Пётр Гордашевский - Их было четверо
Тима и Катя так были счастливы, что наконец встретились, что первые минуты говорили бессвязно, все больше восклицали и смеялись. Потом Катя рассказала о своих приключениях. Тима все время перебивал ее возгласами сочувствия и ужаса: - Бедняжка! Совсем беззащитная, без лучемёта, одна! Ты молодец! Не растерялась. - Да, молодец! Знаешь, как я трусила! Прямо-таки вся дрожала. - А папа говорит, что смелость - это... Подожди, как это он сказал? Да, если тебе очень страшно, ты боишься и все-таки заставляешь себя делать все, как надо. Понимаешь? Он это как-то по-другому сказал, но, в общем, выходит то же самое... Ну, я запутался совсем! - рассмеялся Тима. Рассмеялась и Катя. - А все-таки это было ужасно, Катя! Вспомнить не могу спокойно Значит, у тебя вышла из строя аппаратура, когда ты была возле "орешка ряски? - Да, я это хорошо запомнила. - Интересно. Ведь и со мной случилось буквально то же самое. Наверное, в этом корешке и кроется весь секрет. Иначе, почему бы у тебя именно в этом месте испортилось радио? Да, ряска сыграла с нами скверную шутку... сказал Тима задумчиво. - Хотелось бы мне знать, в чем тут дело? Виной всему действительно была ряска, обычное растение стоячих вод, которое Тима хорошо знал. Но он понятия не имел об одном свойстве корня ряски: корень этот поглощает соли элемента радия. Многие растения поглощают определенные химические элементы, накапливают их. Одни поглощают цинк, другие - ванадий, третьи - йод. В морских водорослях скапливается столько йода, что долгое время они служили единственным сырьем для его добычи. А корень ряски, простой ряски, служит копилкой радия. Потому-то и вода вокруг корешка оказалась наэлектризованной. И количество радия, и его излучение, и степень наэлектризованности воды вблизи корешков ряски были ничтожно малы. Но ведь и аппаратура наших путешественников измерялась тысячными долями миллиметра. Радиоаппаратура Тимы и Кати, их фонари питались от батарей аккумуляторов, которые заряжались, в свою очередь, от атомных элементов, расположенных в поясах. Попав в зону радиоактивных излучений, аппаратура вышла из строя. Только лучемёт устоял против действия лучей радия благодаря изоляции в рукоятке, рассчитанной на устойчивость против активных лучей самого лучемёта. Эта изоляция оказалась непроницаемой и для лучей радия. Стоило путешественникам выйти из зоны радиоактивных излучений, как аккумуляторы снова зарядились от атомных элементов; восстановилась радиосвязь, загорелись фонари - все пришло в порядок. Не зная, не понимая причины странного явления, путешественники все же благоразумно решили впредь держаться подальше от ряски. - Да, Тима, я все хотела спросить тебя, - вспомнила Катя: - что за "поросята" напали на нас? Тима расхохотался: - По-твоему, они похожи на поросят? Вот выдумщица! В общем, твои "поросята" - это железобактерии. Мы их видели в почве. Забыла? Мне лично кажется, что они напоминают крупные зерна пшеницы. Ну, ведь кому как! - А почему их так привлекал мой нож? Куда нож - туда и они - Кто его знает... А впрочем, тут, наверное, играет роль железо. Правда, сталь ножа не то железо, которое им нужно, но, возможно, и она оказалась приманкой. Так мне кажется. - А-а, вот оно что! Ну, а другие, те, что сцеплены вместе, как вагончики на железной дороге? - Серобактерии. Мы их тоже встречали. В пластмассовых материалах, из которых сделаны некоторые детали нашего снаряжения, есть примесь серы. Может быть, эта сера и приманила к себе серобактерии. - А я и не знала, что мне думать. Да и думать-то было некогда! Только бы удрать от них поскорей. Путешественники позавтракали концентратом. В баллонах уже оставалось чуть-чуть питательных