Евгений Гаркушев - Парабеллум. СССР, XXII век. Война в космосе (сборник)
Он приготовил оружие и ткнул ключ.
То ли молитва подействовала, то ли расчет был безукоризненно верным. Враг упустил мгновение, когда дверь тамбура заскользила в паз. Всего одно мгновение, но этого вполне достаточно, когда у тебя твердая рука и дистанция выстрела – пять шагов.
Ошибся Арчибальд лишь в одном – охранником оказался не парень в ярко-желтой куртке, а женщина. Но это не играло никакой роли. Главное – она отвлеклась на что-то, происходящее за углом, в стюард-блоке! Разумеется, затем она услышала, поняла, обернулась, вскинула игольник. Даже выстрелить успела. Один раз. Арчибальд легко ушел в сторону, на ходу выпуская в лицо женщины три иглы.
Хватило бы и одной. Той, что, пробив глазное яблоко, вонзилась в мозг.
Содержащийся в ампулах-иглах яд предназначен не убивать, а вызвать мгновенный паралич. Если стрела попадает в мышцу. Но мозг – совсем иное дело. Женщина умерла стоя, и на пол с глухим стуком свалился уже труп.
Арчибальд выдохнул. Вдохнул. Вытер пот, выступивший на лбу. Подошел к телу. Наклонился, чтобы вынуть игольник из мертвой руки. Всё получилось замечательно! Быстро и главное – тихо. Те двое, что засели в пилотской кабине, ни о чем не подозревают. Не ждут нападения, уверенные, что тыл надежно прикрыт. Распахнуть дверь и расстрелять их из двух стволов. Или второй игольник лучше отдать стюардессе, пусть прикрывает?
За спиной тихо звякнули магнитные подошвы.
– Отличная работа, Дженни! – не оборачиваясь, похвалил Арчибальд. – Ты сможешь…
В затылок ударила резкая короткая боль. Агент Арчибальд Экройд так и не увидел свою смерть.
Майор Волгин ждал, что в шлюзовой камере их встретит засада. Короткое слово «Огонь!» уже лежало на языке, он готов был его выплюнуть, едва гермоплита поползла вверх. Но и во внешнем и во внутреннем шлюзах было пусто. А когда в тамбуре их тоже никто не встретил, стало ясно: и третье опасение каперанга не подтвердилось. За следующей дверью располагался пассажирский салон. Вряд ли коммандос позволили бы штурмовой группе просочиться в глубь яхты. Куда сподручнее защищать корабль, укрывшись за крепкими стенами шлюза или в узком лабиринте тамбура.
Иван остановился, глядя на эту дверь. Пластик, за ним – тонкий слой металла. Прожигается из лучевика за десять секунд. Даже если ее запереть – это не преграда. Но дверь не была заперта. Протяни руку, коснись рукояти и… Что их ожидает по ту сторону? Террористы, прикрывшиеся детьми, словно живыми щитами?
Он обернулся, повел рукой знакомым каждому, кто хоть раз участвовал в штурме, жестом. Миг – и пространство за его спиной опустело. Ребята рассыпались, вжались в стены. Он вновь повернулся к двери, готовясь досчитать до пяти, как делал это всегда. Он успел произнести про себя: «Три!»
Вопль ужаса рванулся из-за двери, – толща металла и пластика не смогла его заглушить. Дикий, нечеловеческий визг. Нет, всё же человеческий. Детский! Волгин ударил по рукояти…
Пассажирский салон яхты был перед ним как на ладони. Зеленая ковровая дорожка в проходе, бежевые спинки мягких глубоких кресел – по два слева и справа, в каждом ряду. И стоящий прямо напротив Ивана человек в ярко-желтой распахнутой куртке. С маленьким светло-серым автоматом в руках.
В первую секунду Волгину показалось, что человек этот – единственный в салоне. Он даже удивиться успел – кто же тогда визжит так, что волосы дыбом встают? Потом он увидел детей. Дети прятались под креслами, старались забиться в самые дальние уголки, словно мышата. Они были испуганы до полусмерти.
– Брось оружие, мразь! – заорал Волгин, стараясь перекричать детский визг.
Парень посмотрел на него остекленевшими глазами. И не подчинился. Непонятно, слышал ли приказ? Он продолжал водить своим игрушечным автоматиком вдоль рядов.
Ни грохота очередей, ни вспышек не было, потому Иван не сразу понял, что тихие хлопки – это и есть выстрелы! Только когда увидел, как разлетелась обшивка на спинке кресла. И предупреждать второй раз не стал, нажал на спуск.
Десантный лучемет – страшное оружие даже на минимальной мощности. Рубаха на груди парня мгновенно обуглилась, он взвизгнул по-поросячьи, вздернул руки, отбрасывая плавящийся автомат. Опрокинулся на спину, смешно засучил ногами. Затих. И только после этого Волгин убрал палец со спускового крючка.
Других террористов в салоне не было. Иван пробежал по проходу, развернулся. И сразу увидел потеки крови на креслах. И тела расстрелянных. Толстяк, так и не успевший вскочить со своего места, удивленно таращился в потолок. Старичок завалился на подлокотник. Всего двое? А, вон еще одна. Миниатюрная азиатка корчится на полу, зажимая руками живот. На задних креслах, под которыми прятались дети, крови не было. Успел.
Волгин повернулся к скользнувшим в пассажирский салон бойцам. Скомандовал:
– Юрченко, помоги раненой. Кантемиров, успокой детей. Воропаев, осмотри багажный отсек. Остальные – за мной!
Дверь в служебный тамбур была заперта на магнитный замок, пришлось резать. Резать, ожидая, что там-то наверняка уж ждет засада.
За дверью террористов не оказалось. Во всяком случае, живых. На полу тамбура лежали двое: закутанная во всё черное женщина с торчащей из вытекшего глаза ампулой парализатора и мужчина с этим самым парализатором в руке и дырой в затылке. Не нужно было и нагибаться, чтобы понять – оба мертвы. Волгин подозрительно осмотрел выходящие в тамбур двери: комната отдыха экипажа, пилотская кабина, служебный санузел. Вдобавок – изогнутый аппендикс стюард-блока, ведущий к камбузу. Засада могла быть где угодно.
Сделав бойцам жест – «Прикройте!» – он начал открывать двери. По очереди, против часовой стрелки. Санузел – пусто. Комната отдыха – пусто. Кабина…
«Фродо для Элронда. Лодья захвачена орками. Реальная угроза, что Кольцо Всевластия будет обнаружено. Защитить его не имею возможности. Где воины Лориэна?!»
«Элронд для Фродо. Тайну Кольца Всевластия необходимо сохранить любой ценой. Исполните свой долг, Фродо!»
– Товарищ майор, здесь один живой есть!
Волгин напоследок еще раз обвел взглядом залитую кровью пилотскую кабину и поспешил на зов.
Выжившего – высокого горбоносого мужчину в разодранном, измазанном кровью пиджаке, бойцы нашли на камбузе. Впрочем, отделался он легко – пуля лишь скользнула по ребрам, содрав кожу. Раненый сидел на полу, рядом с трупом то ли японца, то ли корейца, расстрелянного в упор из автомата. И, едва увидел Волгина, затараторил:
– Господин офицер, я буду благодарить вас до конца дней! Вы спасли мою жизнь! Вы…
– Что здесь произошло? – резко оборвал его Волгин.
