Александр Студитский - Сокровище Черного моря
— Возможно это… провокация, Григорий Харитонович? — усомнился Смолин.
— Сегодня это провокация, — загремел Калашник сердито, — а завтра реальность! Вот почему я схватился за вашу мысль, Евгений Николаевич. В этом деле нельзя дать себя опередить ни на шаг. Понятно вам, товарищ инженер? — набросился он на Белявского.
Тот пожал плечами.
— И — будьте уверены! — продолжал Калашник, — вы станете строить так, как этого требует данная ситуация, а не так, как диктуют ваши традиции. Не для того я вас вез и слушал ваше брюзжание, чтобы вы нам рассказывали о сроках проектирования. Далеко эта ваша губа, Евгений Николаевич? — обратился он к Смолину.
— Километра два-три.
— Мы на машине секретаря райкома. Проехать можно?
Смолин отрицательно покачал головой.
— Вот еще объект — дорога к месту строительства, — брюзгливо заметил инженер.
— А, рассказывайте! — отмахнулся от него Калашник. — Вы не возражаете, товарищ Громов, против маленькой пешеходной экскурсии?
— Не только не возражаю, — ответил секретарь райкома, — но без этого нам не обойтись.
— Ну, пошли! — решительно предложил Калашник.
…Красный диск восходящего солнца показался во мгле на горизонте, где сходились свинцово-серая пелена океана и золотисто-белое, словно подпаленное, небо. Смолин шел впереди редкими длинными шагами, упруго отталкиваясь от бурого, отполированного мощным дыханием ветра, гладкого камня под ногами. Секретарь райкома шагал рядом с ним, засунув руки в карманы легкого пальто. Сзади, тяжело дыша и продолжая в чем-то убеждать инженера, двигался Калашник.
— А вы, товарищ Громов, как думаете? спросил Смолин. — Есть возможность осуществить такое строительство за четыре, максимум за шесть недель?
— Возможность есть, конечно, — ответил — неторопливо Громов. — Но чтобы она превратилась в реальность, потребуется много усилий. И с вашей, и с моей стороны.
— А какие особые трудности вы предвидите? Времена, когда средства и материалы составляли проблему, давно прошли. У нас есть все и в любых количествах, чтобы выстроить в сжатые сроки какое угодно сооружение. Так я понимаю?
— Так-то так… Все, что потребуется, будет по вашим заявкам доставлено сюда немедленно. Но нужна будет целая армия строителей самой разнообразной квалификации — бетонщики, кессонные рабочие, водолазы, сварщики, арматурщики, слесари, электромонтеры, дорожные рабочие и мастера, мотористы и много других. Ведь здесь совместятся и дорожно-строительные, и подрывные работы, сооружение плотины, постройка здания электростанции, ее оборудование… Постройка самого цеха… И не нужно забывать, что мы на самом краю страны… Выход один: мобилизовать на эти работы население района.
— А это возможно?
— Если объяснить, для чего это нужно и почему это важно, — пойдут все как один.
— Значит, главное затруднение в изыскательных работах и проектировании?
— Да.
Они остановились у обрыва, где высокие утесы расступались, открывая вход в горло фиорда. Был час отлива. С моря катились высокие валы, с ревом разбиваясь о скалы. Фонтаны пены поднимались высоко вверх.
— Да-а, — протянул инженер, подойдя к краю и заглядывая вниз. Ветер швырнул ему в лицо горсть тяжелых соленых брызг. Инженер отскочил и сказал еще раз: — Да-а!
— Ну? — угрожающе повернулся к нему Калашник.
— Что ну? — огрызнулся инженер. — В этих условиях на изыскательные работы потребуется не меньше месяца.
— Дальше?!
— И на проектирование… месяца два.
— Дальше?! — в голосе Калашника звучало нескрываемое презрение.
— Потом подвоз материалов. Договоры со строительными организациями. Комплектование рабочей силы. Словом-с весны можно будет начать строительство. А к осени…
— Чепуха! — перебил его Калашник. — К осени, может быть… Только не будущего, а этого года.
Инженер возмущенно посмотрел на него и повернулся к секретарю райкома, словно призывая его на помощь. Тот кивнул головой.
— Профессор прав, — оказал он спокойно, — и вы напрасно горячитесь. Вы сами знаете, что эту осуществимо. — Он помолчал и добавил: Хотя и очень трудно.
Глава 25. СТРОИТЕЛЬСТВО ЗОЛОТОГО ЦЕХА
Это в самом деле оказалось осуществимым, хотя и очень трудным.
Об использовании энергии приливов люди мечтали веками. Подчиняясь могучей силе притяжения луны, вода океана на всей нашей планете два раза в сутки наступает на берега материков. Каждые шесть часов на просторах южных морей зарождается волна прилива. Она пробегает по всем океанам, поднимая колоссальные массы воды на высоту от двух до одиннадцати метров. Энергия морских приливов на земном шаре количественно стоит на втором месте после солнечных лучей. Вполне понятно, что многие задумывались о включении этих огромных ресурсов в энергетическое хозяйство мира. Но только во второй четверти двадцатого столетия появились первые реальные проекты использования "синего угля".
Они родились в Советском Союзе. Их осуществление оказалось возможным только в условиях социалистического строя. Начиная с конца тридцатых годов, на берегах советских морей всюду, где возникала потребность в дешевой энергии, велись изыскательные работы и проектирование строительства приливных гидроэлектростанции.
Инженер Белявский избрал старый, хорошо испытанный и проверенный в практике вариант. Под его руководством большая группа инженеров и техников в две недели разработала проект мощного железобетонного сооружения, запирающего самое узкое место в горле Сайда-губы.
Схема действия силовых установок была крайне проста. Напор прилива гонит воду в каналы подводной части здания, где располагаются сверхбыстроходные турбины. При отливе поток воды идет в обратном направлении. Поворотные лопасти турбины позволяют ей работать как при одном, так и при другом направлении водяного потока. Большой трудностью в проектировании был "мертвый период", то есть время между приливом и отливом, когда напора воды нет ни в одну, ни в другую сторону. Эта трудность обычно преодолевается сооружением запасных бассейнов. Вода накачивается в них в часы прилива и используется, когда прекращается естественный поток. Но в данном случае сооружение запасных бассейнов задержало бы строительство электростанции. И решили отказаться от постоянного энергетического режима. Потребность в электротоке для освещения и малых приборов удовлетворялась аккумуляторной станцией. А работа основных установок профессора Калашника могла осуществляться с двумя двухчасовыми перерывами в сутки.
