Владимир Михайлов - Один на дороге
- Ты что, завязал? - недоверчиво спросил он. Я решил не пускаться в объяснения.
- Нет. Просто я на работе.
- Так-так. Тут, у нас? Я ничего не слыхал...
- Не совсем. Невдалеке. Он кивнул.
- А то сейчас все завязывают, - сказал он. - Мода такая пошла. А зачем? Не по-русски. Ты лучше не перебирай, а завязывать тоже, понимаешь ли, крайность.
- Ладно, - сказала Варвара, - не принуждай человека, раз он на работе, тебе же сказано. Сейчас, Вова, я тебе принесу. - Она отлучилась и вернулась с каким-то питьем в глиняном кувшине. Я понюхал - это мне годилось. Семеныч нетерпеливо сопел.
- Ну, за встречу, - провозгласил он, едва я успел налить Ольге водки, а себе водички - и он лихо выпил, крякнул, провел по губам рукавом домашней куртки и подцепил селедочку. Варвара опрокинула рюмку, не отставая; она была вовсе не против такого времяпрепровождения, если только и сама принимала в нем участие и если Семеныч не перебирал - правда, в годы нашего знакомства такое случалось не часто. Но тогда бутылки стояли в серванте, а не где-то на кухне, в каком-то, наверное, тайничке; что поделать, со временем многое меняется... Ольга взглянула на меня, и я сказал ей:
- Выпейте, Оля, сегодня вам не помешает.
- Я вообще-то почти не пью, - чуть растерянно призналась она, но все же выпила, и тоже до дна. Рюмки, правда, были маленькие, до национальной нормы - граненого стакана - им было далеко. Я пригубил сладковатую водичку и тоже крякнул, чтобы сделать приятное хозяину дома. Положил на тарелку селедки, и только тут по-настоящему понял, до чего проголодался.
- Ну, так как же ты? - спросила Варвара через несколько минут, когда мы взяли первую передышку. Глаза ее безостановочно сновали между мной и Ольгой, видимо, хозяйка дома никак не могла решить уравнение с одним, самое малое, неизвестным. - Где лето провел? На юге?
- На юге, - согласился я.
- Я и смотрю, загар курортный, - сказал Семеныч.
- Да, солнца хватало, - подтвердил я.
- Доходили слухи, что ты за рубежом.
- Выезжал. Но ненадолго.
- Куда? - спросила Варвара, но Семеныч строго глянул на нее:
- Где был, там его больше нет.
- Угу, - сказал я и потянулся за маринованными грибками.
- Свои, - гордо сказала Варвара. - Прошлый год был грибной, да и этот ничего. А у вас там как?
- Я теперь в другом месте, - сказал я. - Поближе к столице. Там все почти как здесь.
- Вот Светка, наверное, радуется, - и Варвара выстрелила глазами на Ольгу.
- Светлана на старом месте, - сказал я.
- Надолго задержалась?
- Не знаю.
- Что же так?
- Да так.
- А сын?
- С нею.
- Что же вы - совсем? - спросила Варвара.
- Так вышло.
- И почему?
Этого я и сам как следует не знал. Так получилось, и все.
- Да, - сказала Варвара, - жалко. А вы, значит, - обратилась она к Ольге официальным голосом, - будете новая Вовина супруга?
Ольга молча покачала головой и чуть улыбнулась.
- Мы просто знакомы, - сказал я, - и не хитри, Варя, не ищи там, где не теряла. Кстати, хочу попросить: не приютите ли ее на денек-другой? Тут случились обстоятельства.
Какие обстоятельства, я объяснять не собирался: раз друзья, то приютят и так, а нет - то и объяснения не помогут. Семеныч взглянул на Варю: гарнизоном командовала она. Варвара немного помолчала, для солидности. Ольга, краснея, пробормотала: "Да не надо, я обойдусь..." Варвара сказала:
- Почему же - не надо? Вова зря просить не станет. Вову мы уважаем, он человек хороший, очень даже, мы его любим, мы его давно знаем, уж и не помню, сколько. - Я внутренне улыбнулся: женщина... Если бы она пришла к выводу, что у нас с Ольгой что-то есть, то попыталась бы вколотить клинышек, то ли из уважения к далекой теперь Светлане, то ли из неосознанной, беспредметной женской ревности; но раз все оказалось наоборот, ей уже нужно было, чтобы девушка не увертывалась, если уж ей так повезло, что на нее пал мой выбор. - В твоей бывшей комнате, - повернулась Варвара ко мне. - Мы с Ваней ее так и называем: твоя комната. Вовина. Только диванчик там узенький, мы в ней не спим. Кресла, что ли, подставить?..
Мысленно она уже уложила нас в одну постель, и я поспешил разуверить ее:
- Я стою в гостинице, обо мне не беспокойтесь.
- А то мог бы и у нас, - проворчал Семеныч, - устроились бы, не впервой.
- Нет, - сказал я. - Есть обстоятельства.
Теперь настроение Варвары стало совсем радужным: все выходило очень достойно, все было, как надо, и никого нельзя было ни в чем упрекнуть.
- Значит, договорились, - заключила она. - Тогда пойдемте, Оля, покажу вам комнату.
Ольга послушно поднялась, а мы с Семенычем остались вдвоем.
- Значит, еще служишь, - негромко сказал он, выполнив положенный ритуал - на сей раз я не стал прерывать его.
- Я ведь еще молодой.
- Все мы молоды, - буркнул он. - Только управление кадров этого не видит. Что сюда занесло? Переводят?
- Временно прикомандирован. Понадобилась экспертиза.
- Серьезное дело?
- Похоже на то. А сперва показалось - простенькое.
- А в войсках чем занимаешься? По-прежнему на батальоне?
- Давно уже нет. Занялся научной работой. Он кивнул.
- Я так и думал. Не обижайся, Вова, но настоящей строевой закваски в тебе не было. Ты командиром не рожден, ты у нас всегда был интеллигентом и либералом. Командовал, и самому тебе было словно бы неудобно за то, что ты людьми командуешь. Так?
Я удивился. Семеныч в моем представлении был, что называется, простая душа, иными словами, человек хороший, но наивный и недалекий, а он, оказывается, аналитик...
- Ну, знаешь, - сказал я, - служил я всегда честно.
- А кто говорит? Служил бы нечестно - погнали бы, а ты вот служишь, и растешь, наверное... Кто ты сейчас в звании?
- Подполковник.
- А я так майором и вышел, - сказал он невесело. - Видно, это мой предел. Что называется, общей культуры не хватило. Да и откуда было ее взять? А сейчас командир должен быть культурным, - протянул он выразительно. - Потому что солдат имеет среднее образование, а то и повыше, и нельзя, чтобы он над тобой посмеивался, хотя бы и про себя. Нет, правильно, Вова, все это правильно. Можно было, конечно, дослужить где-нибудь в тихом местечке до второй звездочки, но как-то горько стало на душе, да и возраст подошел, выслуга была полная. Вот и подал.
- И как?
- Да грех жаловаться, - сказал он без энтузиазма. - Хорошо. Посидел дома, но скучно стало, пошел на работу.
- Каким-нибудь директором, наверное?
- Да нет, ведаю кадрами в одной организации. Работа не пыльная, начальство вежливое, и оклад ничего... Все правильно.
Но я ему не очень-то поверил: не тем голосом было сказано все это, настолько-то я Семеныча знал.
- А ты что, - спросил он, оглянувшись на дверь и приняв еще рюмашку, снова закабалиться решил? Дураки мы, мужики...
