Юрий Тупицын - В дебрях Даль-Гея
— Если бы вы сделали хоть несколько шагов навстречу, многое бы изменилось.
Кайна вздохнула:
— Иногда один совсем маленький шаг — лишний. За ним последует падение в пропасть. Поверьте, Алексей, чрезмерная откровенность далеко не всегда способствует взаимопониманию.
— А скрытность тем более.
Она покачала головой.
— Скрытность — это как одежда. Некоторым она совсем не обязательна, а другим необходима.
И все-таки Кронин чувствовал, что Кайне очень хочется рассказать ему о той, пока еще непонятной, таинственной для землян стороне далийской жизни, которая нет-нет да и проглядывала за внешним благополучием города-государства. В то же время он отчетливо видел, что Кайну почему-то пугает возможность такой откровенности, и она изо всех сил старается оттянуть ее.
— Вы мне не верите? — спросила молодая женщина.
— Не верю — не то слово.
Она наклонилась к нему.
— Представьте, Алексей, что судьба привела вас не в Даль-Гей, а в Древний Рим. Не удивляйтесь, во время гастролей я познакомилась с историей Земли. Так вот, вы попали в Древний Рим, в великий город юристов, ученых, поэтов и архитекторов. Вы любуетесь храмами, дворцами, дорогами, мостами, фонтанами. И вдруг будто пелена спадает с ваших глаз: вы узнаете, что все это совершенство создано буквально на крови и на костях других людей — рабов, которых и за людей не считают. Вы узнаете о бесчеловечном гладиаторстве, об оргиях развращенной, пресыщенной аристократии! — На бледных щеках Кайны проступил румянец. — Ведь вы возненавидели бы римлян! Особенно после того, как узнали бы, что им нравится их образ жизни. Но разве они виноваты в том, что не знали ничего лучшего, что именно их выбрала слепая эволюция своими жертвами. И разве далекое будущее не вспомнит о них не только с отвращением, но и с пониманием?
Кайна замолчала. Молчал и Кронин, пораженный ее необычной горячностью.
— Кайна… — начал было он.
Молодая женщина остановила его легким жестом. И уже обычным спокойным тоном сказала:
— Не относитесь серьезно к моим словам. Я иногда бросаюсь в дебри философских рассуждений, а это вовсе не моя стихия. — Она заглянула Алексею в глаза. — Так и быть, я помогу вам отыскать Хаасена. Только будьте осторожны. И не вините меня, если встреча с ним доставит вам не только радость, но и горе.
— Вы говорите загадками.
— Что поделаешь? — вздохнула она. — Жизнь наша — сплошная загадка от начала и до конца.
— И разве это не прекрасно? — улыбнулся Алексей.
Глава 10
«Пристань» представляла собой странную смесь делового учреждения и коктейль-холла. Прямо против входа — стол, массивный сейф, вделанный в стену, микрокартотека с видеоскопом, диван и несколько кресел для посетителей. А правее, через широкий проем, прикрытый декоративными шнурами, свисающими с потолка, можно было увидеть миниатюрный бар: полдюжины маленьких столиков, высокая стойка, за стойкой массивная фигура бармена, а позади бармена — буфет, сверкающий металлом, разноцветным пластиком и бутылками самых различных форм и размеров. Повсюду ослепительная чистота, безукоризненный порядок.
Три посетителя сидели у стойки. Заметив вошедшего Кронина, Шпонк поднялся из-за хозяйского стола и, с неожиданной легкостью неся свое грузное тело, поспешил к нему навстречу.
— Рад вас видеть у себя, ленд, — с улыбкой проговорил он. — Надеюсь, устроились удачно?
— Благодарю, все в порядке, — улыбнулся в ответ Кронин, окидывая взглядом пустые столики.
Шпонк понял его без слов.
— Для посетителей еще не время, ленд. Вечером — другое дело. Не хочу хвастаться, — в голосе Шпонка зазвучали нотки профессиональной гордости, — но Натти знает толк в экзотике. Его закуски и приправы на Дальге ценят. Проходите, ленд, присаживайтесь. Тинтер обслужит вас, вы будете довольны, я это гарантирую.
— А не могли бы вы лично обслужить меня? — рассеянно спросил Кронин.
Шпонк внимательно посмотрел на него, потеребил свое пергаментное ухо.
— Откровенно скажу, обычно я этим не занимаюсь, иначе за что же будет получать фарги Тинтер? Но иногда я делаю исключение. — Шпонк осклабился. — Сдается мне, что стоит его сделать и для вас.
Кронин принял особую милость Шпонка как нечто само собой разумеющееся и, сев за уединенный столик, в раздумье погладил подбородок.
— Сказать по правде, Натти, я поздно встал и недавно позавтракал.
— Тогда самое время выпить, ленд, — живо подсказал Шпонк.
— Совершенно верно.
В глазах Шпонка появился огонек одобрения.
— Что-нибудь покрепче? — спросил он.
— Не возражаю. Я полагаюсь на ваш вкус, — сказал Алексей. — И не забудьте захватить рюмку для себя, Натти, — добавил он.
Через несколько минут, поколдовав около стонкя, Шпонк вернулся с подносом, на котором стояла резкая бутылка юбилейного кроча, прозрачный кувшин с зеленоватым соком айлы, а на изящной удлиненной тарелочке — самый обыкновенный, земной лимон, нарезанный тончайшими, как бумага, ломтиками, посыпанный сахарной пудрой и какими-то пряностями. Кронин усмехнулся про себя. «Хитер, однако, этот лопоухий Шпонк. Пройдоха, играющий роль состоятельного человека, пришел бы в ужас от стоимости такой выпивки».
— Присаживайтесь, Натти, — приветливо сказал он, наполняя рюмки золотистым напитком.
Шпонк, внимательно наблюдавший за реакцией Кронина, с натугой склонил короткую шею.
— Благодарю.
Он вежливо подождал, пока Кронин возьмет рюмку, потом широченной лапой ухватил свою и вылил в себя дорогой кроч, как воду, даже не сделав ничего похожего на глотательное движение. Облизнувшись, он снова подождал, пока Кронин, смаковавший каждый глоток, допьет до дна, и лишь после этого позволил себе взять кусочек лимона. Глядя, как Шпонк равнодушно, точно траву, жует лимон, Алексей улыбнулся и вновь наполнил его рюмку, оставив пустой свою.
— Прошу, Натти.
Шпонк покосился на пустую рюмку гостя, опять влил себе в глотку кроч и сжевал еще кусочек лимона. Все это он проделал так, словно выполнял хотя и нужную, но нисколько не интересную работу. Алексей взял ломтик лимона, наклонился к Шпонку и спросил, чуть понизив голое:
— Контрабанда?
Шпонк равнодушно пожал плечами.
— Откуда, да и зачем мне знать, как товар попадает в Даль? Пусть об этом болят головы у ребят из полицейского управления. Мне приносят товар, я выкладываю фарги и забираю его. На остальное мне наплевать.
— Я слышал о вашей скромности, Натти. Поэтому и зашел выпить рюмочку кроча именно к вам.
