Джон Броснан - Война Небесных Властелинов
– Скорость ветра - сорок миль в час, - продолжал докладывать Карл. - Нас накрыл передний фронт урагана, идущего с побережья.
– Господи Иисусе! - прошептал Мило и посмотрел на Робина, но того ничего не брало: ни ветер, ни плохие новости, ни грозящая смерть. Он сохранял хладнокровие.
– Ну-ка, Робин, открой свой аппарат и отойди назад, - приказал Мило и стал внимательно следить за действиями Робина. Потом он послал робота-паука проверить, нет ли за люком ловушки.
– Все в порядке, - сказал Карл, - можно входить.
– Первым пойдешь ты, - ткнул Мило Робина и наставил на него оружие, отобранное у Джен.
Робин подчинился. Вслед за ним влез Мило, Внутри было темно.
– Включи свет, - распорядился Мило.
Робин нажал выключатель, но свет не зажегся. На пульте тоже не горело ни единой лампочки. Робин понажимал разные кнопки. Безрезультатно.
– Что-нибудь не в порядке? - спросил Мило.
– Похоже, батарейки сели, - вздохнул Робин.
– Что? Шутки вздумал шутить?! - рассердился Мило и наставил оружие на Робина.
– Я хотел сказать, что кончились запасы энергии. Их надо пополнить. Я об этом совсем забыл. Первый раз в жизни залетел так далеко от базы.
– За дурачка меня держишь? - взвизгнул Мило, толкая Робина в спину. - А ну, заводи машину, а не то знаешь, что я сделаю с Джен?!
Робин повернулся лицом к мучителю.
– Я правду говорю. Машина не заводится. Горючее кончилось. Нужна подзаправка.
– И как она делается?
– Очень просто. Нужен кабель с соответствующим разъемом и зарядочная станция. Подключаешь - заряжаешь.
– Да, вроде просто… Карл, сколько это займет времени?
– Зарядка займет около суток. Подготовительные работы - еще несколько часов.
– Прекрасно, - успокоился Мило. - Берись за дело.
Мило очень устал после бессонной ночи. На трех из пяти Небесных Властелинов вспыхнули бунты после того, как он сделал обращение по радио. Подавить мятежи оказалось гораздо труднее, чем он предполагал. До сих пор на "Властелине Монткальме" оставались очаги сопротивления. Пришлось стянуть туда дополнительные силы роботов-пауков, опасно ослабив при этом другие участки. Он подозревал, что Эшли тайно поддерживает восставших. Она сначала перечила ему во всем, а потом вообще перестала разговаривать. Это, конечно, вызывало некоторое беспокойство. Без нее пока не обойтись.
– Ладно, живи еще сутки, - великодушно разрешил Мило. - Видишь, какой я добрый? Но если эта штука не заработает, я стану злым.
***
Приглушенные сирены общей тревоги вывели герцога из пьяного забытья. Он вскочил с постели и забарабанил кулаком в дверь. Ему открыл один из незнакомых гвардейцев.
– Да, сир? - сказал он. - Что прикажете? Еще вина?
– Тревога… - прохрипел герцог. В горле у него стало очень сухо. - Я хочу знать, что случилось.
– Не знаю, сир.
В это время в коридор торопливо вбежал второй страж.
– Мы окружены! - закричал он.
– Кем? - хрипло спросил герцог.
– Целым флотом! Эль Рашад и его союзники… нашли нас!
Глава 17
– Интересно будет посмотреть на элоев, - сказал Мило, сидя за столом с набитым ртом. - Но это, наверное, не самое интересное на базе, а?
Мило играл роль гостеприимного хозяина и пытался поддерживать беседу. Его настроение существенно улучшилось. Бунты наконец-то все были подавлены, работы с аппаратом Робина шли точно по расписанию. Он так был доволен, что милостиво разрешил Джен и Робину присутствовать на его обеде. Им прислуживали Киш и Шен. Джен сама убедила их перейти на службу к Мило. Вне тепличных условий Небесного Ангела им было не выжить.
– Элои мне не понятны, - сказала Джен. - У них есть возможности помочь людям, а они ушли в мир иллюзий.
– Их мир не более иллюзорен, чем твой, дорогая моя, - весело возразил Мило. - У них просто другая цель в жизни. У тебя цель - что-то сделать в этом мире, а у них - достичь определенного душевного состояния. Люди издревле делились на эти две категории. Те, что много занимались собой, уходили в монастыри, чтобы впасть в нирвану, например, или чтобы слиться в одно целое с Богом…
– Только не надо лекций, Мило, - поморщилась Джен. - Не порти нам аппетит.
С лица Мило сразу сползла маска добродушия. Он отвернулся к Робину.
– Послушай, сначала я подумал, что твоя машина - обыкновенная дешевка, но теперь, познакомившись с ней поближе, вижу, что ошибся. Это не просто продукт Старой Науки, это порождение Науки Новейшей! Неужели элои не утратили навыков инженерной работы?
Робин отрицательно покачал головой.
– Нет, это работа не элоев, а их программ.
И он объяснил, как уже объяснял герцогу, что элои, перед тем как стать элоями, разработали самообучающиеся программы и вручили им свою судьбу.
Мило покачал головой.
– Они, значит, кайфуют, а программы за них работают. Нехорошо. Как ты думаешь, можно будет с ними договориться?
– С программами? Сомнительно…
– Ничего, - махнул рукой Мило, - я уверен, что найду способ.
– Я не понимаю, Робин, как ты уцелел? - спросила Джен. - Почему тебя не уничтожили, когда обнаружили отклонения в развитии?
– Не разрешила Этическая Программа.
– Этическая Программа?
– Да, элои разработали Этическую Программу перед тем, как превратиться в элоев.
– Зачем?
– Этическая Программа следит за элоями и не допускает антиобщественных поступков. Ведь у них нет никаких барьеров против абсолютного индивидуализма. Кроме того, Этическая Программа следит за разного рода вещами типа того, чтобы, например, все человеческие зародыши, с которыми производятся эксперименты, не доживали до пятинедельного возраста, определенного Организацией Объединенных Наций…
– ООН?! - вскричал Мило. - Ну и ну! Почти полтысячелетия прошло, как ООН распалась, а ее правила все еще действуют!
– Элои были честными, добросовестными учеными… до того, как стали элоями. И вели себя как им подобает до самого конца.
– Если они такие хорошие, то почему не помогли людям? - спросила Джен.
– Сам я точно не знаю, но обучающие программы рассказывали мне, что ученые решили, что все погибло (и в этом они не сильно ошибались: вспомните время сразу после Генных войн) и что их существование как ученых и представителей человечества лишено всякого смысла, и поэтому им остается только позаботиться о себе. Но перед уходом в иной мир они заложили в программы свои благородные принципы, и в результате меня не уничтожили в зародыше, потому что, когда обнаружилась моя нестандартность, мне уже было больше пяти недель от роду. Этическая Программа запретила модифицировать меня, пока я не достигну зрелости и пока не смогу сам выбрать свою судьбу. Я, конечно, отказался от высокой чести вступить в общество элоев.
