Ллойд Биггл - «Если», 2002 № 02
— Офис Джона Дьюранта. Кто звонит?
— Привет, я прочел статью о его новой теореме, — слишком быстро протараторил я. — Можно поговорить с Джоном Дьюрантом?
— Кто вы? — повторил голос на другом конце линии — женский, с Лязгающим акцентом уроженки Среднего Запада.
— Исследователь. Доктор Дьюрант у себя?
— Он взял отпуск. Стресс на почве переутомления.
— Понятно.
— Кстати, как, вы сказали, вас зовут? — допытывался голос.
Я повесил трубку.
От: [email protected] (не ваше дело)
Кому: шифропанкам
Тема: местонахождение Джона Дьюранта
Дата…
Вам, может быть, интересно узнать, что доктора Джона Дьюранта, чья теорема вызвала такой переполох, нет в офисе. Я сам сбегал туда пару часов назад, и убедился, что здание оцеплено нашими друзьями из Дворца Загадок. Дома его тоже нет. Я подозреваю худшее…
Кстати, парни, вам не мешает приглядывать друг за другом, по крайней мере, денька два. На всякий случай.
Искренне ваш, псих.
— Ив?
— Боб?
— Зеленые поля.
— Звонишь, чтобы сказать, будто знаешь кого-то с сенной лихорадкой?
— У нас обоих сенная лихорадка. Это может быть смертельно.
— Я знаю, где найти лекарство.
— На этот раз лекарство не спасет… Это похоже на новое платье короля.
— Даже так? Повтори, пожалуйста.
— Новое платье короля: он голый, и ничего уже нельзя прикрыть. Поняла? Ответь, пожалуйста.
— Да, поняла, что ты имеешь в виду… Просто немного ошарашена… думала, все не столь страшно. Но это так внезапно. Что собираешься делать?
Я проверил часы.
— Нам лучше встретиться у аптеки через четверть часа.
— В половине седьмого? Уже все закрыто.
— Не волнуйся, центральная аптека Бута[8] открыта круглые сутки. Может, они сумеют тебе помочь.
— Надеюсь.
— Я точно знаю. До встречи.
Направляясь к выходу, я вдруг приостановился. Домишко был маленьким и знавал лучшие дни. По натуре я человек не хозяйственный: при моей работе нельзя позволить себе привязываться к чему бы то ни было: месту, языку или культуре. И все же он был моим. Небольшое, компактное жилище, защитный панцирь, в который я мог спрятаться, подобно черепахе, от враждебных теорем, атакующих извне…
Прощай, маленький дом.
Я бросил небольшой рюкзак на заднее сиденье и направился в город.
Я нашел Ив сидящей на скамейке у главного филиала аптеки. Она сосредоточенно водила размагничивающей катушкой над кредитными карточками и, заслышав шаги, подняла голову:
— Опаздываешь.
— Пойдем, — позвал я, побрякивая ключами от машины у нее перед носом. — У тебя есть билеты?
Ив встала: скромно одетая миниатюрная женщина. Ее можно принять за секретаря адвоката или менеджера по работе с персоналом. Однако на самом деле она администратор университетского исследовательского совета, одна из скромных, никем не замечаемых винтиков — бюрократов, которые определяют курс научных исследований. Ничем не выдающиеся каштановые волосы, доходящие до плеч, неприметная внешность. И вообще, мы несколько странная пара: знай я, что она приедет прямо с работы, тоже надел бы костюм. Сейчас же на мне грубые хлопчатобумажные штаны, клетчатая рубашка, из нагрудного кармана которой торчат ручки: типичный портрет инженера. Вероятно, я тоже не слишком выделяюсь, особенно в своей компании, но сейчас нужно установить как можно большее расстояние между нами и нашими предыдущими ипостасями. Для прошлого десятилетия это считалось неплохим камуфляжем, но куст не укроет вас от инфракрасного излучения, а самое правдоподобное исполнение роли не спасет от наблюдателя, чей всевидящий взор скоро устремится в том направлении, где вы попытались раствориться.
— Пойдем.
Я уехал в город, и мы оставили машину на долгосрочной стоянке. Пробило девять, и поезд уже ждал. Она купила билеты бизнес-класса в спальном купе. Ляжешь в Юстоне, проснешься в Эдинбурге. Второе купе было целиком в моем распоряжении.
— Встретимся в вагоне-ресторане, когда поезд тронется, — сказала она без улыбки, и я кивнул. — Вот твой новый SIMM[9]. Дай мне старый.
Я протянул ей электронное сердце своего сотового. Ив прогнала его через устройство разового стирания и тщательно разрезала надвое маникюрными ножницами.
— Держи, — бросила она, вручая мне карту. Я поднял брови.
— Фирма «Теско», плата наличными за исходящий звонок. Вот номер ящика голосовой почты с обратным дозвоном.
Она набрала номер на дисплее телефона и показала мне.
— Понял.
Я вставил новый SIMM и ввел номер в телефонную память. Позднее я по нему позвоню. Элемент исходящей/входящей связи идентифицирует мой отпечаток голоса и перезвонит, загрузив в память новый набор номеров. Контактные номера для остальных моих операционных ячеек доступны через сотовый и могут стираться в один миг. Чем меньше знаешь, тем меньше выдашь.
Поезд Лондон — Шотландия считался реликтом прошлого века. Отель на колесах, отличающийся странным, старомодным очарованием семидесятых. Но, главное, с нас брали наличными, не требовали документов, и по вагонам не ходили патрули с проверками: ничего, кроме обычных видеокамер, установленных на вокзале и ведущих наблюдение за людьми, бродившими по перрону.
Мы взяли билеты до Эбердина, но выходили в Эдинбурге: первый шаг по ненадежной тропинке, ведущей к полной анонимности. Если видеопленку потрудятся проверить и сравнить с кое-какими данными, нам грозят неприятности, как только отказы схем искусственных интеллектов достигнут точки обвала, но, надо надеяться, к этому времени мы будем уже далеко.
Очутившись в купе, я переоделся в брюки, сорочку и нацепил галстук: имидж 22, бизнес-консультант, возвращающийся домой после уик-энда. Потом бесцельно повозился с телефоном и оставил его под подушкой, настроенным на прием. Вагон-ресторан был открыт, там я нашел Ив. В джинсах и майке, с задорным хвостиком, она казалась моложе лет на десять. При виде меня она улыбнулась с некоторым злорадством.
— Хай, Боб. Бурное совещание? Хочешь кофе? Или чаю?
— Кофе, — обронил я, усаживаясь за ее столик. — Я думал, ты…
— Послушай, мне звонил Маллет, — прервала она. — Сейчас он вне зоны связи, но завтра утром прилетает из Сан-Франциско через Лондон. Все это мне не нравится. Дьюрант застрелен полицейским. Сопротивление при аресте. Очевидно, он спятил: добыл где-то пистолет и заперся в библиотечном флигеле, требуя встречи с прессой. По крайней мере, такова официальная версия. Дело в том, что все это случилось примерно через час после того, как ты начал розыски. Слишком быстрая реакция, не находишь?