соков. Следовало подумать о том, как добыть еду. Следовало подумать и о том, как подняться на поверхность пруда. Следовало подумать... О многом еще следовало подумать удивительным странникам, закинутым, как им казалось, на край света. Тима очень удивил Катю, когда сказал ей, что, в общем, считает полезным то, что опрокинулся их кленовый лист и они очутились в воде. Насладившись удивлением своей спутницы, Тима объяснил ей, что именно так странно порадовало его в этом приключении. Дело в том, что он и не подозревал о своем могуществе, о том, что может управлять движениями животных с помощью лучемёта. - Теперь, когда мы это знаем, - говорил он, - мы можем всерьез подумать, как бы перелететь из пруда в лабораторию на пчеле. В самом деле, это был выход, и неплохой. Оставалось теперь каким-нибудь способом попасть на поверхность. добраться до цветка и ждать в гости пчелу. Не так уж мало! Но после того, что они пережили, им теперь ничего не было страшно. И появилась уверенность, что все обойдется. Ведь отыскали они друг друга, хотя и казалось, что это невозможно! Так будет и дальше - все устроится. Не может быть, чтобы они вдвоем не нашли выхода! Не может быть, чтобы они остались пылинками, затерянными в огромном мире! Они не одни. Там, в Джохоре, тоже не сидят сложа руки. Наверное, уже снаряжена экспедиция, наверное, их ищут. Им помогут. Нужно только не падать духом. Вот и всё. Так подбадривали себя ребята. - Интересно, Тима, сколько времени прошло с тех пор, как "прелестная" лягушка перевернула наш лист? Мне кажется - вечность. - Да нет, поменьше, - засмеялся Тима. - Дай соображу... Часов пятнадцать. Было это вчера вечером, всю ночь мы гонялись друг за другом. А сейчас полдень. Так и выходит. Ты очень устала? Может, хочешь немного поспать? - Нет, нет, что ты! В путь! Теперь, когда ты нашел отличный способ управлять инфузориями, мы ими и воспользуемся, чтобы подняться на поверхность пруда. - Да, конечно. Только хотелось бы найти способ побыстрей. Но для начала не откажемся и от услуг парамеции. - А по дороге что-нибудь да придумается, - уверенно заявила Катя, Вооружившись лучемётом, Тима осторожно выбрался из кустов. Осмотрелся "поросят" нет. Позвал Катю. Потом подкараулил проплывающую мимо парамецию и, подпустив ее поближе, послал добрую порцию "лучей сна". Туфелька замерла на месте. Тима помог Кате забраться внутрь парамеции и залез туда сам.
Сидя впереди, Тима держал в руках лучемёт. Катя устроилась спиной к нему. Лучи фонарей ярко освещали им путь, хотя и без них было не так уж темно. Ведь пруд-то мелкий - солнечные лучи пронизывали его до дна, Однако с фонарями как-то удобней. И ребята решили их не гасить. Как только парамеция проснулась, Тима стал, как опытный шкипер, управлять ею. Послушная его воле, парамеция гребла своими веслами-ресничками. Тима попросил Катю, чтобы она внимательно смотрела по сторонам. Если завидит что-либо подозрительное, какое-либо животное, нацеливающееся на их парамецию, пусть тотчас же даст знать. С таким оружием, как лучемёт, они не дадут себя в обиду. Парамеция плыла среди подводного царства; она шла сейчас почти по дну. Тима, "капитан подводной лодки", смотрел вперед. Катя, его помощник, следила, не угрожает ли им опасность сзади. Лучи фонарей пронизывали ярким светом толщу воды, и было хорошо видно, что делается вокруг. - Мы сидим, как в батисфере, - сказала Катя, с интересом глядя через прозрачные стенки своей необычной каюты. Здесь, вблизи дна, вода выглядела коричневой. Высоко над головой она переходила в зеленовато-голубой свод. "Лодка" плыла мимо таких же густых зарослей, где Катя нашла приют, когда удирала от "поросят" - железобактерий. На дне лежало много обломков