Андрей Ливадный - Тень Земли
Штурмовой модуль, поднимая клубы праха, коснулся поверхности посадочными опорами. Пилот взглянул на датчики. Эмиттеры вонзились в землю, замкнув периметр.
– ДШМ-1, на связи. Мы сели. Защита развернута. Доложите обстановку?
– На орбитах чисто. Ни один из кораблей эфрангов вас не заметил.
– Принял. Сообщайте о любых изменениях. Попробуем выяснить, что тут произошло.
«Фантомы» вырвались из пылевого шторма, вышли на низкую орбиту.
С гулом открылась рампа, БМК, укомплектованная комплексами планетарной разведки, выехала наружу. Ветер, достигающий скорости ста семидесяти километров в час, налетал порывами, но многотонная приземистая машина устойчиво сопротивлялась его напору.
Коричневато-оранжевая мгла затопила экраны. Ветер перекатывал небольшие камни, сек песчинками по броне.
Тиберианец уверенно вышел на намеченный маршрут. Кибернетические системы адаптировались, отсеяли помехи, транслируя гибридную модель местности. Двое землян задействовали исследовательские терминалы – при модернизации их устанавливали на всех планетарных машинах, сократив количество десантных мест.
– Тектоника не нарушена, – вслух комментировал Шевцов. – Как я и говорил, нет никаких следов применения тяжелых вооружений.
– Хорошо, идем на восток, – уточнил Стигмайер. Формально он командовал группой. – По данным локационного комплекса крейсера, там расположена цепь холмов. Исследуем их.
Унылые однообразные ландшафты разворачивались перед взорами людей. Что явилось причиной экологической катастрофы, оставалось непонятным, но произошла она достаточно давно. Сохранились лишь следы органики, но не сама жизнь. Анализаторы машины периодически брали пробы забортной пыли, гибкие манипуляторы, расположенные под днищем, собирали образцы грунта.
– О, есть образцы ДНК! – довольно доложил Сплай. – Сохранность не очень, но, думаю, составить матрицы спиралей для биореконструкции смогу!
– Было бы неплохо, – отозвался Шевцов. – Просто в голове не укладывается, сколько миров уничтожено этими недоумками! – выругался он в адрес скелхов. – Заставить бы их…
– Сигнатура! – Стигмайер сбросил скорость. – В недрах холмов, по курсу! «Фантомам», вы меня слышите?
– Принято! – раздался ответ. – Идем к вам в режиме сканирования.
Через минуту сквозь мглу пылевого шторма проступили и тут же исчезли контуры двух аэрокосмических машин.
– Станции доразведки снижаются! Есть телеметрия?
– Я ничего не понимаю! – воскликнул Шевцов. Он отчетливо видел, как цилиндрические аппараты коснулись поверхности и… провалились глубже.
– Сигнатура растет! – сообщил Стигмайер. – Нет, снова гаснет!
БМК резко остановилась.
– Холмами тут и не пахнет, – глухо произнес тиберианец. Похоже, обычная невозмутимость ему изменила. Перед мысленным взором разворачивались два канала телеметрии: первый – с датчиков боевой машины, второй – с сенсоров станции доразведки.
Сканеры БМК утверждали, что впереди расположена группа возвышенностей. Но станция продолжала снижаться, будто провалилась сквозь землю! Видна была лишь желтоватая муть, затем, словно в замедленной съемке, взметнулась поднятая соударением с поверхностью пыль.
– Запаздывание сигнала? – удивился Сплай.
– «Фантомам», повторить заход! Осторожнее над холмами, там какая-то аномалия!
На этот раз тиберианец цепко захватил сигнал снижающейся станции. Вот она пробила мнимую поверхность, провалилась глубже, связь с ней прервалась, но после нескольких напряженных минут ожидания данные вновь начали поступать.
Стигмайер отдал мысленный приказ, но ничего не изменилось. В его расширитель сознания поступало изображение от датчиков: цилиндрический аппарат лежал в глубокой выемке на каком-то склоне, а его окружали взметнувшиеся при ударе, как будто застывшие в загустевшем воздухе частицы.
– Запаздывание пять с половиной минут, – доложил Шевцов.
– Ждем.
Через указанный Андреем промежуток времени картинка немного изменилась, часть выброса медленно осела, в борту станции разведки медленно открылась диафрагма, оттуда показался зонд.
– Глазам своим не верю… – сквозь зубы процедил тиберианец. – Что там, фрайг побери, происходит?!
Остальные молчали, напряженно ожидая развития событий.
Зонд медленно поднялся в воздух. Он продвигался буквально по миллиметру, будто продирался сквозь вязкую, плотную субстанцию! Его датчики передавали информацию, и вскоре ее накопление и обработка дали первые результаты.
