Он протянул руку Егору.
Егор встал со своего места и крепко пожал протянутую руку. Все, о чем он в этот момент думал, – это почему Любовь так пристально и отрешенно смотрит сквозь это пыльное стекло…
А дальше было скучно – Миша поделился с Егором теми планами, которыми мог поделиться. Егор попробовал высказать свое мнение по поводу этих планов, но по глазам лидера видел, что, как только он выйдет за дверь, Миша тут же позабудет все его предложения. Пока у Егора не тот статус, чтобы к нему прислушивались, – ему придется слушать самому. Собеседники просидели вместе около часа, несколько раз в разговор включалась Любовь – причем высказывалась очень активно, чем неимоверно удивляла Егора, но, как только разговор переставал затрагивать ее интересы, словно отключалась, целиком погружаясь в себя.
Когда Егор покинул здание штаб-квартиры, на улице уже совсем стемнело, но он решил прогуляться пешком и навестить одного своего старого друга. Он шел, размышляя, к чему может привести его сегодняшняя встреча; правильно ли он поступает; не выйдут ли игры против Василича боком. Егор старался заставить себя поверить, что весна, которая вот-вот придет на смену зиме, принесет и для него добрые перемены…
Но Василич!..
Егору на долю секунды показалось, что Василич где-то совсем рядом. Чтобы избавиться от наваждения, Егор даже попробовал растереть лицо руками – процедура ему мало помогла, и чувство присутствия стало гнетущим. Внезапно Василич появился прямо перед Егором – это был его образ, непонятным способом вырвавшийся из подсознания и заслонивший собой окружающую действительность. У Егора пошла кругом голова, ноги подкосились, и он чуть было не рухнул на землю. Василич улыбался во весь рот, и казалось, что он вот-вот произнесет свое привычное: «Здравствуй, Егорушка».
Егор почувствовал, как пульсируют его виски, и понял, что опять начинает перерождаться – он оперся рукой о стену какого-то здания, и стена, как поводырь, помогала ему двигаться вперед. Он надеялся добраться до угла, чтобы свернуть в какую-нибудь подворотню.
Пульсация в висках переросла в сплошной гул…
…Егор мчался сквозь ночь – он знал, что он тут хозяин, а хозяину нужно поесть.