растений. "Лодка" проплыла мимо каких-то изогнутых стволов. Катя не рассмотрела их толком. Вокруг было столько необычного, что у нее разбегались глаза. Вот приютился на камне небольшой комок зеленых нитчаток - водорослей, имеющих вид длинных, тончайших нитей. - Смотри, Катя, - не утерпел Тима. - Вот она - тина, самая обычная тина. А как выглядит! Толстенные канаты... В стоячей воде кустики каких-то подводных растений стояли неподвижно. Но Катя заметила на некоторых из них странные стебельки с длинными, тонкими выростами на конце. Эти выросты медленно колебались, иногда вытягивялись, иногда сокращались. Тима объяснил, что это так называемая гидра. Пресноводная родственница морских полипов. - От этой гидры надо держаться подальше, - сказал он, описывая на своей "лодке" изрядный круг. - Она - опасный хищник. Посмотри, посмотри, что делается! Гидра вытягивала свои щупальца, захватывала неосторожно прикоснувшихся к ним рачков и отправляла их в отверстие, расположенное в верхней части стебелька. Это был рот гидры. Его и окружали щупальца. Следить за охотой гидры было интересно, и Тима не отказался бы задержаться здесь, но Катя запротестовала: - Нужно спешить. А потом - она такая противная, эта гидра! Не могу глядеть на нее. Путешественники постепенно поднимались выше. Вот крупная подвижная одноклеточная водоросль с названием более длинным, чем она сама: "хламидомонада". Она двигалась навстречу. Катя, сидевшая спиной к движению, увидела ее тогда, когда она проплывала мимо их живой "лодки", и долго смотрела ей вслед. Сквозь прозрачную оболочку хламидомонады просвечивали зеленые хромотафоры, расположенные среди протоплазмы. В этих зеленых пластинках виднелись крупинки крахмала. - Вот бы нам запастись крахмалом! - сказала Катя. - Не устроить ли охоту? - По-моему, такая охота займет много времени. Подождем, когда нам попадется крахмал, который легче добывать и быстрей, - ответил Тима. Кроме того, для нас главное - найти способ поскорее подняться на поверхность, а еда у нас пока есть. Посмотри-ка лучше вот сюда. - Тима показал направо. Там, на какой-то водоросли, примостилось интересное существо. Оно выглядело не то горшочком, не то колокольчиком, поставленным отверстием кверху. Вокруг "горлышка" венчиком расположились реснички, а к "донышку" был прикреплен стебелек. Он служил как бы длинной ножкой, опиравшейся на какой-то неподвижный предмет. Эта ножка все время была в движении, но на одном месте. То она свертывалась спиралькой, то распрямлялась. Реснички на краю "горлышка" быстро шевелились, вызывая ток воды и загоняя в "горлышко" пищу. При всяком толчке сувойка - это была инфузория сувойка - сокращала свой стебелек и словно приседала. Медленно проплывали большие зеленые шары. В них виднелись небольшие шарики, а снаружи быстро шевелились жгутики. И шары словно мигали, поворачиваясь на ходу. - Мой старый знакомый - вольвокс, - сказал Тима и даже приветственно взмахнул рукой. Другие, смешно двигающиеся, напоминали бочонок с крышкой. Оказалось, что это хищная инфузория дидиниум. Тима сказал, что дидиниум жил у него на окне в стеклянной банке. Откуда-то из-за водорослей показалось крупное животное с многочисленными ресничками; по бокам его тела, похожего на стеклянную консервную банку, торчали длинные шипы, острием обращенные вниз. Животное двигалось медленно, вращаясь при этом вокруг собственной оси. Недаром его и назвали "коловратка". Хотя коловратка двигается медленно, но редко становится чьей-либо добычей. Ее защищают острые шипы. Появилась и эвглена - почтенный представитель класса биченосцев. Веретенообразная, вооруженная спереди длинным жгутом, она быстро вращала им - и вода волновалась, кипела впереди эвглены. - Так вот кто