Гарри Гаррисон - Мир на колесах
Ян неподвижно сидел в боксе, понимая, наконец, что произошло. Сначала – предостережение, в следующую минуту проктор-капитан Шеер действовал, как надо. Хрэдил крепко держала его в руках. Да и Яна тоже. Он расслабился, думая об убийстве. Как же он не понял сразу, что это обвинение послужило лишь прикрытием для настоящих обвинений. Теперь не было обратного пути – суд должен был продолжаться. Как только Хрэдил замолчала, он громко заговорил в микрофон:
– Я требую, чтобы этот форс был прекращен, и чтобы меня освободили. Если тут и есть измена, то только со стороны старухи, которая хочет, чтобы все мы были мертвы.
Он замолчал, потому что его микрофон внезапно отключили. Избежать этой ситуации было нельзя: он надеялся лишь, что ему удастся вывести Хрэдил из себя. Она кипела гневом – он понял это, услышав шипение в ее голосе, – но держала себя в реках.
– Да, мы сделаем так, как предлагает подсудимый. Я консультировалась с моими друзьями судьями, и они со мной согласны. Мы снимаем все обвинения, все, кроме одного – измены. Мы достаточно натерпелись от этого человека и от его происков против законных авторитетов. Мы были снисходительны, потому что пришли тяжелые времена, и некоторая доля снисходительности была допустима в целях разрешения проблем. Вероятно, мы допустили ошибку, предоставив подсудимому слишком большую свободу действий вопреки установленным правилам. Эта ошибка должна быть исправлена. Я прошу техников воспроизвести кое-что из Свода Законов. Раздел третий, заглавие «Измена», под законами о правлении.
Пальцы техника пробежали по клавиатуре компьютера, нашли нужную секцию и вывели информацию на экран перед ним. Как только раздел появился на экранах полностью, техник включил звуковое воспроизведение. Закон загрохотал в командных тонах:
– "Измена. Тот, кто открывает государственные секреты другим, должен быть обвинен в измене. Тот, кто раскрывает подробности действий властей, должен быть обвинен в измене. Тот, кто подрывает величие властей и подталкивает других действовать против государственного руководства, должен быть обвинен в измене. Наказание за измену – смерть, и казнь должна совершиться в течении двадцати четырех часов с момента вынесения приговора.
Наступила потрясенная тишина, и голос затих. Тогда заговорила Хрэдил:
– Итак, вы услышали о природе преступления. Теперь вы узнаете о составе преступления. Я оглашу его сама. Перед Семьями и перед Главами Семей подсудимый насмехался над авторитетом Глав Семей, представляющими собой подлинную конституционную власть. Когда от него требовали прекратить беззакония и подчиниться приказам, он ответил отказом. Он велел остановить машины, применив известные ему способы, чтобы добиться повторного рейса за урожаем. Этот рейс состоялся и был причиной смерти многих людей. Действуя таким образом, он подталкивал других на неповиновение властям, и он совершил измену. Таковы обстоятельства, а теперь будут решать судьи.
– Я требую, чтобы меня выслушали! – закричал Ян. – как вы можете судить меня, не дав даже высказаться?
Хотя находившийся перед ним микрофон был выключен, ближайшие к помосту люди могли расслышать сказанное им. Послышались крики друзей, требующие, чтобы ему дали сказать. Неудивительно, что были и другие крики – чтобы он молчал. Хрэдил молча прислушивалась, затем посовещалась с другими судьями. Заявление сделал Чан Тэкенг, Верховный Старейшина:
– Мы милосердны, и суд должен свершиться соответственно требованию закона. Прежде, чем будет вынесен приговор, подсудимый получит разрешение говорить. Но я предупреждаю его, что если он вновь произнесет изменнические слова, его немедленно заставят замолчать.
Ян взглянул на судей, затем встал и повернулся к толпе. Что он мог сказать, что не расценивалось бы, как измена?
Если он скажет хоть слово о других планетах или о Земле, его тут же прервут. Придется играть по их правилам. Надежды было мало. Но следовало попытаться.
– Народ Халвмерка. Сегодня меня судят потому, что я сделал все, от меня зависящее, для спасения ваших жизней и урожая, который, без сомнения, будет крайне необходим, когда придут корабли. Это все, что я сделал. Некоторые мне противостояли, и они совершили ошибку, и эта ошибка будет доказана. Мое единственное преступление, да и не преступление вовсе, состоит в том, что я выделил возникшую опасную ситуацию и предложил пути для ее разрешения. Ничего подобного мы никогда прежде не делали – но это не значит, что мы поступили неправильно. Мне пришлось действовать крайне жестко, иначе это новое не было бы осуществлено. Мною руководило не стремление к измене, а чувство общности. Нельзя проклинать меня за это...
– Достаточно, – сказала Хрэдил. Его микрофон затих. – Аргументы подсудимого будут учтены. А сейчас судьи будут совещаться.
Она была заносчива в своей власти. Совещания не последовало. Она просто что-то написала на листке бумаги и передала другому судье. Тот тоже написал и передал следующему. Все писали быстро; было ясно, что это за слово. Листок закончил свой путь в руках Чана Тэкенга. Тот едва взглянул на него и сказал:
– Виновен. Подсудимый сочтен виновным. Приговаривается к смерти через повешение в течение двадцати четырех часов. Виселица – наказание за измену.
На этой планете никогда еще не происходило казни – во всяком случае, никто из присутствующих в жизни своей ничего подобного не видел. Они никогда не слышали о таких наказаниях. Они закричали друг другу, они взывали к судьям. Гизо Сантос протолкался к краю толпы, и его голос стал слышен:
– То, что сделал Ян – не измена! Он единственный здравомыслящий человек из нас. Если это измена, то все мы тоже изменники...
Проктор-капитан Шеер поднял пистолет, совершенно равнодушно, и выстрелил. Пламя окутало тело Гизо, мгновенно обуглив его, превратив потрясенное ужасом лицо в черную маску. Он умер прежде, чем упал.
Ближайшие к нему закричали, пятясь назад, послышались болезненные стоны – некоторых задело огнем. Хрэдил заговорила:
– Человек понес наказание. Он крикнул вслух, что виновен в измене. Есть еще желающие крикнуть, что они виновны в измене? Выходите, говорите спокойно: вас услышат.
Она мурлыкала, рассчитывая на ответ. Те, кто был ближе, попятились, движимые паникой, никто не пошел вперед. Ян взглянул на тело своего друга и почувствовал странное онемение. Убит. Погиб из-за него. Возможно, обвинения правильны, и он принес хаос и смерть. Он напрягся – Шеер подошел ближе и схватил его за предплечья, чтобы он не мог двигаться. И Ян понял почему – к нему медленно приблизилась Хрэдил.
– Видишь теперь, куда завела тебя глупость, Кулозик? – сказала она. – Я предупреждала тебя, но ты не послушал. Ты проповедовал измену. Из-за тебя погибли люди, и последний только что. Но теперь – конец, потому что ты подошел к концу. Скоро мы с тобой покончим. И Элжбета с тобой покончит...