Оказывается, метрах в тридцати от БМК начинался обрыв. Впереди располагались не холмы, а огромный кратер, над которым висели плотные клубы песка и пыли – их конфигурацию совершенно не изменял шквалистый ветер!
Сплай прикинул: чтобы удержать в воздухе миллионы тонн вещества, потребуется немыслимое количество энергии. Такой эффект могло бы создать применение защитного суспензорного поля сложнейшей конфигурации, включающей сотни, если не тысячи эмиттеров, но едва читаемая сигнатура, обнаруженная в глубине котловины, по своим характеристикам не тянула даже на слабенький реактор.
– Все это смахивает на продвинутую систему маскировки, – произнес тиберианец.
– Никогда не видел ничего подобного! – Андрей Шевцов работал с записью, полученной при снижении разведстанций. – Тайм-коды резко поменяли значение!
– В смысле?
– После прохождения станций сквозь мнимую «поверхность» их бортовое время изменилось!
– Да, действительно! – согласился тиберианец, отдавая новую команду зонду. Слова Шевцова натолкнули его на одну мысль, и он решил проверить промелькнувшую догадку.
– Ищешь аномалию времени? – Сплай заерзал в кресле.
– Угу.
– Но это явление свойственно лишь гиперкосмосу!
Ответом ему послужило шокирующее изображение. Стигмайер и сам в полном замешательстве смотрел на неожиданный результат своих изысканий: сканеры зонда перефокусировались, пробились сквозь песок и пыль, образующие подобие холма, обнаружив внутри… остатки здания!
Вернее, это был целый комплекс построек, пронизанных трещинами, утративших былую форму в результате обрушения… которое все еще продолжалось!
Представьте, что момент катаклизма, например землетрясения, записан на видео, а затем файл воспроизведен на очень маленькой скорости, когда движение оседающих обломков зданий практически не заметно взгляду.
Соединив личные наносети, пилоты сверили изображения и получили стопроцентное подетальное сходство. Ни о каком субъективном восприятии, сбое или мистификации речи идти не могло!
Комплекс построек оседал в клубах пыли, в воздухе застыли белесые выбросы, фрагменты этажей отделились друг от друга, образуя бесформенное облако, – все это замерло, не двигаясь! Исходя из анализа полученных данных, было несложно предположить: аномальное воздействие усиливается в эпицентре загадочного явления, и должно пройти не меньше месяца, чтобы приборы зафиксировали смещение обломков зданий хотя бы на миллиметр!
– А это еще что?! – Сплай потрясенно уставился на происходящее.
Среди застывших в воздухе обломков медленно растекалось зеленоватое пламя. Датчики зонда продолжали работать, передавая данные по сигнатуре. Она снова росла, принимая разветвленную форму, словно среди фрагментов рушащихся зданий стремительно формировалось невероятное, сотканное из энергий растение!
– Группа-1, что там у вас происходит?!
– Мы обнаружили аномалию времени! – хрипло ответил Стигмайер. – Потеряны три станции разведки. Один из зондов передал файл сканирования. Под ложным рельефом расположена котловина. Приблизительно в центре аномальной области зафиксирована энергоматрица, по структуре напоминающая дерево!
– Файл сканирования принят. Вам приказано возвращаться к кораблю высадки!
Станция скелхов…Разрушенный коридор уводил во мрак.
Станция имела вид снятой спиралью кожуры апельсина. Сооружение выглядело огромным. Илья не переставал удивляться, спрашивая себя, как подобная конструкция выдерживает прыжки через гиперкосмос.
– Типично логрианская архитектура, – осматриваясь, скупо произнес Келл Саримат. Тиберианец явно не испытывал сильных эмоций либо делал вид, что окружающее ему не в новинку.
– Ты уже встречал такие? – недоверчиво поинтересовался Дима Ефратов – он координировал высадку из тактического отсека ДШМ.
– Угу. Вообще-то видал и побольше. Знать бы, кто ее так разделал… – Командир группы остановился у края пробоины, осматривая прилегающие участки обшивки. Броня и элементы несущих конструкций были сильно оплавлены, хранили следы множества повреждений в виде глубоких борозд, овальных подпалин и вытянутых в одном направлении кратеров. При сканировании корпус станции демонстрировал многослойную ячеистую структуру, похожую на соты. Каждый сегмент (а их насчитывалось миллиарды) был наполнен техническим содержимым. Повсюду располагались встроенные эмиттеры, накопители, системы вооружений. Энерговоды пронизывали многослойную броню, словно сеть кровеносных сосудов.