это был! - воскликнула Катя, вспомнив, как она кружилась в водовороте, который устроила эвглена. У эвглены есть хлорофилл, и на свету она, как зеленый лист, создает органические вещества. В этом случае эвглена выглядит растением. А если света мало или его нет совсем, эвглена питается. как простейшее животное, впитывая всей поверхностью организма уже готовые вещества из окружающей среды. И тогда эвглена становится животным. Зоологи относят эвглену и других жгутиконосцев к типу простейших животных. Пусть у эвглены есть хлорофилл, все же она животное, а не растение. - Слева по борту рыба! - вдруг крикнула Катя. Тима мгновенно повернулся. Он увидел красноватые шевелящиеся стебельки, а возле них поблескивала серебром личинка тритона. Личинка разевала свою пасть и хватала стебельки. Оказалось, что это вовсе не стебельки, а черви-трубчатники, которыми иной раз не прочь полакомиться личинка тритона. Тима свернул в сторону от тритона и взял курс на водоросли, известные под названием "спирогиры". Все животные и растения подводного мира микроскопических существ носили мудреные названия. Тима. разумеется, знал не так уж много, но кое-что здесь ему было знакомо. Недаром он дружил с Ваном, который увлекался микробиологией. Теперь, очутившись невольно среди "забавных крошек", как называл их Тима, в положении, когда эти "крошки" оказались крупнее его самого, он вспомнил о том, что ему было о них известно, и это помогало ему избежать многих опасных столкновений. К нитчатке-спирогире Тима направился для того, чтобы запастись крахмалом. Длинные нити этой водоросли состоят из одного ряда клеток. Зеленые хромотофоры их богаты крахмалом. Очень кстати! Здесь можно было спокойно причалить и без труда собрать сколько угодно отличной пищи. Когда парамеция подошла поближе, путешественники заметили, что водоросли вдруг так закачались. будто поднялся вихрь. В следующую минуту они увидели какой-то серебристый шар. Он заметно увеличивался прямо на глазах, потом оторвался от ветвей и, поднявшись вверх, быстро исчез в зеленовато-голубой выси. - О, это что еще? - удивилась Катя. - Тоже животное? Тима рассмеялся. - Не похоже. Ты знаешь, это, видимо, пузырек болотного газа метана... Стой! - вдруг закричал он и даже подпрыгнул на месте. - Стой, кажется, я нашел! Да, нашел, нашел, нашел!.. Катя смотрела на него во все глаза. На секунду мелькнула мысль: уж не сошел ли он с ума? - Тимочка, что с тобой? - осторожно спросила Катя. - Что ты нашел? - Нашел способ быстро и безопасно подняться на поверхность пруда. На воздушном шаре! - Ничего не понимаю. Ты что, хочешь ловить пузырьки газа? Но ведь нужна оболочка... - Ничего не нужно, никакой оболочки! Хорошо, что при нас уменьшители. Они нам здорово помогут. Еще не понимая, что придумал Тима, девочка тоже оживилась: не станет же он болтать зря. Значит, что-то есть! - Как мне пригодились сейчас мои опыты и наблюдения. просто замечательно! - между тем продолжал Тима. - Если бы не это, я бы никогда не додумался. - Но, Тима... - Сейчас, сейчас! Доставай свой уменьшитель. Если среди растений увидишь нечто подобное колоколу, сплетенному из паутины. говори. Или животное, у которого на брюшке что-то блестит, как серебро. Это водянка, водяной паук. Ему для дыхания нужен воздух, он его приносит с поверхности пруда, в волосках на брюшке. А здесь, на дне, среди растений, он строит свой воздушный домик. И туда приносит пузырьки воздуха. Теперь поняла? - Вот это замечательно! Теперь остается только подстеречь самого паука. Ура! Путешественники смеялись и веселились так, как будто они уже обнаружили водяного паука и даже поднялись вместе с ним на поверхность пруда. - Я же говорила, что по дороге что-нибудь да придумывается, - твердила Катя. - Ты ведь у меня умница, Катюша! - Ну, собственно, чем же это я умница? Ведь идея пришла в голову тебе, а не мне! - Какая разница! Все это чепуха! Мы вместе с тобой всё делаем, и всё у нас пополам: и неприятности, и радость, и всякие там идеи! Тима, остановивший было свою послушную парамецию, приказал ей плыть дальше. Шли они теперь очень медленно, держась возле водорослей и отыскивая среди них жилье водяного паука. Пришлось теперь воспользоваться уменьшителем. Домик был слишком велик для глаз наших путешественников они легко могли бы проплыть мимо, не разглядев его. Осмотр растений длился довольно долго. Путешественники отчаялись уже найти воздушный колокол водяного паука, как вдруг Катя заметила в самой гуще нечто похожее на паутинные нити. - Стой, Тима! Смотри! Тима направил парамецию в зеленые заросли. Там они действительно увидели сплетенный из паутины небольшой колокол. Он держался на нитях, прикрепленных к стеблям растений. Похоже было, что это воздушный шар, вернее - только верхняя его половина. Путешественники рассматривали сооружение в уменьшитель. И тогда оно казалось маленьким. Но, как только они отрывали глаза от своей подзорной трубы, маленький колокол исчезал из виду, теряясь где-то в вышине, и в ноле зрения оставались очень толстые канаты. Это были нити паутины. Катя растерянно смотрела на канаты: - Не представляю, как мы справимся с этим воздушным шаром, Тима. Он для нас слишком велик. - А нам он и не понадобится. Мы устроимся где-нибудь на лапке самого паука. Пусть он только появится. А он должен появиться. Остановив возле колокола парамецию, путешественники выбрались из нее наружу. Они выползли не через "дверь" инфузории. Выходом послужил центральный пузырек выделительной вакуоли, имевший вид звездочки. Из этого пузырька было отверстие наружу, и через него Тима с Катей покинули свою "подводную лодку". Они едва успели доползти по паутинке к краю колокола, как почувствовали приближение хозяина воздушного домика - вода заволновалась. Тима вооружился лучемётом, а в левой руке держал возле глаз уменьшитель. Катя тоже смотрела через уменьшитель. И вот показался темно-бурый с рыжеватым отливом паук. Он деловито вошел в колокол, освободился от принесенного на брюшке воздуха и, как заботливый хозяин, стал поправлять свою постройку, вплетая новую паутинку. Тима нажал кнопку лучемёта, послав сильную дозу "лучей сна". Паук замер. Тогда Катя и Тима подползли к одной из его длинных ножек и влезли на нее. Не успели они хорошенько устроиться, как паук зашевелился. Тима снова усыпил его. Он искал местечко, где можно было надежнее забраться в гущу волосков, покрывавших ногу паука. Уцепиться за них вместе с Катей и ждать, когда проснувшийся паук отправится на поверхность за очередной порцией воздуха, - вот что предстояло им в дальнейшем. Паук проснулся. Он не замечал, что где-то на его ноге пристроились какие-то микроскопические существа, - слишком уж они были малы. Но вот беда: казалось, паук вовсе никуда и не собирается отправляться. Он отдыхал и охотился, подстерегая плывущего мимо рачка или личинку. Как только кто-нибудь задевал протянутые паутинки, паук выбегал из своего домика, схватывал добычу, и снова возвращался с ней под воздушный колокол. Здесь он спокойно закусывал и опять сидел, ждал, когда личинка или рачок заденут за паутинки. И опять повторялось то же самое: он ловил добычу, уносил ее в свой домик и съедал. Катя и Тима, устроившись на конце паучьей ножки, чувствовали себя не очень-то хорошо. Паук все время бегал за добычей, и они изо всех сил хватались за волоски, выглядевшие бревнами: им приходилось крепко обнимать их, чтобы удержаться на ножке. Паук долго не поднимался на поверхность. Намерен ли он вообще сегодня всплыть или собирается это сделать завтра? И наконец, в тот момент, когда путешественники совсем было собрались расстаться с пауком и поискать иной "транспорт", паук вдруг вышел из-под колокола с явным намерением прогуляться. Он всплывал с такой быстротой, что Катя и Тима судорожно прижались к волоскам-бревнам, боясь сорваться с паука и оказаться в воде, далеко друг от друга. Они ничего не замечали вокруг, кроме того, что становилось все светлее и светлее, - они поняли, что находятся совсем близко от поверхности пруда. - Пора! - сказал Тима. - Приготовиться! Водяной паук обычно высовывает из воды свое брюшко, а затем снова скрывается под водой. Теперь главное - не упустить минуту. Катя и Тима перестали обнимать ногу паука, оттолкнулись и оказались посреди пруда. Оставалось лишь поймать туфельку-парамецию или еще какую-либо инфузорию, чтобы добраться на ней к листу белой кувшинки. Им посчастливилось найти "транспорт" без приключений. Они завладели встречной парамецией, устроились внутри нее и пустились в новое опасное плавание. Тима внимательно смотрел вперед. Катя следила, чтобы хищник не напал на них сзади. Завидев опасность, она кричала: "Внимание - слева малек! Внимание - справа хищник!". "Капитан" пускал в ход свой лучемёт, и "лодка" благополучно шла дальше. Плавание было трудным - со всех сторон подстерегали хищники; путешественники ни на секунду не ослабляли внимания. Уже темнело, когда они наконец причалили к твердому глянцевитому листу нимфеи. Цветы уже скрылись на ночь под водой. Покинув "лодку", Тима помахал рукой послушной парамеции и сказал: - Прощай, крошка, спасибо за услугу! Парамеция с минуту еще постояла, потом зашевелила своими ресничками и, словно обрадовавшись обретенной свободе, проворно поплыла прочь. Путешественники сбросили скафандры и без сил повалились на твердый скользкий лист. "ПОРТ БЕЛОЙ НИМФЕИ" Добравшись до надежного убежища в одной из воздушных клеток листа нимфеи, путешественники свалились как мертвые, даже забыв поесть. Им хотелось только одного: спать! Утром они встали отчаянно голодные, но веселые. Катя, приготавливая "чай" из сладкого сока, добытого Тимой в ситовидном сосуде, даже напевала. Плотно поев, путешественники вышли на поверхность и с наслаждением вдыхали теплый, душистый воздух. Они решили пройти сегодня столько, сколько смогут, опять переночевать в одной из клеток листа, а завтра рано поутру начать "восхождение" на цветок. Поверхность листа была гладкая, словно полированная. Кое-где попадались невысокие холмы, а в них - устьица. Ведь у листа нимфеи устьица расположены на верхней стороне, потому что нижняя плавает в воде и воздуху там нет доступа. Идти по листу легко - просто приятная прогулка. Двенадцать километров так подсчитал Тима - они пройдут не торопясь, спокойно, отдыхая, когда захочется. Все равно сегодня им до цветка не добраться. Завтра они переплывут "пролив", отделяющий лист от цветка; "пролив" не так уж широк, и, надо думать, они тоже без особого труда преодолеют это последнее препятствие. Последний привал путешественники сделали на "берегу пролива". Здесь они проведут ночь, укрывшись в одной из воздушных клеток. Спать не хотелось. Вечер был теплый, ясный, светила полная луна. Огромным красным шаром поднималась она все выше в выше по небу. Воздух был неподвижен. Где-то в вышине носилась мошкара, громко гудели комары, но они не слишком мешали нашим путешественникам - на лист не садились, летали сравнительно высоко. Путешественники были так малы, что им не угрожали комариные укусы, - комары их просто не замечали. Тима уселся, поджав под себя ноги; Катя - в своей любимой позе, охватив колени руками. Оба наслаждались покоем, чистым воздухом. Их охватило чудесное ощущение безопасности. Ведь в крайнем случае им всегда легко будет нырнуть в одну из клеток листа и притаиться там. Еды достаточно. Хотя концентрата и не осталось, но к их услугам были, правда и порядком надоевшие, крахмал и сладкий сок. Катя и Тима молчали долго-долго. Каждый думал о своем. Катя мысленно перебирала все подробности последних дней. Как они сидели возле гробницы прекрасной Джохор, где впервые она услышала о лаборатории превращений; как они рано утром тайком пробирались в "домик". Потом Катя видела себя в пещере, где они скрывались от наводнения. Потом вспомнила, какой страх охватил ее внезапно, когда она увидела в уменьшитель двух девочек, собирающих цветы. Испугали ее, конечно, не дети, а та бездна, что отделяла ее от всего мира. Потом эта бешеная качка. И, наконец, пруд... Тут Катя вспомнила, что до сих пор так и не знает, почему Виктор и Ван ушли вперед. - Тима, я все хотела спросить, - сказала Катя, - как все произошло? Почему с нами не было Виктора и Вана? Тиму этот вопрос застал врасплох. Ему не хотелось рассказывать Кате о своей ссоре с Виктором. Он считал, что Виктор был виноват во многом, но зачем об этом говорить? Особенно в отсутствие Виктора. Вот если бы он был здесь, ну тогда другое дело... Да и то не стоило, пожалуй, спорить, кто прав, кто виноват. Тима наспех сплел какую-то невразумительную историю, как он послал Виктора на разведку, стараясь выгородить товарища. Катя чувствовала, что Тима чего-то недоговаривает. - На какую разведку? - спросила она. - Да так, понимаешь, хотел кое-что выяснить. - Что именно? - неумолимо допрашивала девочка. Тима досадливо отмахнулся: - Ох, я не помню... Ну что ты пристала? Катя немного обиделась. "Наверное, сделал какую-нибудь глупость, а теперь не хочет признаваться", - решила она и замолчала. Тима видел, что она обиделась. Ему хотелось как-нибудь загладить впечатление от своих резких слов, от явного нежелания отвечать на ее вопросы. Тима весело хлопнул ее по плечу: - Ничего, старушка, все будет в порядке! Представь себе, как все удивятся, когда на черной плите вдруг станет что-то расти, расти и появимся мы верхом на пчеле! Здорово? - Почему верхом? - Ну, может, и не верхом. Это неважно. Что-нибудь в этом роде. - Тима, неужели же настанет день, когда мы будем только вспоминать обо всем этом... И лист, такой огромный сейчас, как остров, мы снова увидим маленьким, сможем его сорвать, держать в руках, делать с ним, что захотим... Как это странно! - Ты только вспомни, как мы потеряли друг друга там, на дне! Ведь было куда хуже, чем сейчас, правда? - Правда, Тима! - А будет совсем хорошо. Главное - держаться друг друга. Вдвоем мы с тобой горы своротим. Луна уже поднялась высоко. Она освещала и воду, и чуть всхолмленную поверхность листа. Стало тихо-тихо. Все вокруг дремало. - Да, Тима, - задумчиво произнесла девочка, - одиночество - это самое страшное... А мы не одни. Значит, все будет хорошо! Утро, сверкающее, свежее, душистое, застало путешественников за работой: они строили плот. Собственно, постройка была не очень сложной: нужно было только срезать кожицу листа, покрытую тончайшим слоем воска. Вот и весь плот. Вооружившись ножами, Катя и Тима ползали по листу, вырезая небольшой кусок, ровне столько, чтобы уместиться на нем. Столкнув плот в воду, они положили на него свое имущество, состоявшее из одного футляра с радиомаяком, я уселись сами. Что касается скафандров, то путешественники решили надеть их на случай, если плот перевернется. Кроме того, спокойнее было плыть в скафандрах еще и потому, что не было страха их потерять. Катя и Тима легли на живот и за неимением весел подгребали руками.
